аккуратно накладывать макияж, готовясь выйти на работу.
К Брауну она пришла не просто так. Была в Отделе Тайн странная закономерность – в приемной начальника не задерживались секретари, больше, чем на месяц.
Сама Гермиона прекрасно осознавала причину этого феномена, но никак не могла доказать начальнику свою точку зрения.
Браун всегда нанимал на эту должность красавиц. Он совершенно не учитывал тот факт, что секретарь – это не только красивая мордашка в приемной перед дверью в твой кабинет. Секретарь должен был хоть немного разбираться в том, чем занимается конкретный отдел. Отдел Тайн был очень специфичным местом. Нужно было запомнить все подотделы, начальников подотделов, названия лабораторий, старших этих лабораторий и прочая, прочая. А также подготовить документы, утихомирить немного сумасшедших начальников подотделов, которые начинали качать права, не дойдя до кабинета начальства, и улыбаться представителям других отделов, которых зачем-то занесло в Отдел Тайн.
Все это Гермиона как-то вывалила Брауну, но тот лишь отмахнулся и нанял очередную красотку, чтобы без сожаления расстаться с ней уже спустя пару недель.
Так что место секретаря всегда было вакантным. Гермиона прекрасно понимала, что ей не светит место в лаборатории, по крайней мере, пока. Да она и сама не хотела бы сейчас заняться любимым делом, опасаясь, что зелья – это все-таки вредно для ребенка.
Когда Браун устало спросил Гермиону на вчерашнем собеседовании, что она умеет делать, и, услышав, что она прекрасно готовит кофе, то сразу же подписал приказ о ее назначении. Кофе Гермиона варить умела. Это было единственное блюдо, которое она действительно умела готовить безупречно. Виной тому были бессонные ночи, во время которых она пила кофе галлонами. Хотя, в последнее время она уже могла приготовить обед и никого не отравить при этом.
До позднего вечера Гермиона изучала место своей будущей работы. Больше всего ее удивил магический аналог селектора. Оказывается, принцип его работы был точно таким же, как у маггловских аналогов, а в кабинетах начальников других отделов, и даже в приемной министра, была установлена такая же связь. Подумав, Гермиона пришла к выводу, что это логично. Не будут же облеченные хоть мизерной властью люди посылать друг другу самолетики.
Когда она вернулась домой, то обнаружила, что Малфой умудрился вскрыть дверь в спальню, все-таки не зря он считался специалистом по проклятьям и заклятьям. Однако дома Драко не оказалось. Не вернулся он и ночью. Да и утром Гермиона так и не обнаружила его присутствия.
После того, как макияж был наложен, Гермиона очень долго и тщательно выбирала мантию.
— Интересно, как Малфой будет оправдываться? – спросила она у своего отражения. Астория в зеркале понравилась Гермионе. Красивая, очень хрупкая, она просто не могла не нравиться мужчинам. Тем более что мантия скрывала уже довольно заметную беременность. – Скорее всего он не снизойдет до оправданий. Ну и Мерлин с ним.
Гермиона отвернулась от зеркала и направилась к камину.
Войдя в приемную, она убрала маленькую сумочку в шкаф и прошла на крохотную кухню, спрятанную в недрах ее теперешнего места работы.
Когда кофе был сварен, Гермиона подхватила пергамент с расписанием мистера Брауна, которое нужно было уточнить и, постучавшись, вошла в кабинет начальника.
Браун был в кабинете не один.
Рядом с ним, разложив пергаменты на столе, и что-то доказывая начальнику, сидел взъерошенный блондин, одетый как маггл в рубашку и брюки. Его мантия валялась на полу, как будто ее хотели повесить на спинку стула, но промахнулись и сбросили на пол.
— Нет, вы не правы, Малфой, проклятье Морганы не может быть снято зельем Брамса, — жестикулируя, опровергал Браун то, что пытался ему доказать Драко.
На Гермиону просто не обращали внимания. Похоже, увлекшиеся мужчины, не заметили, что находятся в кабинете не одни.
Девушка подошла ближе и посмотрела на один из пергаментов.
— Хм, — она задумалась. – Вообще-то Малфой прав. Если попробовать немного модифицировать зелье Брамса, то можно получить интересный эффект. Только… Оно будет действовать не на всех стадиях проклятья Морганы.
Гермиона сама не заметила, что сказала это вслух. Малфой резко развернулся и столкнулся со стоящей за его спиной женой.
Это действие стало неожиданностью для Гермионы. Она вздрогнула, и горячий кофе выплеснулся на белоснежную рубашку Драко.
— О-у, — взвыл Малфой, стаскивая с себя горячую ткань.
Гермиона не смотрела на худощавое тело. Ее взгляд упал на левое предплечье мужа, и она уже не могла не смотреть на него. Темная метка побледнела, но все еще выглядела зловещей. Казалось, что вот-вот сейчас, змея нальется чернотой, показывая, что ее носитель понадобился его господину.
— Что ты здесь делаешь, Тори? – яростный шепот Малфоя заставил Гермиону сбросить наваждение.
Она мигнула и сфокусировала взгляд на покрасневших после бессонной ночи глазах Драко.
— Я здесь работаю, — она поздравила себя с тем, что умудрилась говорить спокойно. – Зато мне не нужно больше гадать, где ты провел ночь. Скажи, а как давно ты заинтересовался зельями?
Не дождавшись ответа, она повернулась к начальнику.
— Мистер Браун, я сейчас принесу еще кофе, так как этот Малфой умудрился испортить. Так же нам нужно обсудить ваше расписание…
— Миссис Малфой, а разве ваш муж не в курсе, что вы решили не сидеть дома, а начать работать?
— О, не беспокойтесь, мой муж так сильно увлечен… наукой, что мне бывает очень скучно сидеть дома одной, так что он не будет против, если я немного развлекусь. К тому же, работая в одном отделе Министерства, мы будем видеться гораздо чаще, чем дома, — улыбнулась Гермиона. – Вам принести кофе?
— Да, спасибо, — кивнул Браун.
Гермиона вернулась в кабинет, неся две чашки. Одну она поставила перед начальником, вторую плюхнула перед Драко, который все еще стоял, голый по пояс и гипнотизировал мрачным взглядом дверь.
— Пей, ты на упыря похож. И, Драко, оденься уже, — взгляд Гермионы снова скользнул по Метке. Потом она все же заставила себя рассмотреть мужа более подробно. Он был худой. Мышцы не были развиты так, как например у Рона. Они плотно оплетали руки и грудь и были достаточно рельефны, чтобы сделать тело Малфоя довольно привлекательным. Но не это привлекло внимание Гермионы. Ее внимание привлекли шрамы, которых было удивительно много. «В то время, Малфой-мэнор напоминал гладиаторский ринг. Выжить мог только сильнейший, а Драко сильно хотел жить», — в ее голове прозвучал голос профессора Снейпа. А вот шрам от ожога на правом плече – это уже дело рук Крэбба,
