Кэрол ещё ничего не знает, но обязательно поймет в какой жопе сейчас Руби. В крайнем случае, на Руби падут многочисленные обвинения, из-за которых её посадят в инопланетную тюрьму, и она больше не увидит дневной свет.
Знаю, ты переживаешь, Джонни, но будь уверен, в худшем случае я использую свои связи и отмажу её от любых обвинений.
Думаешь, я сентиментален? Возможно, но припоминается мне, я все-равно рано или поздно хотел посетить Руби. И я обещал помочь ей, взяв под крыло.
Как я и думал, с такой бешеной силой она либо погубит нас всех, либо сама себя, либо… не знаю, что может ожидать такую безумную личность как она в будущем, если я ничего не сделаю.
– С ней все будет хорошо? – спрашиваю я у уходящей Дэнверс.
Она медленно разворачивается на меня и кажется удивленной.
– Возможно, – отвечает она, изучая меня взглядом, – а вы…
– Мы когда-то были знакомым. Я видел вас ещё маленьким.
– Кажется… припоминаю. Ты её…
– Мы были в одном приюте.
– Ясно.
– Мое имя Джонатан. Так с ней все будет хорошо?
– Думаю да, она крепкая.
– Эти разрушения вызвала она, часть из них. На неё могут повесить обвинения. Вы сможете её защитить? – спрашиваю я прямо, ибо все-равно узнают. Это неизбежно, их видели слишком многие.
Даже несмотря о том, что я позаботился о камерах и спутниках благодаря Синди и Ракете.
– Я… если честно, я не знаю, что тут произошло, но я обязательно сделаю всевозможное чтобы защитить её.
– Спасибо и на этом.
– Навести её как-нибудь.
– Мм?
– Если я правильно понимаю, именно о тебе она вечно говорила с энтузиазмом. А ты красавчик. Теперь я понимаю, почему она так рвалась на Землю.
Не думаю, что это уместно говорить, когда Нью-Йорк чуть не уничтожили Читаури.
Но я понимаю её, она просто хочет разбавить обстановку и заманить меня поболтать на свой корабль.
Видимо уже просекла, что я необычный парень. И хер с ним, ей все-равно до меня не добраться. Там, где работает она есть куча моих людей, которые руководят такими как она.
Складываю руки на груди и почесываю подбородок.
– Я приду.
Она удивляется.
– Что?
– Не ожидала, что ты так быстро согласишься.
– Вы не первая, кто так говорит. В этом вся моя суть, – усмехаюсь я.
– Вот как, а ты интересный. Вы с Руби чем-то похожи.
– Ещё бы, она… неважно. В общем, передайте ей как очнется, что я… – и, Джонни? Твой выход.
Что бы такое сказать, чтобы Руби перестала хотеть тебя убить? Давай подумаем вместе, эта поехавшая сучка попала в руки незнакомых людей ещё будучи мелкой соплей. Сначала гребанный приют, в котором на неё всем плевать, потом этот Галактический Альянс, бог знает чего от неё требующий. Она ненавидит это, и ненавидит тебя, Джонни, потому что ты оставил её одну хотя у вас схожие судьбы. Вы оба нахрен никому не нужные сироты, и может поэтому она тянется к тебе. Она знает, что я силён. Сложить два плюс два несложно, – короче, она злится, что я не пришел за ней, так?
Интересно, а почему сама тогда не приходила, поехавшая сучка?
– Что сказать…?
Вздыхаю, и продолжаю свою важную речь:
– Скажите, что я…
Бля, Джонни, ну не говорить же, что я помню наше обещание? Я что блять, типичный придурок из романтической комедии? Да пошла она нахрен! Со стыда сдохнуть можно!
– Короче скажите ей, что я обязательно навещу её. А ещё скажите, что я всегда буду рад видеть её у себя дома. Сто одиннадцатый вест, пятьдесят седьмая улица, сорок четвертая квартира, – щелкаю пальцем я.
Да угадаю, не знаешь этот адрес, Джонни? Это будем мои сюрпризом тебе, когда все закончится.
Все потому что…– кошусь в далекий горизонт, где все дома Нью-Йорка разбиты в кашу, – наше старое доброе убежище уже не живое. Хорошо хоть Паучка успели увести, а то его бы раздавило нахрен во время нападения Читаури.
– Обязательно передам.
И вот мы прощаемся.
Не проходит много времени, как я телепортируюсь к Гвен и Питу, потому что тянуть время нельзя. Они оба тяжело ранены, особенно Гвен.
У неё насквозь пробито тело, и только чудом Паучьих-сил и усилиями Венома она ещё жива.
Склоняюсь над ней и оглядываю Венома, который возникает из плеча. Симбиот концентрирует всего себя внутри неё, чтобы усилить регенерацию её тканец. Пит сидит рядом, обняв ноги, и наблюдает, весь бледный и исцарапанный в хрень. Хлопаю его по плечу и влипаю немного своей ки для бодрости. Он удивленно оборачивается.
– Джонни!
– Ну как?
– Плоховато… но жить будет.
Киваю, и присаживаюсь рядом. В воздухе отчетливо висит пыль, запах грязи и мешанина из спертой крови и пота, настойчиво бьющей в нос.
Кладу руку на живот Гвен, и выпускаю много энергии внутрь её тела. Так дохрена, что она даже выгибается и тут же розовеет на глазах.
– Что ты делаешь, Джонни? – спрашивает Пит.
– Вливаю в неё свою ки, чтобы усилить её организм. Сейчас она сможет отдохнуть.
Бледное лицо Гвен приобретает розовые оттенки, и её губы перестают дрожать. Она успокаивается. Я также направляю часть ки Веному, чтобы ускорить его регенеративные способности. С учетом перехваченных мной особенностей, Гвен поправится ну очень скоро.
И вот не проходит минуты, как она открывает блестящие голубые глазки, в которых страх и растерянность.
– Расслабься, все будет хорошо, – говорю я, беря её за руку. И она молча приходит в себя.
Вокруг нас шумиха из агентов Щ.И.Та, полиции, медиков, и спасателей, но пока на нас не обращают внимание из-за Тони Старка. Он говорит с Фюьри и не дает к нам подойти, объясняя все тем, что мы находимся под его руководством и сейчас не стоит задавать глупые вопросы.
Пит объясняет, что успел переговорить со Старком и объяснил ему, что лучше, чем Веном сейчас Гвен ничего не поможет. Сообразительный миллиардер быстро сообразил, что к чему и молча оградил нас от горе-медиков и прочей людской суеты.
И вот мы молча сидит посреди обломков исключительно своей компашкой, и меланхолично наблюдаем за сворой грязных и раненых людей со стороны, которые занимаются своими делами.
