– Моя жена очень сильно переживает за мой моральный облик. Вот и наплела ему всяких ужасов. Он и не смог остаться безучастным. А они не смогли не откликнуться на его просьбу, – пояснил я, листая меню. – Ты ведь всё заснял?
– К сожалению видеокамеру разнесло выплеском “животворной силы” при смерти Сенклода, – чуть поморщился Джеймс, и взял свой стакан с гранатовым соком. – Не рассчитал немного расстояние. Первый раз в моей практике убивали настолько старого и сильного Бессмертного. Целый район обесточило, ты в курсе?
– Как-то не обратил внимания. И что камера? Плёнка погибла? – вместо ответа Хортон просто положил передо мной сильно оплавленную кассету. – Да уж… весь воспитательный эффект портится… – взял я в руки бесполезный кусок пластика, в который превратилось моё послание Бессмертным.
– Фотографии остались. Не очень много, но всё же лучше, чем ничего, – вздохнул Хортон и отпил из своего стакана.
– Ладно, попробую восстановить, – хмыкнул я, пряча кассету в карман. – Поднапрягу умников из Эппл. Зря что ли я суетился, вытаскивая их из кризиса…
– Эппл? – удивился Хортон.
– На самом деле я просто отмывал деньги от “черных” Африканских алмазов, но одно другому не мешает, ведь правда? Хорошая инвестиция, как мне кажется. Особенно учитывая, какой кризис у них был в начале года. Мне даже удалось десятипроцентный пакет акций собрать, буквально за бесценок. На IPO я, конечно, опоздал, но на падении акций нагрелся неплохо, – говоря это, я не был честен. В действительности, заимев идею фикс: стать акционером Эппл и Майкрософт, в то время, когда только прибыл на Американский континент, я столкнулся с одной проблемой: это, Дзен, дорого! Капитализация Эппл сразу после её первичного размещения акций на фондовой бирже составляла 1,7 миллиарда долларов! Это ж только вдуматься, какая прорвища денег! Даже учитывая, что в восемьдесят первом у них был кризис, уронивший капитализацию где-то до семисот миллионов, а цену за акцию до полутора долларов, это всё равно гигантские цифры! Пришлось попотеть, таская мешки с деньгами из банков, а после в эти же банки их сдавая, во всю юзая легилименцию. Страшная, на самом деле, сила, кстати, в маггловском мире... Недели три пришлось потратить на “финансовый вопрос” (из них неделя на улаживание всяких налоговых формальностей при помощи всё той же легелименции и подкупа), легший фундаментом как в возвращение мной своей человеческой внешности, так и в будущее финансовое благополучие. С “Мелко-мягким” так сильно не заморачивался: вкинул в акции пару лямов зелени и успокоился. Но это, что касается приобретения акций. Из кризиса вывести Эппл было сложнее и проще одновременно: легилименция. Пара личных встреч с директорами крупных банков, и вот уже компания получает практически беспроцентные кредиты, а затем несколько инженеров компании видят красочные сны, с крайне интересными техническими идеями в них. На том и кончился кризис… Кстати, по возвращении в США меня будет ждать ворох накопившихся дел, связанных с налоговой и смежными службами.
– Было бы неплохо, – кивнул Хортон. – А что там делал Адам Пирсон? Да еще и с мечом?
– Можешь не осторожничать со словами. Тут и так всё кристально прозрачно: Адам Пирсон – Бессмертный. И друг Дария. И он совершенно по-идиотски подставился, придя на место казни Ксавье.
– Бессмертный… в Ордене Наблюдателей… – побарабанил пальцами по столу Хортон.
– Даже не представляю, как он теперь будет выворачиваться из этой ситуации, – ко мне подошёл официант, я сделал заказ. Когда парень отошёл, я продолжил. – Но, если ты поможешь ему остаться на своём месте, то у тебя будет в долгу ОЧЕНЬ информированный Бессмертный, умеющий быть благодарным.
– А если немного подробнее? Кто он? – заинтересовался Хортон.
– Старый друг Дария, – ответил я. – Очень старый.
– Очень-очень старый? – уточнил Хортон.
– Очень-очень, – согласился я.
– Неужели?.. – округлил глаза Джеймс.
– Я тебе ничего не говорил, – приложил палец к губам я. – И тебе не советую с кем-либо своими мыслями делиться по этому поводу.
