Лена, увидев выражение моего лица спросила.
- Вызывали? Отпуск закончен?
- Вызывали, похоже, да. Он закончился, не успев даже начаться.
И пересказал ей весь наш разговор.
- Делать нечего. Поезжай, но, если будут опять предлагать какую - то авантюру, постарайся от нее открутиться. Очень тебя прошу! Что я буду одна, да еще беременная в этом доме делать без тебя.
- Если смогу, постараюсь выполнить твою просьбу. Но ты же знаешь, иногда обстоятельства бывают сильнее нас. Поверь мне, родная, мне сейчас меньше всего на свете хочется вас покидать.
Ровно в двенадцать ноль - ноль я входил в кабинет, на двери которого была табличка с надписью " Отдел внешних сношений". Секретарь, уточнив у меня фамилию, немедленно провела меня к шефу. Роберт Митчел выглядел как типичный американец из фильмов. Высокий, атлетически сложенный мужчина лет сорока пяти. В углу кабинета на вешалке покоилась шляпа Стетсон. Рука у начальника отдела оказалась крепкой. Предложив мне напитки и попросив секретаря сварить нам кофе, он начал разговор.
- Очень приятно, доктор Коган с вами познакомиться. Дело в том, что из Великого Исламского Халифата поступила просьба направить к ним специалиста для консультации и лечения первого сына наследника престола, принца Хасана. Причем, была названа ваша кандидатура, доктор.
- Странно, я никогда не был на территории халифатов, ни Нигерского, ни Исламского. Хотя, погодите. В больнице Порто - Франко мне довелось вылечить чеченского мальчика. Его дед был старейшиной тейпа гвардейцев - телохранителей короля этого Халифата, Абдаллы 1.
- Возможно, это сыграло свою роль. Кроме того, наша администрация считает очень важным улучшить взаимоотношения с Исламским Халифатом. Там есть нефть, полезные ископаемые и вменяемые арабы, с которыми можно иметь дело. Кроме того, наши партнеры, фирма New De Beers из Свободной Африканской Республики, готовы заплатить больнице и лично вам за полет и консультацию по пятьдесят тысяч экю. Им, как впрочем, и нам, очень важна стабильность в этом Халифате, что обусловлено пребыванием этой династии у власти.
- То есть, чужая фирма готова заплатить сто тысяч экю, чтобы я отправился х... знает куда, спасать х... знает какую династию. А на что готова пойти администрация Зиона, гражданином которой я являюсь со всеми вытекающими из этого обязанностями, и, которая также заинтересована в этом опасном для меня вояже на неизвестную территорию к многолетнему врагу моего народа? Это будет такой удачный для вас случай установить отношения с Халифатом, хотя бы с одним.
- А что лично вы хотите для себя?
- Оплата командировки в десятикратном размере моей зарплаты в государственном учреждении, в случае моего невозвращения из нее, оплата моей семье пожизненно моей зарплаты в больнице, то есть три тысячи шекелей ежемесячно.
- Хорошо, я только вставлю эти цифры в договор.
Он вписал от руки несколько цифр, и расписался. После чего, протянул мне бумаги для подписи. Я внимательно прочитал контракт и добавил "во всех", когда речь шла о зарплате в учреждениях.
- Это принципиально? - Спросил Митчел
- Для вас и для меня очень принципиально. Я с завтрашнего дня начинаю работать в больнице на полторы ставки, на полставки в университете, плюс семьсот пятьдесят экю от армии. Итого, шесть тысяч семьсот пятьдесят экю в месяц.
- А в десяти кратном - шестьдесят семь с половиной тысяч?
- Я все же надеюсь, что мне там не месяц предстоит работать. Да, а как насчет гонорара De Beers?
- Вы получите деньги за день до вашего отъезда в Халифат. Кстати, через пятнадцать минут должен состояться сеанс радиосвязи с Халифатом. Желательно, чтобы вы участвовали. Может, еще кофе?
- Пожалуй, лучше холодного сока. Честно говоря, я бы предпочел квас, хотя вы не знаете, что это такое.
- Почему не знаю? У меня жена русская, из ПРА, а теща из Саратова. Она такой "kvas" делает, что в магазине не купите
Спустя некоторое время нас позвали в операторскую.
- Здесь Митчел, со мной доктор Коган.
Вдруг в динамике прозвучали слова на русском языке.
- Игорь, здравствуй, говорит Кутаев. Ты меня еще помнишь?
- Здравствуйте, Хамзат Русланович. Конечно, помню. Как ваше здоровье, как Лечи?
- Все здоровы, слава Аллаху. Я к тебе обращаюсь по просьбе нашего короля Его Величества Абдаллы Первого и его сына, наследного принца Хасана. У него очень серьезно заболел первенец. Местные врачи говорят, что нужна помощь специалиста. Рядом со мной находится личный врач королевской семьи доктор Махмуд Касем. Он хотел бы с тобой поговорить.
- Внимательно слушаю, доктор Касем.
- Здравствуйте, доктор Коган. - Начал свою речь на прекрасном иврите арабский доктор. - Ребенок двух лет. У него после заболевания бруцеллезом началась клиника эндокардита. Я слышал, что вы очень хороший детский кардиолог. Если не ошибаюсь, ранее вы работали в больнице Тель Ха Шомер? Очень нужна ваша помощь. Король может выслать за вами свой самолет. Все ваши услуги будут хорошо оплачены. Максимальная безопасность гарантирована. После консультации и лечения ребенка, на том же самолете вы будете доставлены назад. Мы очень надеемся на вашу помощь. Вся необходимая аппаратура у нас есть, вот только профессионально работать на ней некому. Что я могу передать Его Высочеству, принцу Хасану?
- Передайте ему, что я согласен.
- Спасибо. Самолет вылетает за вами завтра утром. Эмир Кутаев будет вас сопровождать.
- До встречи, доктор Касем.
- До встречи, доктор Коган. Большое спасибо.
- Игорь, это Кутаев. Увидимся завтра, и да поможет нам Аллах!
После окончания разговора по радио Митчел спросил.
- Я могу быть уверенным в вашем решении? Это прозвучало несколько спонтанно.
- Как вам это объяснить. Я детский врач, а там ребенок болеет. Ваши политические расклады меня волнуют очень мало. Я и в прежней жизни обращал на них мало внимания, ну а сейчас и подавно. Так, что, если наш договор в силе, я жду перевода на свой счет "алмазных денег". Кстати, если вы заметили, я сделал вам неплохой бизнес. За мной прилетят на самолете, а не приплывут на корабле, что значительно уменьшит сумму командировочных. Извините, но мне пора, мне еще предстоит решить проблему - объясниться с женой.
Сказать, что это ее огорчило, это ничего не сказать. Были и слезы, было и непонимание, обвинение в отсутствии чуткости к беременной жене и будущему ребенку. Боязнь остаться одной в большом доме, и, вообще, не дай Бог, без меня. Пришлось очень долго утешать и уговаривать супругу, и нельзя сказать, что я очень преуспел в этом вопросе. Под вечер раздался звонок телефона. Звонил Чико.
