- Потерпи, малыш. Я сейчас отведу тебя к мадам Помфри, и она тебе обязательно поможет, - остановившись и стирая платком слезы со щек сына, успокаивала Лили.
Гарри заплаканными глазами посмотрел на профессора Снейпа с надеждой на помощь. Каменное сердце декана не устояло перед зелеными глазами, дрогнуло и дало трещину.
- Так, все. У меня найдутся для этих двоих необходимые зелья, чтобы обработать раны. Не стоит тревожить мадам Помфри по пустякам, - решительно заявил Северус и, взяв за руки обоих мальчиков, направился к подземельям.
Лили ничего не оставалось делать, как последовать за зельеваром. По дороге им встретился профессор Флитвик, участвующий в поисках детей, который порадовался, что мальчики нашлись, и обещал доложить об этом директору.
Спускаясь по крутой лестнице, Снейп подхватил одной рукой споткнувшегося и чуть не упавшего Гарри. Другой он крепко держал своего сына. Северус произнес пароль, и дверь в личные покои декана факультета Слизерин открылась. Опустив Гарри на пол, профессор провел Рауля к стулу и усадил на него.
- Гарри, ты тоже сядь на стул, - приказал профессор.
Лили зашла последней, и дверь за ней закрылась. Мастер зелий быстро прошел из гостиной в боковую комнату, служившую лабораторией, и крикнул оттуда:
- Лили, сними с них мантии и закатай рукава.
Женщина подошла к мальчикам и помогла им освободиться от мантий. Затем, расстегнув манжеты рубашек, быстро закатала рукава обоим ребятам.
Северус вышел из лаборатории, неся несколько склянок с жидкостями. Наколдовав две миски, зельевар смешал в них содержимое нескольких склянок.
- Теперь осторожно опускайте ладони в миски. Будет немного щипать, но, я думаю, вы с этим справитесь, - проговорил Снейп, обращаясь к детям.
Лили придерживала миску, пока Гарри опускал в жидкость свои разукрашенные царапинами руки. Зажмурив глаза, мальчик стойко переносил боль от действия зелья. Раулю было немного сложнее, так как ему пришлось терпеть боль не только в израненных руках, но и на оцарапанной щеке, которую отец одновременно с руками обрабатывал салфеткой, смоченной в той же жидкости.
Через несколько минут ранки на ладонях зажили, и профессор Снейп отвел мальчиков в ванную комнату, чтобы те могли смыть остатки зелья. Когда дети вернулись, Северус занялся их красными ушами. Осторожно втирая в распухшее ухо специальный гель, отец крепко держал норовившего вырваться и освободиться от болезненной процедуры Рауля.
- Потерпи еще немного, - уговаривала своего сына Лили, втирая гель.
Зелье подействовало довольно быстро, и уши приняли естественный цвет и размер.
- А вот теперь я требую объяснений, почему вы покинули класс и искали приключения для своих ушей? - скрестив руки на груди, строго обратился к детям стоявший возле стола Снейп.
Лили присела рядом с Северусом на стул, на котором до этого сидел Рауль, и тоже возмущенно взглянула на мальчиков.
Гарри опустил глаза и тихо сказал:
- Мисс Ньюмен вышла из класса, и ее долго не было, и мы…
- И вы решили устроить себе прогулку? - продолжил за мальчика зельевар.
- Пап, но она читала сказку, которую я уже слышал, - попытался оправдаться Рауль.
- А разве из-за этого тебе можно было покидать класс?! Что ты мне сегодня утром обещал? - отец взглянул на мальчика.
- Я обещал вести себя прилично, - тихо ответил Рауль и виновато опустил голову.
- И ты полагаешь, что прилично вел себя, когда покинул класс посреди урока, из-за чего бедная учительница носилась по коридорам в поисках тебя, или когда ты мучил кошку смотрителя школы?
- Нет, - пробормотал мальчик, ковыряя ботинком пол.
- Тогда вы, - Северус, посмотрев на Лили и получив утвердительный кивок, обратился к мальчикам, - сегодня же принесете извинения миссис Ньюмен и мистеру Филчу за свое поведение, а вечером оба прочитаете вслух ту сказку, которую вы так самоуверенно не захотели слушать.
Гарри и Рауль переглянулись и тяжело вздохнули.
Глава 7. Оранжевый переполох.
Конец октября принес с собой дожди и промозглый ветер. Студенты взялись за учебу. Конечно же, привыкнуть к вертящимся под ногами шестилеткам было достаточно сложно. Но постепенно малышня стала неотъемлемым атрибутом хогвартской жизни.
