— Где ребёнок мог попасть в шахту, на ваш взгляд?
— Ниг… — на этом Дорн прервался, поскольку я повторил фирменное поднятие брови Терентия. — Прошу простить. Технический уровень, хотя не представляю как. Жилой ярус. Всё, господин Вермиллион.
— А тепличный? А башня?
— Башня — невозможно в принципе, господин Вермиллион. Отсутствуют внутренние стены, силовые конструкции просматриваются. Внутренняя гвардия не пропустила бы нарушителя, даже ребёнка, — на что Кристина, на которую я бросил вопросительный взгляд, кивнула. — Тепличный уровень… не знаю, господин Вермиллион. Я бы сказал, что невозможно: тройной блок-пост внутренней гвардии, множество сестёр Адептус Сороритас.
— Хорошо. Оставим напоследок. А пока будем инспектировать лифтовую шахту, — ухмыльнулся я.
Довольно забавно, впрочем — привычное дело. Сколько я инспектировал… Впрочем, к делу это не относится, и так протоколирование придётся править, как бы не больше половины.
На первом жилом ярусе, куда мы спустились, техническое состояние пропускного пункта было ненамного лучше второго, жилого-административного, где мы и обнаружили еретика. Но проникнуть он бы не смог — характер разрушений не позволял проникнуть даже ребёнку. А Кристина проверила как стражей, так и отдыхающих в казарме неподалёку сменщиков.
После чего мы направились на уровень технических этажей.
Этот уровень был наиболее вероятен, но пристрастная проверка показала, что он единственный, из трёх обследованных, который не вызывает нареканий. Мало того, что техника и полноценные боевые укрепления были в полном порядке. Так ещё и усиленный штат: псайкер-примарис гамма ранга, экклезиарх, причём “боевой” — силовой доспех, прометиевый огнемёт.
С последним был связан довольно любопытный момент. Перед вратами оборонительных сооружений, под прицелом стационарных лазпушек на коленях пребывала женщина, протягивающая на руках свёрток с ребёнком.
— Молю, отец, заберите его! Он не выживет…
— Адептус Сороритас направят миссию через три месяца, женщина. Обратись к ним, — ответил экклезиарх.
— Он не выживет… Прошу, экклезиарх! — зарыдала она.
— Не могу. Император защитит! — осенил экклезиарх женщину и ребёнка, разворачиваясь и двигаясь к вратам.
Лицо его, не прикрытое шлемом, было при этом далеко от довольного. Видимо, не самый дурной человек, подумалось мне.
— Дорн, это нормально? — уточнил я.
— Не сказал бы, господин Вермиллион. Существование не принёсших присягу на Кадии…
— Я не про то. Что за миссия?
— Адептус Сороритас проводят раз в год обход технических уровней. Дабы дети отступников, не замаранные в отступничестве, могли вернуться под защиту Императора. Император защитит! — сложил аквилу руками лейтенант.
— Император защитит, — повторил я его жест.
Кристина и Агнесса просто кивнули — они были не слишком религиозны. Да и я, признаться, не относился к ревностно верующим. Но привычка въелась. Да и Император и вправду защитил глупого Кая, напомнил я сам себе.
Тем временем, Кристина нахмурилась, прищурилась на рыдающую на коленях женщину, обнимающую ребёнка.
— Приказ Инквизитора, — вдруг выдала она, широкими шагами подойдя к матери с дитём и произнесла несколько фраз, к которым я не прислушивался.
А через минуту и женщина и ребёнок просто исчезли. Никаких вспышек, свойственных телепортации или уничтожению. Хотя Кристина осуществляла псайкерское воздействие без свойственных прочим псайкерам эффектам.
На вопросительные взгляды (больше ни я, ни Агнесса себя не позволили) Кристина улыбнулась.
— Они на Милосердии. Он Сам распорядился, — произнесла дознаватель.
Причём, о ком она — было ясно. Терентий, по-моему, занимал у Кристины место Императора в сердце… впрочем, не мне её судить.
А мелкие императороугодные дела Терентий делал, по-моему, даже не замечая их. “Я не святой” — говорил он, зачастую сияя нимбом, а то и являя белые крылья, — “но в галактике слишком много плохого. Всего не могу исправить ни я, ни Орден, ни Империум. Но в мелочах, которые не влекут ни жертв, ни потерь — надо оставаться Человеком!”
