– Не знаю, Мартин. О Гонте вообще очень мало известно: родился в Ирландии, много путешествовал, стал Бессмертным где-то в горах Шотландии меньше месяца назад. Дружит с Маклаудом-младшим. Во Франции проводит “медовый месяц” с молодой смертной беременной женой и ребенком. От кого дети – неизвестно. Сегодня вот утром зарезал Сенклода при ограблении тем ювелирки. Тот теперь злой, как чёрт, гоняется по городу, ищет его…
– Смерть он свою ищет, этот Сенклод, – фыркнул высокий Наблюдатель. – Видел бы он вот это, – обвел рукой лужайку с лежащими на ней телами мужчина. – Уже улепетывал бы из Парижа со всех ног. И надеялся, что бы его самого искать не стали…
– Но он не видел, – хищно усмехнулся Джеймс. – И не увидит.
– Земля ему гвоздями, этому уроду, – сплюнул высокий Наблюдатель.
– Которому? Кристову или Ксавье?
– Обоим!
***
Когда я вернулся к церкви Дария, Лили выбежала меня встречать. За несколько метров до меня, она перешла с бега на шаг и, подойдя, принюхалась.
– Ты где был, Том? – нахмурившись, спросила она.
– С другом в баре сидел, – недоуменно ответил я. – А что?
– А то, что от тебя порохом пахнет, а не вином. Вот что, – пояснила она.
– Ну… у друга моего друга были неприятности. Он попросил меня разобраться…
– Разобрался?
– Разобрался.
– И как звали друга?
– Которого? С котором в баре сидел или у которого неприятности были? – уточнил я. В это время к нам как раз подошёл Дарий, ведя за ручку маленького Гарри.
– Того, у которого неприятности.
– Луиза Шартр, – пожал плечами я. – Один урод похитил её и продал в бордель. Девушку уже спасли, а с уродом…
– Попросили разобраться тебя? – понятливо кивнула Лили. – Конечно, кого же ещё просить, как не Того-кого-нельзя-называть? – сарказм и недовольство буквально сочились из её слов. – Том! Ты же хотел измениться! Ты же говорил, что устал от крови и убийств!
– Урод был Бессмертный, Лили, – посмотрел ей в глаза я.
– Как его звали? – нахмурился Дарий.
– Иван Кристов, – ответил я, поворачиваясь к новому собеседнику.
– Неприятный паренёк, жестокий, – вздохнул он. – Убийца. Наркоторговля, похищения людей, вымогательство, грабежи… Не так давно обосновался в Париже. Лет тридцать всего, наверное. Возглавил одну из банд выходцев из России и Союза. Они с Маклаудом почти ровесники. Около четырехсот лет ему… было, – я только пожал плечами.
– Том… – жалобно посмотрела мне в глаза Лили. – Не становись снова чудовищем… пожа-а-алуйста! Очень тебя прошу! Давай вернёмся в Америку? А? Будешь рисовать картины, заниматься своими боевыми искусствами, учить Гарри, тренировать Маклауда… а хочешь, к Лукасу этому сходим! Помнишь, ты мне о нём говорил? “Звездные Войны”, кажется… Ну их, эти путешествия! Улетим, а?
– Конечно, – улыбнулся я. – Если ты так хочешь.
– Хочу! Поехали быстрее в аэропорт!
– Завтра. Я должен ещё деньги за “Слезу” забрать у Дени. Вечером, – у Лили в отчаянии опустились руки. – Дарий, мы можем у тебя сегодня переночевать?
– Конечно, Том, – улыбнулся монах.
– А то злющий, как черт, Ксавье уже прознал, в какой гостинице мы остановились. Как бы он нам ночью в номер газ не пустил. С него станется.
– Откуда ты знаешь? – удивился Дарий.
– У меня хорошие друзья. Информированные, – пожал плечами я.
– Тот самый Джеймс? – уточнил он.
– Не совсем, – уклонился я от ответа. – Друзья в полиции и Интерполе, – и даже не совсем соврал. На самом деле я обработал легилименцией несколько детективов в Нью-Йорке. Специально на случай необходимости поиска информации. Они теперь считают меня своим самым лучшим другом, которому готовы оказать любую услугу. Но и меня об услуге попросить могут. Мне ведь не рабство и подчинение от них нужно, а сотрудничество.
То же самое я проделал и с парочкой агентов Интерпола. Да и тут во Франции, инспектор Лери закладочку в разум тоже получила. Отложенную. Она подействует не сразу, а будет постепенно разворачиваться у неё в голове. Потому что сейчас это было бы слишком подозрительно.