– И ты ЕГО одним ударом по стенке размазал?!! – даже отставил в сторону свой стакан он.
– А что в этом особенного? Когда он дрался последний раз? Или он каждый день изнуряет себя тяжелейшими тренировками? А я Мастер Боевых Искусств. Я потратил десятилетия на оттачивание своей боевой эффективности. Занимался и продолжаю заниматься этим фанатично, как одержимый. Естественно, что мой результат лучше, чем у старого лентяя. Есть среди Бессмертных именно Мастера? Ну, кроме Маклауда. Не знаешь?
– Может быть учитель Маклауда: Май-Линг Шен, – чуть подумав, предположил Хортон.
– А где она сейчас обитает? Было бы интересно познакомиться. Обменяться опытом, поспаринговаться, а то без сильных партнеров я начинаю ржаветь. Одного Маклауда явно маловато.
– В Америке, насколько мне известно. Маклауд должен точнее знать, они вроде бы какую-то связь поддерживают, – пожал плечами Хортон.
– Что ж, загляну при случае, познакомлюсь, – ответил я. Вернулся официант и поставил передо мной большой стакан с молочным коктейлем.
– Знаешь… Дарий не дурак. И у него гигантский опыт в оценке людей. Что же за “ужасы” о тебе напела жена, что он в величайшей срочности сорвал с мест сразу четырёх крайне авторитетных Бессмертных? – всё же решил затронуть беспокоящий его вопрос Джеймс.
Я поднял на него глаза и задумался, стоит ли что-то говорить. И стоит ли оставлять в живых конкретно этого Наблюдателя, если не скажу. Станет ли он “копать”? И какие выводы сделает, когда не сможет найти ничего?
– Моё прошлое, Джеймс, очень качественно затерто. Не надо пытаться его восстановить. Ни к чему хорошему это не приведет, – всё так же, не опуская взгляда, задумчиво сказал я. – Ты понимаешь меня?
– Моё любопытство сейчас отчаянно борется с инстинктом самосохранения, – признался Хортон.
– Лучше бы оно проиграло, Джеймс, – честно сказал я. – Ты вроде бы адекватный парень. Подумай на досуге, надо ли оно тебе?
– Спецслужбы? – предположил он. Я вздохнул, глядя на него, при этом начиная всерьёз прикидывать, где оборвать его жизнь и как прятать тело, при этом сделав это с минимальными последующими проблемами. Можно сейчас завершить разговор, кинуть на него следилку, узнать, где он остановился в Париже и подстроить ему встречу с бандой уличных отморозков. Легилименция мне в помощь. Самый беспалевный будет вариант. Наблюдатели тогда на меня не подумают, соответственно мстить не станут.
– Всё-всё! – поднял перед собой руки Хортон. – Инстинкт победил! Не надо больше смотреть на меня такими глазами, я всё понял. Больше не буду лезть в твоё прошлое!
– А что у меня за взгляд? – приподнял одну бровь я.
– Деловитый. С таким мясник смотрит на свинью, покачивая в руке нож. С такими же глазами ты стоял перед безруким Ксавье…
– Точно победил? Или это ты просто сейчас сказал, чтобы я на тебя “не смотрел так”? – сомнение буквально плескалось в моих глазах.
– Точно-точно! – поспешил заверить он меня.
– Ну ладно, – пожал плечами я, прикидывая, что спрятаться он от меня всё равно не сможет, если его действия пойдут в разрез с моими планами. Хортон поёжился.
– Что с твоим предложением? По поводу “беспредельщиков”? – перевёл тему он.
– В силе, – пожал плечами я. – Но послезавтра я покидаю Париж.
– Вот как? Значит и мне пора паковать вещи. Куда направишься?
– На Багамские Острова. Погрею своё пузико на тропическом солнце.
– Пойду выбирать жене купальник, – улыбнулся Хортон.
– Это правильно: работа должна приносить удовольствие, – рассмеялся я.
***
– Сильнее бей, жестче. Ускоряйся, ускоряйся, жестче! Больше работай левой. Уклон, уклон, уклон, ещё уклон, серия, жестче! Ускоряйся! – командовал я, держа на вытянутых руках стокилограммовый боксерский мешок, по которому в темпе отбойного молотка молотила моя жена, одетая в спортивный топик и шортики, с боксерскими бинтами, намотанными на кулаки и запястья.
