Потом Дерил все-таки ушел на охоту, и вот вернулся… Тут Керол ахнула, сорвавшись с места. Бет поняла, что братья уже дерутся, поморщилась, собрала посуду и стала рассортировывать по ящикам.
Ей было абсолютно без разницы, что происходит во дворе. Поубивать друг друга - не поубивают, а так, пусть делают, что хотят. От того, что Дерил лишний раз начистит Мерлу физиономию, ничего не измениться.
Мерл, с тех пор, как вернулись в тюрьму, ни одной ночи не провел у себя в камере. Даже удивительно, как их до сих пор не застукали. Бет больше не противится его ласкам, наоборот, каждую ночь прислушивается к тишине, дожидаясь звука его шагов, тихого скрипа двери камеры, прерывистого, пахнущего сигаретами, дыхания, с которым он стягивает с нее одежду, гладит ее отзывчивое к его рукам тело. Она ждет его настойчивых поцелуев, грязных словечек, хрипло выдыхаемых ей в ухо, грубых, таких необходимых ей ласк. Он жаден, изобретателен и неутомим. Они практически не разговаривают: не о чем, да и незачем.
Они практически не пересекаются днем.
Бет старается не думать о сложившейся ситуации. Она понимает, что никакого будущего нет, что ее родные никогда не примут Мерла, да и он не горит желанием, чтоб все узнали о них, стали воспринимать их, как пару.
«Ему это не нужно, его все устраивает»,- думает Бет, с долей облегчения, скрывая даже от самой себя обиду.
«Хорошая девочка, - часто шепчет он ей, - хорошая девочка».
Она – хорошая девочка. Она не навязывается. Она не выясняет отношения. Удобная, послушная, всегда готовая, словом, хорошая.
Удивляет Дерил, который, кажется, совершенно искренне считает, что брат его послушается, перестанет к ней ходить. Уж он-то должен знать Мерла.
С Бет младший Диксон не говорит об этом, кажется, ему неловко и неприятно. С Мерлом говорить бесполезно. Остается только бить.
Бет вздыхает и уходит в тюрьму. Со стороны огорода доносятся крики Керол, мат Диксонов, визг поросят.
Бет не интересно, чем все закончится. Она и так знает: ничем.
Ночью Мерл опять приходит, целует, царапая разбитыми, с подсохшей корочкой крови, губами, привычно поворачивает ее так, как ему хочется, прижимает к разгоряченному телу, заставляет плавиться маслом в руках, шептать его имя, просить не останавливаться. Он доволен, обнимая ее, сжимая на талии руку с разбитыми в хлам костяшками, ему вообще плевать на чье-то мнение, даже если это мнение родного брата.
И Бет понимает, что так же он себя вел бы, даже если б о них узнали все. Он не то, чтобы скрывает, он просто не афиширует. Тоже понимает, что будут проблемы. Тоже не хочет подставлять Бет под неприятные разговоры с родными.
Бет гадает, сколько продлится такая неопределенная ситуация.
7.
Бет идет из кухни в сторону кладовой: Керол решила приготовить пирог, надо выяснить, сколько есть консервированных персиков.
В кладовой темно, луч фонарика скользит по полкам с продуктами. Внезапно Бет слышит тихий скрип зарывающейся двери, затем легкое движение воздуха говорит о том, что она не одна в помещении. Испугаться Бет не успевает, только сердце заходится и подпрыгивает к горлу. Сильные руки, знакомый запах сигарет- притиснутая к стене, Бет послушно замирает в объятьях Мерла.
-Че, цыпленок, молоденького нашла?- тихий хрип, холодные, страшные интонации. Будто убивать сейчас будет.
-Ты о чем?- шепотом спрашивает девушка, моментально понимая, в чем провинилась.
Сегодня новый житель тюрьмы, приведенный недавно Дерилом, Джон, вызвался помочь ей с уборкой на летней кухне. Джону около двадцати пяти, широкая улыбка, позитивный, несмотря на личную трагедию (а у кого сейчас нет личных трагедий?), взгляд на мир. С ним весело и легко. На одной волне. Бет с удовольствием смеется над его шутками, позволяет себя по-приятельски приобнять, понимая, тем не менее, что интерес у него не очень дружеский, а скорее даже романтический.
