— Что, Дэвис, отчитали тебя, как паршивого котенка? — проорал с противоположного конца помещения вездесущий Пейтон, заметивший мое появление, и я с готовностью вскинула вверх руку, демонстрируя такой же привычный жест приветствия, состоящий из среднего пальца, в гордом одиночестве торчащего из крепко сжатого кулака.
— А ты уже успел растрепать всем о том, как тебя сегодня обыграла обкуренная девка? — полюбопытствовала я в ответ, даже не поворачивая головы, чтобы посмотреть, как мужчину после моих слов перекосило. Со всех сторон грянул слаженный хохот полицейских, от Пейтона прилетело злое «Сука!», процеженное сквозь зубы, однако гораздо больше меня в этот момент интересовала несколько потрепанная папка в собственных руках, которую я намеревалась изучить от корки до корки.
Большой письменный стол, заваленный бумагами и несколькими пустыми стаканчиками из-под кофе, встретил меня полнейшим беспорядком, заполненным мусорным ведерком и зачерствевшим старым пончиком, которыми иногда меня баловали патрульные. Сладкое я не любила, о чем сообщала воодушевленным коллегам каждый раз, но дань уважения они все равно продолжали отдавать, а я покорно принимала угощения, прекрасно зная, что с моего стола их обязательно кто-то заберет и слопает.
Даже странно, что это последнее угощение никто не прибрал к рукам, позволив ему зачерстветь.
Старый, но еще довольно крепкий и удобный стул приветливо скрипнул, когда я устроилась в нем, откинувшись на мягкую спинку, и на несколько мгновений веки крепко смежились, позволяя мне ненадолго расслабиться. После полугода, проведенного в пустой маленькой квартирке, оказаться на любимом рабочем месте было приятно, хотя и несколько странно. Я будто заново привыкала ко всем этим ощущениям, гомону голосов и знакомым запахам, и наполняющие тело ощущения отзывались приятной теплой дрожью по всей коже.
Вернуться было круто, и я невольно подумала, что вот теперь все так, как и должно быть, как будет правильно… Шумный офис, выезды на места, ночные вызовы и бесконечные бумаги, которые годились, разве что, на то, чтобы ими подтереться, а так же бесконечные споры с мелкими правонарушителями, стабильно гостящими в наших уютных камерах. Ругательства с Пейтоном, нагоняи от шефа и громкий хохот с…
Дыхание перехватило, тугой комок возник в горле, мешая дышать, а я невольно вцепилась в подлокотники своего кресла, пытаясь взять себя в руки. Молниеносные, внезапные панические атаки, преследовавшие меня с недавних пор, были довольно частыми, справляться с ними я наловчилась вполне неплохо, однако первые несколько секунд всегда были самыми страшными, и подавить это чувство мне все еще не удавалось. Зубы до боли прихватили нижнюю губу, словно я пыталась физической болью заглушить душевную, а по подбородку, щекоча кожу, скользнула маленькая капелька крови.
Встрепенувшись и все еще пытаясь выровнять дыхание, я поспешно стерла влагу тыльной стороной ладони, оглядевшись вокруг и убеждаясь в том, что этого никто не заметил, а после вновь на мгновение прикрыла глаза, делая глубокие вдохи и выдохи. Участившийся пульс, рвущий запястья, понемногу успокаивался, сердце, болезненно колотящееся о ребра, с каждым ударом замедлялось, и спустя пару минут я смогла дышать более-менее спокойно. Паника постепенно отступала, сознание очищалось, и даже на мир я могла взирать куда спокойнее.
Взгляд, скользнувший по соседнему пустующему столу, резко выделяющемуся среди своих захламленных собратов, поспешно вернулся к лежащей на коленях папке, и я порывисто тряхнула головой, отбрасывая остатки предательской слабости.
— Держи себя в руках, девочка, — прошептала едва слышно, обращаясь к самой себе, а после со всем имеющимся у меня рвением погрузилась в материалы дела, намереваясь прислушаться к совету Портера и хорошенько подготовиться к прибытию господ из ФБР.
Ударить в грязь лицом совсем не хотелось, а собственное эго мне бы ни за что этого не простило.
