- Рей!
Дёрнулся было к Первой…
- Синдзи, стой! - раздался у меня в голове голос Мисато. - Не уходи с позиции… - майор тяжело закашлялась. - Возможен… повторный удар…
Скрипнув зубами, я остался стоять на месте, но вывернул шею, удерживая Прототип в поле зрения.
- Рей, ты в порядке? Рей, ответь!
- Я… в порядке, - послышался слабый, но уверенный голос Аянами.
Ева-00 отняла руки от головы и вновь приняла положение для стрельбы лёжа.
Фух… Словно гора с плеч…
- Доложить обстановку! - скомандовала Мисато.
- Ева-00 и Ева-01 не повреждены, питание штатное - от кабеля.
- Хорошо. Что с рейлганом?
- В норме, но следующего выстрела может и не выдержать…
- Всё равно нужно попытаться… Начать подготовку к следующему выстрелу!
Аянами дослала снаряд в ствол рейлгана.
- Рей, ты должна сделать ещё один выстрел, - глухо произнесла Кацураги. - Рамиил ранен, нужно его добить. Ещё один выстрел, Рей, ещё один…
- Есть, - твёрдо произнесла Первая. - Я сделаю это.
В пол-уха слушая их радиообмен, я перевёл взгляд на застывшего в своей последней трансформе Ангела. Он жив и мы живы, но кто-то из нас должен умереть…
Это - дуэль, где ставка не честь, а существование целого мира…
А значит нужно во что бы то ни стало удержать следующий удар.
- Запущена система прицеливания…
- Захват цели!
- Начать завершающую стадию зарядки…
- Внутри объекта зафиксирована энергетическая реакция! - панический вопль резанул по ушам.
Лучи Рамиила засветились призрачным голубоватым светом.
- Нет!!!
Доли секунды мне хватило на принятие решения. Я чётко видел, что моя новая позиция находится аккурат на пути всесокрушающего луча Ангела. В прошлый раз большая часть энергии выстрела оказалась потрачена на превращение половины соседней горы в пепел, но уж теперь-то Рамиил наверняка прицелится получше…
Это если попытаться перевести все мои мысли в развёрнутую форму.
На деле же я просто рванул вперёд, упал на левое колено, пропахав борозду в бакелите. Выставил щит, подперев его плечом и правой рукой, и развернул АТ-поле на максимум.
А в следующий миг в гигантский скутум словно ударили кувалдой. Меня обдало нестерпимым жаром, от которого не спасал ни щит, ни собственная броня Евы. Складывалось такое ощущение, что я собственным телом пытаюсь остановить бурлящий поток… Поток лавы!..
Вокруг бушевал самый настоящий огненный шторм, в котором плавились любые материалы, и горел даже сам воздух. Гудящий поток плазмы бил прямо в подставленный щит, а вокруг в прах превращался бакелит площадки.
Я зашипел от боли, когда жар пробился сквозь все термоизоляционные слои специального керамического покрытия скутума и начал припекать руки и плечо. Хотелось бросить его к чёртовой матери и куда-нибудь убежать, но нельзя, нельзя, нельзя…
Словно сквозь вату до меня доносились какие-то чужие и незнакомые голоса.
- Перегрев брони! Щит не выдерживает такого напора!..
- Быстрее, ради всего святого, быстрее!..
- Нам нужно ещё двадцать секунд…
- НО У НЕГО НЕТ ДВАДЦАТИ СЕКУНД!!!
Развёрнутое на полную мощность АТ-поле ни капельки не спасало - жар уже не просто пронизывал, он буквально испепелял меня. В глазах потемнело от скрутившей всё тело боли.
С каким-то отстранённым чувством я смотрел, как щит начал размягчаться, а его края стали осыпаться мелким крошевом. Сначала совсем небольшие кусочки, потом всё больше и больше, всё больше и больше…
- Быстрее, чёрт возьми, быстрее!!! Синдзи, держись! Пожалуйста, ещё немного!..
Губы словно сами собой зашептали строчки, выплывшие из неведомых глубин памяти.
- Господь, Пастырь мой… Я ни в чем не буду нуждаться… Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим…
Ручка, за которую я держал щит, смялась в ладони будто слепленная из пластилина. Скутум не просто уже крошился по краям - от него отлетали целые куски термозащитного материала.
- Подкрепляет душу мою… Направляет меня на стези правды… Ради имени Своего…
Низ щита разлетелся вдребезги, подставляя под удар Рамиила ноги Евы. Я скрючился от боли, чувствуя, как размягчается броня моего Юнита. Разум и тело буквально закричали, не в силах выдержать этой огненной пытки.
- Если я пойду!
Собрав все силы, попытался разогнуться.
- И долиною смертной тени!
