Больше я ничего не слышал.
Все кричали. Папа и старик вскочили на ноги.
Мальчика звали Филиппо. Филиппо Кардуччи.
– Сейчас мы передадим обращение синьоры Луизы Кардуччи к похитителям, записанное сегодня утром.
– Какого хрена хочет эта сучка? – спросил папа.
– Шлюха! Грязная шлюха! – прорычал из-за его спины Феличе.
Отец дал ему подзатыльник:
– Заткнись!
Вступила мать Барбары:
– Кретин!
– Черт вас возьми! Хватит! – заорал старик. – Дайте послушать!
На экране появилась женщина. Элегантная. Блондинка. Не молодая, не старая, но красивая. Она сидела в большом кожаном кресле в комнате, полной книг. У неё блестели глаза. Она сжимала руки. Словно они должны были сбежать. Она наклонилась к экрану и сказала, глядя нам в глаза: «Я мать Филиппо Кардуччи, я обращаюсь к тем, кто похитил моего сына. Я умоляю вас, не делайте ему плохо. Он хороший мальчик, воспитанный и очень робкий. Я умоляю вас, обращайтесь с ним хорошо. Я уверена, что вы знаете, что такое любовь и сострадание. Даже если у вас нет детей, я уверена, что вы можете представить, как тяжело, когда у тебя их крадут. Выкуп, который вы запросили, очень велик, но я и мой муж расположены дать вам все, чем мы владеем, чтобы вернуть Филиппо. Вы угрожали отрезать ему ухо. Я прошу вас, я заклинаю не делать этого… – Она вытерла слезы, перевела дыхание и продолжила: – Мы делаем всё возможное. Пожалуйста. Бог воздаст вам, если вы проявите милосердие. Скажите Филиппо, что мама и папа его не забыли и очень любят».
Папа показал пальцами ножницы:
– Оба уха ему отрежем. Оба.
Старик добавил:
– Вот так-то, шлюха. Замучаешься выступать по телевизору!
И все опять начали кричать.
Я вполз в свою комнату, закрыл дверь, взобрался на подоконник и начал писать вниз.
Значит, это папа и другие украли мальчика у синьоры из телевизора.
Капли мочи падали на тент грузовика и сверкали в свете фонаря.
«Осторожно, Микеле, ты не должен выходить из дома ночью, – всегда говорила мама. – В темноте ходит Чёрный человек, который хватает детей и продаёт их цыганам».
Папа был Черным человеком.
Днём он был хорошим, а по ночам плохим.
Все остальные были цыганами. Цыганами, переодетыми людьми. А этот старик был королём цыган, а папа его рабом. Только мама – нет.
Я всегда думал, что цыгане похожи на карликов, стремительных, с лисьими ушами и куриными ногами. А они оказались как все люди.
Почему они его не отдают назад? Зачем им этот сумасшедший мальчишка? Мама Филиппо очень страдает, это видно. Раз она выступила по телевизору и сказала, как много для неё значит её сын.
А папа хотел отрезать ему оба уха.
– Ты что делаешь?
Я подпрыгнул, обернулся и чуть не описал кровать.
Проснулась Мария.
Я быстро натянул трусы.
– Ничего.
– Ты писал, я видела.
– Я не мог больше терпеть.
– А что там?
Если я скажу Марии, что наш папа – Чёрный человек, она сойдёт с ума. Я пожал плечами:
– Ничего.
– А почему они ругаются?
– Так.
– Как так?
– Они играют в лото, – придумал я.
– В лото?
– Ага. Спорят, кому вытаскивать цифры.
– Кто выигрывает?
– Серджо, папин друг.
– Он приехал?
– Да.
– Какой он?
– Старый. Давай спи.
– Я не могу. Слишком жарко. И шумят. Когда они уйдут?
В кухне продолжали кричать. Я слез с подоконника:
– Кто их знает.
– Микеле, расскажи мне сказку об Анголотте в Африке.
Анголотта была городской собачкой, которая спряталась в чемодане и случайно очутилась в Африке среди львов и слонов. Нам очень нравилась эта история. Анголотта была очень умная собака, умнее шакалов. И завела себе дружка, сурка. Обычно, когда папа возвращался домой, он рассказывал нам новую главу.
Впервые Мария попросила меня рассказать сказку, я был очень польщён. Беда, что я не знал ни одной.
– Я не знаю, – признался я.
– Неправда. Ты знаешь.
– Какую я знаю?
