- Хозяину больно? Бито поможет хозяину.
- Пить… - с трудом выдохнул я из себя.
Мир вокруг остановился. Теперь он стал наполняться деревьями и запахами. Я понял, что нахожусь в повозке поверх вороха соломы. И теперь повозка остановилась. Раздались шаги создающие звуки по поверхности земли. В поле зрения появилось достаточно крупное тело. Прежде, чем я смог опознать подходящего ко мне человека, меня приподняли. Теперь я не мог видеть державшего меня. Одной рукой он продолжал держать меня, а вторую вытянул передо мной. В его руке была зажата чаша. Бито щёлкнул пальцами, и чаша стала наполняться водой. Когда кромка воды достигла края чаши, её поднесли к моим губам.
- Хозяин должен пить. Хозяин должен вернуться к жизни.
Я медленно сглотнул воду. Глоток за глотком я осушил чашу до дна. Водяной поток прокатился по моему пищеводу и тяжёлым комком упал в желудок. Не было чувства насыщения или утоления жажды. Тело было тяжёлым и плохо слушалось. Я понимал, что это ослабление от болезни, но чувство было не из приятных. Немощь, бессилие. Но сильнее меня поразила моя память. Стало больно от душевных переживаний. Меня положили на ложе из соломы. Сильно захотелось плакать. Чувство обиды стало захлёстывать меня с головой.
- Ну, я видать, что ты возвращаться. – Прозвучал в моих ушах до боли знакомый голос. Я повернул голову, приложив неимоверные усилия. Справа от меня стоял Голендил. – Привет. Так у вас встречать добрый друг.
- Зачем? – Тихо прохрипел я, захлёбываясь от слёз. – Я так хорошо умер.
- Это не мой дело. Это твой кардх делать. Я тебя увозить.
Некоторое время я лежал спокойно, глядя на окружающих. Потом мысль просочилась в мои ослабленные мозги.
- Бито.
- Да, хозяин, Бито слушает.
- Ты умеешь лечить?
- Бито умеет. Бито смотрел, как лечила эльфийка. Бито понял, как надо лечить.
- А где твоя семья, Бито?
- Здесь моя семья, хозяин. Они идут за повозкой.
- Мы надо двигать дальше. – Проговорил Голендил и ушёл из поля моего зрения. – Набираться сил. Ты потерять много кровь.
Повозка опять стала ритмично двигаться, сотрясаясь на неровностях дороги. Спустя некоторое время я снова впал в глубокий сон. Череда видений пронеслась мимо меня. Практически ничего, из увиденного мною во сне, я не запомнил. Мой дух находился слишком далеко от места нахождения моего тела. Время прекратило существовать для моего духа. Я просто плыл в потоках видений и событий.
Моё пробуждение состоялось уже под вечер. Голендил разводил костёр. Недалеко была расположена палатка, разложены вещи, котелок с водой ждал своего размещения над костром. Моё шевеление не осталось незамеченным. Он вытащил меня из повозки. Подложив под меня на поваленное бревно сложенный в несколько слоёв отрез ткани, он усадил меня на него, а сверху накрыл пледом, взятым из повозки. Я до сих пор был раздет. Из одежды на мне оставался лишь набедерный треугольник. Пока он искал плед, я оглядел себя. Не знаю, сколько мы ехали, но я за это время успел основательно похудеть. Мышцы опали и болели. Тело отдавало болезненной бледностью и местами синевой, как у покойников. Мне стало не по себе. Меня накрыли пледом, защитив не только от холода, но и от чувства жалости к самому себе.
Спустя некоторое время я уже пил мелкими глотками горячий ягодный напиток. Было приятно. Голендил улыбался мне. Рядом расположилось всё семейство Бито. Постепенно Голендил рассказал о произошедших событиях, восполнив мои пробелы в знаниях и памяти. Из его рассказа складывалась следующая картина.
После того как Голендил со своими магами-лучниками покинул город Солем, в городе стал стремительно набирать силу культ богини Солониэль. Отъезд Голендила стал восприниматься многими религиозными личностями как преследования на религиозной почве. Переубедить их в этом он не мог, да и не хотел. Его надежда на то, что страсти смолкнут с его отъездом, не оправдалась. Верховный жрец культа Галеана с каждым днём терял свою власть всё больше. В конце концов, он взбешённый этим явлением решил уничтожить Голендила физически, надеясь, что вместе с ним погибнет и культ Солониэль, а он сможет вернуть своих последователей под свою власть. Собрав самых ярых сторонников, он отправился в путь к воинскому лагерю, в котором сейчас находился его соперник. На это им потребовалось несколько дней. Двигались они днём и ночью, с перерывами на сон и еду. Жрец держал своих последователей в постоянном напряжении, опасаясь, что они остынут и не поддержат его затею. К лагерю они подошли как раз в период полнолуния. На свою беду они оказались перед воротами лагеря посреди ночи. В ту ночь диск луны был на небе особенно крупным, освещая окрестности достаточно ярко, чтобы разглядеть своих противников.