Студенты номинально распределили деток по своим факультетам в соответствии с любимыми предметами самих малышей и с учетом преподавания их родителей: Невилла Лонгботтома и Венди Хоган считали своими в Хаффлпаффе, сестры-близняшки Аманда и Рейчел Сайфер были ближе к Рейвенкло, Гарри Поттер - бегал по Гриффиндору, а Раулиус Снейп донимал студентов Слизерина. Несмотря на это неформальное деление, шестилеткам по приказу Дамблдора было разрешено заходить в гостиную любого из четырех факультетов. Это и дало возможность деткам общаться, навещать друг друга, то - играя на красных креслах Гриффиндора, то - бегая по башне Рейвенкло, то - прыгая на кожаных диванах Слизерина.
С появлением шестилетних детей в Хогвартсе межфакультетская борьба ушла на второй план. Как ни странно, проделки малышей способствовали общей сплоченности четырех домов.
- Рауль, ты придешь сегодня ко мне играть? - спросил Гарри, сидя за обеденным столом среди сверстников.
- Не знаю. Наверное, папа меня не отпустит к тебе после вчерашнего случая с краской, - ребенок посмотрел на преподавательский стол, за которым Снейп беседовал о чем-то с профессором МакГонаггл.
- Но ведь это произошло случайно. Мы же не знали, что оранжевая краска окажется такой скользкой, - рассуждал Поттер, вспоминая, как вчера они с другом в гостиной Гриффиндора решили разбавить превалирующий красный оттенок факультета ярко-оранжевым цветом.
По просьбе Рауля тихий Невилл Лонгботтом, пользовавшийся доверием у смотрителя школы, уговорил Филча выдать банку с краской и кисти, ссылаясь на необходимость покраски ящиков для рассады лечебных растений. Старик так до конца и не смог понять, почему для ящиков нужна именно оранжевая краска.
Начать переделку гостиной было решено до наступления обеда, пока у всех курсов будут идти лекции, а дошкольная группа уже закончит занятия. Вооружившись кистями, Рауль, Гарри и Невилл после общего обсуждения пришли к выводу, что надо красить пол сразу перед входом в гостиную. Таким образом, каждый входящий будет сразу удивлен невероятной красотой.
Нанесение орнамента оказалось веселой игрой, во время которой брызганье краской в работающего Невилла, метание в портрет Гриффиндора кистей, воображаемых в виде копий загадочного племени «Оранжевой черепахи», привело не только к покраске пола, но так же и к окрашиванию ближайших кресел, ковра и даже самих маляров. Из-за попавшей в глаза краски Лонгботтому пришлось срочно покинуть место сказочного оранжевого хаоса. Рауль и Гарри как раз примерялись к следующему этапу облагораживания общей комнаты, как за дверью послышались голоса студентов, возвращающихся с лекций.
Гриффиндорцы, не ожидавшие западни в любимой гостиной, переступили порог, обсуждая события сегодняшнего дня. Полы еще не успели подсохнуть, отчего представляли собой маслянистый каток. Староста факультета - старшекурсник Дэвид Файт - поскользнулся на свежевыкрашенном полу первым. Пытаясь удержать равновесие, парень активно махал руками до того момента, пока один из вошедших за ним третьекурсников не подрезал старосту, упав и проехав на коленях до ближайшей полки с кубками по квиддичу. По мере роста числа вошедших в гостиную увеличивалось количество пострадавших студентов. Весь в оранжевой краске, с искривленным от ярости лицом, скользя на разъезжающихся коленках, староста Гриффиндора подползал к стоявшим неподалеку малярам. Гарри, видя, к чему привело их благое намерение украсить комнату, и наблюдая явное желание ползущего старосты «отблагодарить» их, отбежал поближе к Раулю, все еще держащему кисть с краской.
Кульминационным моментом покрасочных работ стало появление в гостиной главы факультета. МакГонаггл решила объявить кое-какие изменения в расписании. Удивляясь тому, что в гостиной кучей-малой валяются ее студенты, пытающиеся расползтись в разные стороны на четвереньках, профессор ступила на «скользкий оранжевый путь». Надо отдать должное умению мастера трансфигурации быстро находить выходы из трудных ситуаций. Как только профессор почувствовала, что падает, женщина моментально превратилась в полосатую кошку и изо всех сил оттолкнулась от окрашенного пола. Но скользкое покрытие не дало возможности перевоплощенному декану допрыгнуть до намеченной цели. Зацепившись за крышку стола, животное свалилось на пол, потянув на себя скатерть и стоящую на столе вазу с цветами, заботливо поставленную домовыми. Приняв человеческий облик и отряхивая свою мокрую теперь изумрудную мантию от налипших цветов, Минерва МакГонаггл остановила свой ничего хорошего не сулящий взгляд на двух шестилетних мальчиках, замерших рядом.