Тем не менее, в нашем расследовании выходила заминка. Проникнуть в лифтовую шахту еретик не мог — служба неслась бдительно и достойно, в чём Кристина уверила. Техническое состояние оборонительных сооружений не позволяло проникнуть в лифт.
— Госпожа Кристина… — замялся я. — А какова была пси-сила еретика? Не мог ли он воздействовать на разум…
— Я поняла, Кай. Нет, не мог. Энергокинез, разве что вызывать агрессию, но не скрыть мысли. Собиратель черепов, — пояснила она.
— А разве… — удивился я.
— Да. Бывают. Редкость и презираемы в его легионах, но есть, — последовал ещё один ответ на незаданный вопрос.
Читает мысли? Впрочем, разве что, с позволения Терентия. Хотя неуютно, конечно.
И удивительно — кровавый бог вроде бы ненавидит колдовство. Впрочем, Кристина не только дипломированный демонолог, но и автор нескольких трактатов, напомнил я сам себе. И лезть в эту “варповщину” у меня не было никакого желания.
— На уровни причальной башни, — распорядился я.
Лицо Дорна при этом было почти испуганное.
— Что с вами, Дорн?
— Простите, господин Вермиллион, вы уверены что… еретик не проник на технических уровнях?
— Да, — отрезал я.
Мы проверили всё, Кристина твёрдо утверждала, что поражённый скверной не обладал телепатией и телепортацией. Так что гарантированно не мог попасть ни на лифт, ни в шахту. Кроме того, пикт-камеры, функционирующие на первом жилом и техническом уровне проверены Агнессой. Так что, отвечая, я был именно “уверен”.
— Дети… Император, обереги! — сложил аквиллу лейтенант и забормотал молитву.
Я к нему чуть не присоединился: тепличный уровень — это миллионы детей от года до десяти. Проникшая туда скверна — это и вправду страшно.
— Император, обереги! — на этот раз искренне произнёс я.
На уровнях причальной башни всё было так, как описал Дорн. Пятёрки внутренней гвардии, но просматривалось всё, полностью. Так что надежда была только на недобросовестность. Но не оправдалась — и Кристина, и Агнесса выдали отрицательный вердикт. И это варпово плохо, отметил я уже в лифте.
И мы пристрастно проверили уровень выхода из лифта на уровень из теплиц. От сердца у меня несколько отлегло, хотя и не до конца. Но в голове была гулкая пустота, в которой издевательски гудел хор голосов варпа.
Тепличный выход был укреплён СИЛЬНЕЕ, чем на техническом этаже. Большую часть охраны составляли Сёстры Битвы. Пикты работали. И ребёнок, а тем более объятый скверной НИКАК не мог проникнуть ни на ярус, ни покинуть его.
— Варповщина, — констатировал я положение дел любимым ругательством начальства. — Агнесса, целостность…
— Полная, Кай. Шахта цела, её целостность не нарушалась последний год — точно, — ответила подруга.
И она телепат? Или я столь предсказуем? Хотя, скорее всего, достаточно хорошо меня изучила, да и опыт… Всё же Агнесса — ассасин, специалист по информации, да и постарше меня мало, что не в два раза. Да и вопрос, в общем-то, очевидный. А паранойю вызывают клятые голоса варпа и очень неприятная ситуация.
— Спускаемся на второй жилой, — махнул я рукой. — Будем искать следы пребывания еретика в шахте.
— Маловероятно, Кай.
— Знаю, Агнесса. Не вижу других вариантов.
— Вы полагаете, господин Вермиллион, что еретик обитал в шахте?!
— Как минимум дважды преодолел ваш пост, Дорн. Вошёл и вышел. Пикты выход его зафиксировали. Войти он тоже мог только у вас, — на что последовала ещё одна молитва.
— Тело, — задумался я. — Если он обитал в шахте, то нужно обследовать тело.
— Я бы сказал “прекрасно”, Кай. Но это ты должен был сделать с самого начала. Впрочем, интендант и следователь — вещи разные, — послышалось вокс-сообщение от Терентия. — Учись, запоминай. В данном случае я сэкономлю тебе время. Сквернавец был сыт, ухожен. Грязен, как чумоносец, но цел и здоров.