Оказавшись возле лагеря, верховный жрец стал вызывать Голендила для разговора. Не желая устраивать массовое побоище среди эльфов, Голендил приказал всем воинам в лагере отойти внутрь за черту вала. Тогда он ещё надеялся решить проблему мирным путём. Правила этикета заставляли его взять с собой на встречу двух охранников. Выбрав наугад первых попавшихся ему воинов, он вооружился, согласно воинской традиции и вышел за ворота. В тот момент, когда Голендил стал произносить приветствие, положенное по этикету, верховный жрец атаковал их. Он схватил один из своих дротиков и метнул в Голендила. Один из юношей кинулся вперёд и закрыл его своим телом. Дротик вошёл ему в грудь. Юноша упал прямо на руки Голендила. Кинуть второй дротик верховному жрецу помешал звук бьющегося стекла и ломающегося дерева. Он отвлёкся и остановил атаку. Все обернулись в сторону звука. Рядом с домом стоял оборотень и проходил перевоплощение. Второй дротик, предназначенный для Голендила, жрец метнул уже в оборотня. Видимо он не читал никогда бестиарий, а потому не знал, что оборотни практически неуязвимы для простого оружия. Выбора не было. Голендил двигался молниеносно. Он успел положить воина на землю, изъять из налуча и снарядить лук, а затем приготовиться к бою за время, пока оборотень рвал на части верховного жреца. После чего тремя выстрелами он отправил оборотня в могилу. Так он тогда считал. После смерти заклятие спало с оборотня, и он обратно превратился в человека.
Голендил находился в состоянии ступора. Он был измазан в крови юноши и только что убил своего друга. Он пал на колени между телами юноши и человеческого мага. Боль и гнев нашли свой выход. Голендил громко закричал.
- Вы убийцы! Между нами – невинная кровь! Я найду каждого из вас и уничтожу! – разнёсся его крик над окрестностями.
Из лагеря стали выбегать воины. Ещё одна группа воинов быстро приближалась по дороге от второго воинского лагеря. Восприняв крик Голендила как приказ, воины стали преследовать разбегающихся сторонников верховного жреца. Некоторых из них они поймали, остальным удалось бежать. На поле появились Таурон и Элентитта. Голендил продолжал сидеть на земле на коленях, согнув спину и упершись кулаками в поверхность земли. И эльфийский юноша, и человеческий маг были при смерти. Из ран вытекала кровь, унося с собой последние крохи жизненных сил. Элентитта встала над нами в нерешительности.
- Этого излечи – приказал Таурон, а взглянув на меня, добавил – А для Невила так даже лучше. Хорошая смерть. Славная и безболезненная.
По приказу Таурона, меня перенесли в дом и накрыли моё холодное тело покрывалом. После чего закрыли дверь в дом, словно это была уже гробница. Юношу Элентитта смогла излечить. Для видавших виды воинов это было настоящим чудом. Что же касается пойманных последователей верховного жреца, то Таурон запретил их убивать.
А вот теперь начиналось самое интересное. Когда за уходящими эльфами закрылась дверь, на лестнице, ведущей на второй этаж, раскрылся люк. Оттуда осторожно спустился Бито. Ему удалось полностью излечить мои раны. Однако я был настолько в плохом состоянии, что даже после излечения не сильно отличался от трупа. Меня снова накрыли кровавым покрывалом. На следующий день Голендил решил навестить тело человеческого мага, чтобы отдать ему последние почести. Охрана проводила его до двери дома, но внутрь входить не стала. Так Голендил оказался наедине с «моим трупом». Внутри дома его встретил Бито. Он рассказал Голендилу о своём лечении. Голендил осмотрел моё тело. Оно было целым, но пульс не прощупывался. Однако жизнь ещё теплилась в моём теле. Тело было достаточно тёплым. Оно так и не остыло, и не наступило трупного окоченения. Голендил решил, что это воля богов. Для всех я должен был умереть. А жить ли мне дальше решать должны были не эльфы. Не желая выступать против воли богов, он разработал этот план. Сначала он хотел придать моё тело огненному погребению, но теперь передумал это делать. Сообщив эльфам, что он потрясён бессмысленностью конфликта и принесённых жертв, которых пытался избежать уходом из города. Поэтому, чтобы избежать дальнейших жертв, он собирается отправиться в странствие. Среди эльфов подобные явления уже случались, потому это никого не удивило. Также он заявил, что хочет лично позаботиться о моём теле. Он выпросил у командования лагерей повозку, чтобы вывезти моё тело за пределы эльфийских земель. Там он его захоронит огненным погребением. А мои вещи он собирается отвезти в земли Светлых эльфов, чтобы передать в посольство Империи, откуда их смогут отвезти моим родственникам. Это решение Голендила также не вызвало подозрений. Подобная практика была достаточно распространена. Так же он договорился с Бито и его семейством. На повозку было загружено всё моё имущество и моё «мёртвое» тело. Так начался его скорбный путь. Как только повозка с Голендилом переехала границу эльфийских земель, и охрана вернулась обратно в лагерь, он позвал Бито. И Бито со своим семейством трансгрессировал к нему. Уже четыре дня они продолжают свой путь по дороге через мёртвые земли Алкмаара. Голендил уже стал сомневаться в решении богов, когда я проснулся. Теперь он рад, что не придал меня огненному сожжению, как планировал.