И в будущем, где бы ни оказался, я собираюсь продолжать “заводить такие знакомства”. Они очень могут облегчить жизнь. В ближайших планах по возвращении у меня ФБР, а в перспективе и Скотланд-Ярд.
– Он ведь не отстанет теперь? Этот Ксавье? – обречённо сказала Лили. Дарий отрицательно покрутил головой.
***
Вечером снова звонил Хортон. Продиктовал адрес и время. Я поблагодарил. Спросил, как себя чувствует Луиза. Хортон сказал, что девушка всё ещё в больнице, восстанавливается. Я попросил передавать пожелания скорейшего выздоровления и хороший дорогой букет цветов. Не обязательно от меня. Но обязательно передавать. По деньгам после сочтемся. Хортон обещал сделать.
Лили до самой ночи ходила мрачная и со мной не разговаривала. Но к двенадцати ближе её сморил-таки сон. Не без моей легкой помощи, конечно.
В шесть утра встал, оделся, взял сумку и уехал я, провожаемый неодобрительным взглядом Дария. Встреча была назначена на десять. Но надо было ещё пробежаться по магазинам, так как накануне из-за непредвиденных дел с Кристовым я этого сделать не успел.
***
В половине десятого я начал раскладывать на столе в пустом заброшенном заводском помещении свои покупки: мешки для мусора, липкую ленту, набор инструментов патологоанатома в кожаном чехле, набор инструментов стоматолога, упаковку резиновых перчаток для мытья туалетов, пластиковую прозрачную маску-щиток для защиты лица, какие используют те же патологоанатомы и люди, работающие с электроинструментами типа “болгарки” и цепной пилы, тяжёлый плотный кожаный фартук мясника, клеёнку, небольшой респиратор… Мой охотничий тесак к новым покупкам не относился, но я его положил к набору инструментов патологоанатома.
Возникло ощущение близости Бессмертного. В тот же момент под ноги мне подкатилась газовая граната, уже сработавшая и начавшая “дымить”. Я быстро, но без суеты, подхватил её и бросил в алюминиевый двадцатипятилитровый бидон с заранее откинутой крышкой. Соответственно крышку закрыл и затянул. Сам же приложил к лицу респиратор.
Молча вышел из-за угла Сенклод в противогазе. Увидев, что я завинчиваю бидон, он противогаз снял.
– А ты предусмотрительный, Том Гонт, – сказал он, хитро и самоуверенно щурясь. – Я тоже, – отбросил он противогаз и достал пистолет. – Ты надеялся, что я снова подойду на дистанцию броска ножа? Не выйдет! – сказал он и, прицелившись, выстрелил мне в грудь. Раз, другой, третий. На пятом выстреле он остановился, заподозрив, что происходит что-то неладное.
Между нами было около тридцати пяти метров. Стрелок из него не ахти какой. Из пяти пуль в меня попали только две. И это с учётом, что я стоял неподвижно – мне всё ещё трудно держать “железную рубашку” в движении. А то, что он сначала показал пистолет, потом сумничал и только затем начал стрелять, дало мне достаточно времени на подготовку. Ну и легкий бронежилет вполне сыграл свою роль. Хотя, без “железной рубашки” я бы как минимум упал от двух пулевых попаданий по броне. Или нет? Сила Кэпа, всё-таки. А он, помнится, в рукопашную Железному Человеку напинал в “Гражданской Войне”. Тот ещё чит. Но не очень-то хочу проверять на самом деле.
– Бронежилет? – удивился он, сделав верный вывод из увиденного. – Ну ничего! Шлема-то точно нет! – сказал он и принялся палить, целя в голову.
Нельзя сказать, что я вижу пулю. Нет. Но я вижу, куда смотрит дуло пистолета. И хорошо знаю баллистику. Плюс реакция Кэпа, развитая и улучшенная мной. А ещё – замечательная техника быстрого перемещения со сбиванием прицела в движении против одиночного огня из неавтоматического оружия: “маятник”. Итог: три пули в молоко. А ещё мой кулак выбивший ему одним ударом восемь зубов и сломавший челюсть в пяти местах. Также, что вполне естественно, пистолет, поменявший хозяина, вставший на предохранитель и ушедший ко мне за пояс.
Я спокойно наклонился, взял вырубившегося Бессмертного за ногу и потащил по полу к “разделочному” столу, где уже всё было готово. И даже застелено клеёночкой. Голова этого будущего трупа, потерявшего шляпу, забавно при этом подпрыгивала на камешках и неровностях пола.