Изучение документов неожиданно увлекло, я позабыла обо всем остальном, сосредоточив свое внимание на бумагах, и лишь время от времени недовольно поджимала губы, предчувствуя, что работы будет много. Уж не знаю, чем весь этот месяц занимался Коди Фартон, но по материалам дела выходило, что только пончики жрал и с патрульными анекдоты травил. Четыре отчета патологоанатома, по одному на каждого убитого, пара протоколов допросов свидетелей, обнаруживших тела, и краткая заметка самого детектива, состоящая из описания общих деталей внешности и маленькой приметки «серия» в верхнем левом листе бумаги. Он определил типаж жертв, сделал самый логичный вывод из их количества, и на этом вмешательство Фартона себя исчерпало.
Ни допросов, ни списка подозреваемых, ни личных записей со сценарием дальнейшего расследования. Такое наплевательское отношение к своей работе меня полностью покоробило, и я могла только в отчаянии запускать пальцы в волосы, сдерживая грубые ругательства. Нет, я знала, что Коди паршивый коп, но чтобы так…
Совсем не удивительно, что шеф решил обратиться за помощью к ФБР, такими темпами дело грозилось остаться нераскрытым, и в какой-то момент мне просто нестерпимо захотелось сейчас оказаться рядом с Фартоном и как следует ему разъяснить, что подразумевает собой работа детектива. Желательно, с применением физической силы, чтобы старый боров, наконец, понял, как сильно он неправ. Всего лишь после первого прочтения документов у меня скопилась целая прорва заметок, которых явно было больше, чем у Коди за месяц расследования, и записывая в небольшой блокнот обрывки своих мыслей, я злорадно представляла, как ткну паршивца в них носом за то, что из-за него у меня появился лишний геморрой.
Подобные мысли заполнили все сознание, не позволяя размышлять больше ни о чем другом, сразу несколько перспективных версий требовали немедленной проверки, и я как раз тянулась за телефоном, попутно перебирая разложенные на столе фотографии, когда ко мне приблизился один из патрульных, пытающийся казаться важнее, чем он был на самом деле.
— Детектив Дэвис, там прибыли люди из ФБР, они спрашивают детектива Фартона, но мне сказали отправить их к вам, так что…
— Все правильно сказали, расслабься и тащи их сюда, — отмахнулась я, невольно бросив взгляд на часы. Со времени нашего с капитаном Портером разговора прошло почти два часа. Кажется, вызванная шефом помощь не мешкала, а вот я была совершенно не готова встречаться с ними и консультировать их по ходу расследования, о котором еще и сама не успела сформировать полноценное мнение.
За всю свою жизнь я работала только с одним напарником, а раз уж сейчас такая возможность… Если сейчас это невозможно, я предпочитала расследовать дело одна, а целая группа спецагентов над душой мне совсем не нужна была.
Впрочем, Портер ясно дал понять, что выбора у меня нет, и я, подавив очередной тяжелый вздох, решительно поднялась из-за стола, отложив поднятую было трубку телефона и наблюдая за тем, как вернувшийся ко входу патрульный с вежливой улыбкой указывает путь команде людей, появившихся в здании двенадцатого участка.
Новоприбывшие заметно выделялись из общей картины, и как-то неуловимо отличались от полицейских, которые окружали меня все это время. Две женщины, блондинка и брюнетка, обе в стильных, явно дорогих брючных костюмах о чем-то негромко перешептывались, стоя немного впереди остальной группы, а за их спинами виднелись остальные. Высокий темноволосый мужчина в смокинге с кем-то говорил по телефону, оглядываясь с заметным неудовольствием, по правую руку от него, забросив на плечо небольшую кожаную сумку, равнодушно осматривал помещение темнокожий красавчик, в котором я с первого же взгляда распознала бывалого дамского угодника, рядом с ним неуверенно переминался с ноги на ногу миловидный молодой человек со взъерошенными русыми волосами, прячущий руки в карманах брюк и вообще непонятно как затесавшийся в компанию агентов, выглядящих гораздо старше, а у самой двери виднелся еще один.
При взгляде на него я невольно нахмурилась, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль, и тут же едва не взвыла в голос, когда в сознании мелькнуло узнавание.