Бет устала от неопределенности, постоянной нервозности, дневной отчужденности Мерла. Ей хочется пообщаться с кем-то ее круга, ее возраста. Конечно, Джон тоже гораздо старше ее, но все-таки у них находятся общие темы для беседы и шуток. Мегги уже успела многозначительно подмигнуть ей в сторону Джона. Бет лишь удивленно пожала, плечами, не задумавшись, кто еще мог их видеть, и на какие мысли это могло в итоге натолкнуть. А надо было бы задуматься.
Мерл тяжело смотрит ей в глаза, удерживая у стены правой рукой с культей. В протезе нет оружия, только грубое железо царапает кожу Бет на плече.
Внезапный грубый рывок - и вот девушка уже упирается щекой в холодную шершавую стену кладовки. Штаны резко сдернуты к коленям, Бет не успевает даже ахнуть, придавленная сильным телом. Левая рука – под живот, устанавливая в удобное положение, протез на правой теперь давит на поясницу, заставляя прогнуться так, как надо мужчине. Бет прерывисто дышит, оглушенная не столько грубостью партнера, сколько опасностью, неоднозначностью ситуации. В любой момент может зайти Керол, Мегги… Да вообще, кто угодно! Дверь не закрыта! Но Мерлу, как всегда, на все плевать, его такое положение только еще больше заводит (хотя куда уж больше!).
Бет приглушенно вскрикивает, когда он врывается в нее. Это грубо, это больно, это… невероятно.
Мерл каждым движением утверждает свое право собственности.
-Моя, - рычит он, жестко и грубо толкаясь в нее, - моя! Ясно? Моя!
Бет не имеет сил что-либо ответить, полностью поглощенная своими, такими новыми ощущениями. Она теряет контроль над собой полностью, сходя с ума в его руках, извиваясь, подаваясь назад, тихо вскрикивая, выстанывая на каждое его рычание:
-Да, да, да… Все длится от силы пять минут, а кажется, вечность уже прошла. Бет в последний раз резко содрогается в его руках, сквозь марево в голове чувствует его итоговую дрожь.
Слышит, как он застегивает джинсы, так же грубо, как и в начале, разворачивает ее к себе, смотрит опять в глаза еще затуманенным от уходящего желания взглядом.
-Ты все поняла?
Бет кивает.
-Чтоб больше ни одного сосунка рядом с тобой не видел.
Бет опять кивает.
-Хорошая девочка.
Он ждет, когда она приведет в порядок одежду, напоследок крепко и зло целует, прикусывая губу, и выходит из кладовки.
Бет обессиленно приваливается к стене.
Однозначно, он делает все для того, чтоб она даже не задумалась о другом мужчине.
8.
-Бет! Бетти! Что происходит? – Хершелл заходит в кухню, где сидят за обедом практически все обитатели тюрьмы.
- Почему в твоей комнате вещи Диксона?
-Которого? – дрогнувшим голосом уточняет Кэрол.
-Мерла Диксона!
-Бетти, это правда?- Мегги поворачивается к сидящей немного в стороне Бет. – Что это значит?
-Бетти, ты с ума сошла? – Мегги волнуется, говорит громче, неосознанным движением прижимает руку к животу, как будто успокаивая будущего племянника или племянницу Бет.
- Элизабет!- Хершелл тоже повышает голос, - Не молчи! Что происходит?
Бет тихо выдыхает и, собравшись с силами, твердо говорит:
-Наверное, происходит то, что мы теперь будем жить вместе.
-Что??? – Хершелл ощупью находит за своей спиной стул, садится, вернее, даже падает на него.
-Бетти…- это Гленн.- Ты шутишь? Ты ведь шутишь?
-Нет, - Бет говорит тихо, но уверенно. – Мы давно встречаемся, уже несколько месяцев.
Хершелл теряет дар речи, только открывает и закрывает рот. Мегги подносит к губам руку, с ужасом глядя на сестру. Гленн тоже молчит, только глаза увеличились в два раза, это очень забавное зрелище, в другое время Бет бы даже посмеялась.
Но не сейчас. Не сейчас, когда чертов Мерл Диксон, совершенно ее не предупредив и не посчитав нужным посоветоваться с ней (впрочем, как и всегда), очень просто решил очень непростую ситуацию, в которой они оказались.
Прошло уже два месяца с тех пор, как Дерил нашел их в том доме.
Два месяца сумасшедших ночей, дневных переживаний, непринятия и принятия ситуации.
