и умер легко, по сравнению с остальными. «Секо» в исполнении Доркас Медоуз снесло ему голову. Кровью из обрубка шеи окатило всех сидящих за столом людей, а дальше началось театральное представление. Все четверо со знанием дела издевались над жертвами, а в конце жестоко убили. В итоге разгорячённые лёгкой победой боевики аппарировали прочь, а под столом остался сидеть белый как мел Дирк Крессвел, с пустыми равнодушными глазами.
Через час приехала полиция, вызванная соседями, и обнаружила ужасающую по своей жестокости картину. Дирка забрали в больницу, где его уже вечером навестил неприметный сотрудник ДМП. Он, не церемонясь, оглушил всех в больничной палате, кроме Крессвела, подошёл и сел на его кровать.
— Ты меня слышишь, Дирк? — пощёлкал пальцами маг, направляя палочку на мальчика. Тот медленно перевёл взгляд на волшебника.
— «Легилименс!» — не стал тянуть маг, едва только встретился с пустыми глазами подростка.
Увиденное в памяти мальчика, впечатлило привыкшего ко всякому следователя, а конец вообще привёл в ступор. Однако вина́ Ранкорна и «Пожирателей смерти» была очевидна. «Теперь вы поплатитесь: твари!» — заскрипел зубами ДМПшник, выходя из сознания Крессвела. После чего приложил палочку к виску подростка и плавным движением вытянул светящуюся нить.
— Твои воспоминания послужит доброму делу, малыш, — участливо улыбнулся волшебник. — А сейчас уберём шок и приглушим остроту воспоминаний, иначе ты руки на себя наложишь, после такого-то ужаса. «Обливейт!»
Подросток застыл, а волшебник аккуратно, насколько мог, поработал с его памятью. Тот ничего не забыл, но мальчику теперь казалось, будто трагедия произошла давно, и он успел примириться с потерей.
В тот же день материалы расследования были на столе у Крауча, и Бартимеус не стал медлить. Он лично арестовал Ранкорна и, несмотря на нелепые оправдания, приказал отправить его в Азкабан.
«Я вас всех предупреждал!» — мысленно зарычал Крауч, опрокидывая в горло стакан огневиски. Просмотренные воспоминания мальчика тоже не оставили его равнодушным. Он живо представил себя в похожей ситуации. Гибель любимой жены и сына Бартимеус не смог бы пережить. А слаженная команда «Пожирателей смерти», если нападёт неожиданно, может даже сильному волшебнику не дать возможности спастись. Тем более, по силе используемых заклинаний, которыми убивали Крессвелов, было ясно, что под масками действуют аристократы. Подобный стиль магии недоступен ни одному ребёнку, воспитываемому у магглов.
«Туда тебе и дорога, Ранкорн, — Крауч выпил ещё стакан огневиски. — Думал, наверное, что мальчик от шока не сможет ничего рассказать, а применять легилименцию к детям никто не будет? А вот тут ты ошибся, подстилка Волдеморта. У ДМП есть на это право!»
— Сэр. Вы решили остаться на ночь? — заглянул в кабинет секретарь.
— Собираюсь я, — проворчал Крауч, пряча бутылку. — До завтра, Джереми. Можешь быть свободен.
Уже накидывая мантию, Бартимеус решил, что наймёт специалистов, чтобы обновить защиту на доме и купить несколько мощных порт-ключей, способных пробить антиаппарационный купол. «Надо обезопасить семью», — мелькнула у него последняя мысль перед тем, как он растворился в зелёном пламени.
***
В директорской башне вспыхнул камин, и в огне появилась голова Грюма.
— К тебе можно, Альбус?
Дамблдор поднялся из-за стола и подошёл к камину. Взмахом палочки дав разрешение на вход, он неспешно вернулся на место. Грюм появился в кабинете, едва только Дамблдор со всем удобством расположился за столом. Очистив пепел с мантии невербальным заклинанием, Грюм с довольным видом подошёл к креслу и сел.
— Здравствуй, Аластор, — приветливо улыбнулся Дамблдор. — Есть новости? Судя по твоей довольной физиономии, неожиданностей не возникло?
— Да какие неожиданности могли там случиться, — ухмыльнулся Грюм. — Обыватели, мля. Прюэтты, Альбус, отмороженные совсем. Может, и правда, древняя кровь слишком черна? Рыжие придурки вовсю от «Круциатуса» балдели, чтоб им…
— Они нам нужны, Аластор, — вздохнул Альбус. — Не разбив яиц, омлет не приготовить. Нам пока тоже придётся быть жестокими. Иначе с Риддлом не справиться.
— Почему ты сам его не вызовешь на дуэль, как Гриндевальда? — спросил Грюм, с благодарностью принимая кружку чая. Сделав шумный глоток, он довольно сощурился и продолжил:
— Ты же великий маг, а Волдеморт — поднявшийся на запретных ритуалах полукровка. В памяти тех, кто его видел в последнее время, он выглядит уже не совсем как человек. Глаза красные, в морде что-то змеиное появилось. Как есть тёмные ритуалы. Точно тебе говорю!
— Я не хочу, Аластор, переносить войну на территорию Хогвартса. По древнему соглашению директор имеет право сражаться только за школу. Иначе с подпиткой источника такой маг вполне способен захватить власть в стране.
— И что будет, если ты всё же вмешаешься в эту войну сам? — хмыкнул Аластор. — Веришь до сих пор в самосознание магии. Это же бред, Альбус.
— Рисковать не хочется, — сверкнул очками Дамблдор. — Я думаю, справиться с Риддлом способ найдётся. Тем более сейчас его действия играют нам на руку.
— Убийства и террор нам на руку? — Грюм едва не выронил кружку на колени. — С ума сошёл?
— Аластор. Ты всегда был простым боевиком, а надо мыслить глобально. Пора очистить землю старушки-Англии от аристократии. Эти замшелые ретрограды тянут нас вниз. Маги больше не развиваются, старый друг. Мы деградируем! Сколько заклинаний было придумано в этом веке, а новых зелий? Молчишь?
Грюм задумчиво сморщился, прихлёбывая чай. Дамблдор поставил стакан на стол и горячо продолжил:
— Возможно, потомки и проклянут