Левый край щита буквально стёк по моей броне, обнажая руку и плечо. В тот же миг на них словно плеснули кислотой.
- Не убоюсь зла!
Низко завибрировав, щит окончательно развалился у меня в руках. В грудь ударил прожигающий насквозь поток яростного пламени. Я выпрямился во весь рост, покачнувшись от удара, и широко раскинул руки в стороны, пытаюсь развернуть АТ-поле как можно шире.
- …Потому что Ты со мной!!![45]
Я закричал от боли, огненными иглами разрывающей каждую клетку. Тело, жёстко зафиксированное ремнями, выгнулось дугой. ЛСЛ вокруг меня буквально вскипела.
Боль. Боль. Боль.
Она была везде и повсюду. Не спастись, не убежать. Нельзя… Нельзя! Нельзя!!!
Броня Юнита-01 плавилась и спекалась. Голова Евы запрокинулась к небесам. Со скрежетом разорвались фиксаторы, удерживающие в закрытом положении нижнюю челюсть. Из пасти Евангелиона к небесам рванулся крик, полный ярости и муки. А где-то в кабине, надёжно скованное ремнями безопасности, в судорогах билось слабое человеческое тело, воя от нестерпимой боли.
Ноль-первый начал медленно заваливаться вправо, уходя с линии выстрела.
- Рей, стреляй!!!
Звёздный огонь сжигал меня, но так и не мог сжечь. Боль и страх переплавлялись в ярость, откуда-то из глубин сознания накатывали стальные волны гнева.
- Хер тебе, тварь… - обожженная гортань выплюнула слова. Или, быть может, это сделал погружённый в океан боли разум. - Ты не получишь её…
Бронестекло в лицевом забрале начало плавиться и растекаться, отчего картинка в глазах стала мутной и нечёткой.
Но я увидел, я увидел это, дьявол меня забери…
Поток времени словно замедлился в десятки раз.
Из дула рейлгана, находящегося прямо около левого бока Ноль-первого вырвался длинный поток раскалённых газов. Воздух прочертила дымная трасса, врезавшаяся в тело Рамиила чуть выше орудийного жерла. Мгновенно, повинуясь моим мыслям, заработали оптические увеличители Евы.
В сапфировой броне появился огромный кратер, в стороны брызнули осколки развороченных модулей. Поток излучения, бьющий из превратившегося в одно огромное орудие Ангела, прекратился…
Привычный ход времени водопадом обрушился на меня.
Пятый Ангел утонул в облаках взрывов 406-миллиметровых снарядов, прилетевших с «Беты». Восемь лепестков с каким-то протяжным лязгом схлопнулись, и перед нами вновь предстал октаэдр, а не восьмилучевая звезда. Секунду ничего не происходило, а затем вся верхняя часть Рамиила буквально взорвалась. В воздухе просвистел ливень из обломков ангельской брони, вверх ударили исполинские потоки тёмно-алой, практически чёрной в темноте крови, заливая всё вокруг.
Ангел с практически начисто снесённой вершиной тяжёло рухнул на бок, пробороздив в земле глубокую траншею. Воздух наполнился чудовищным скрежетом - Рамиил своим телом проехался по верхней бронеплите, поднимая в воздух бетонную пыль от размалываемых в крошево многочисленных обломков зданий. Посреди разрушенных сначала модулями Ангела, а потом и мощнейшим артобстрелом кварталов, застыло безжизненное тело Рамиила, потерявшее сейчас всю свою красоту и величие.
Реальность навалилась на меня ударами боли, пульсирующей во всём теле в такт ударам сердца.
Сил стоять больше не было, и я рухнул на колени, кроша заточенными наколенниками потрескавшийся и оплавленный бакелит. Упёрся руками в землю, а в следующий миг мой Евангелион завалился на бок и съехал по склону горы Футаго. Ноль-первый врезался в воды Асино, подняв тучу брызг. От соприкосновения с раскалённой бронёй Евы образовалось огромное облако пара.
Ослабшие руки выпустили джойстики управления. Разум затопила спасительная темнота…
***
Транспортный отсек самолёта. За бортом гудят турбовинтовые движки Ан-12.
Привалившись спиной к двери в кабину, сижу, обхватив руками плечи. Всё тело разрывает огненная боль, терзающая каждую клетку, каждый нерв. Сил терпеть почти нет - хочется закричать или заплакать, но сквозь зубы прорывается лишь сдавленное шипение.
- Больно… - выдавленное из себя слово наждачкой рвёт обожженное горло и гортань.
- Теперь боль всегда будет рядом, - произнёс чей-то смутно знакомый женский голос в дальнем от меня конце отсека.
Затуманенным взглядом попытался найти говорящую женщину. Не получилось - в темноте удалось разглядеть только смутный силуэт.