– Ты помнишь ту, которую нам однажды рассказала мама Барбары? Про Пьерино Пьероне.
– А-а, эту? Знаю.
– Её и расскажи.
– Ладно, но только я её не очень хорошо помню.
– Расскажи мне её в шатре, ладно?
– Ладно.
Так по крайней мере мы не будем слышать криков из кухни. Я перебрался в постель сестры, и мы укрылись простыней с головою.
– Начинай, – прошептала мне в ухо сестра.
– Итак, жил-был Пьерино Пьероне, который любил лазить по деревьям, чтобы кушать их плоды. Однажды, когда он сидел на дереве, внизу проходила ведьма Бистрега… Вот она и говорит: «Пьерино Пьероне, дай мне одну грушу, а то я ужасно голодная». И Пьерино Пьероне бросил ей грушу.
Она прервала меня:
– Ты не рассказал, какая была эта ведьма Бистрега.
– Ага. Она была жутко противная. Лысая-лысая. У неё был лошадиный хвост и длиннущий нос. Она была длинной и ела детей. Её мужем был Чёрный человек…
Пока я рассказывал, я видел, как папа отрезает уши у Филиппо и засовывает их в карман. А потом прикрепляет их к зеркалу грузовика.
– Неправильно. У неё не было мужа. Рассказывай правильно. Я знаю эту историю.
– Пьерино Пьероне бросил ей грушу, и она попала в коровью лепёшку.
Мария засмеялась. Истории про какашки ей очень нравились.
– Ведьма Бистрега опять говорит: «Пьерино Пьероне, дай мне одну грушу, а то я ужасно голодная». – «Возьми эту». И он бросил ей другую грушу. И она упала в лужу, которую написала корова. И вся испачкалась.
Опять смех.
– Ведьма опять у него просит грушу. Он снова ей бросает и попадает в коровью жвачку.
Мария ткнула меня коленом:
– Этого в сказке нет. Неправда. Ты что, дурак?
С моей сестрой ничего нельзя было изменить в истории, даже чуть-чуть.
– Тогда…
Но что творилось на кухне! Должно быть, разбилась тарелка. Я повысил голос.
– Тогда Пьерино Пьероне слез с дерева и дал ей грушу. А ведьма Бистрега схватила его и сунула в мешок, который забросила за плечо. А так как Пьерино Пьероне перед этим скушал много перцев, которые были тяжёлыми, ведьма не могла долго нести его и должна была останавливаться каждые пять минут и однажды захотела пописать. Она оставила мешок и пошла за дерево. Пьерино Пьероне зубами перегрыз верёвку и выскочил из мешка, а туда положил медвежонка-полоскуна…
– Медвежонка-полоскуна?
Я специально так сказал, чтобы увидеть, знает ли Мария, кто это такой.
– Да, медвежонка-полоскуна.
– А кто это?
– Это такие медвежата, которые, если ты оставишь тряпки рядом с речкой, придут и постирают.
– А где они живут?
– На Севере.
– А что дальше? – Мария отлично знала, что Пьерино Пьероне положил в мешок камни, однако меня не поправила.
Ведьма Бистрега взвалила мешок на спину и, когда пришла домой, сказала своей дочке: «Маргерита Маргеритоне, спустись, открой дверь и приготовь большую кастрюлю, чтобы сварить Пьерино Пьероне». Маргерита Маргеритоне поставила воду на огонь, а ведьма Бистрега открыла мешок, и оттуда выскочил медвежонок-полоскун и начал кусать обеих, а потом спустился во двор и начал кушать кур и разбрасывать помойку. Ведьма очень рассердилась и побежала искать Пьерино Пьероне. Она его нашла, засунула в мешок и больше уже нигде не останавливалась до самого дома. Когда она пришла домой, то сказала Маргерите Маргеритоне: «Возьми его и закрой в подполе, а завтра мы его съедим…»
Я остановился.
Мария заснула под эту нехорошую сказку.
4
На следующее утро я столкнулся со стариком в ванной.
Я открыл дверь, а он стоял там и брился, скрючившись над умывальником, уткнувшись головой в самое зеркало, и окурок свисал у него с губы. Он был одет в поношенную спортивную майку и отливавшие желтизной длинные трусы, из которых торчали две сухие безволосые палки. На ногах у него были чёрные сапоги с расстёгнутой молнией.
От него пахло кислым, смесью талька и крема для бритья.
Он повернулся ко мне и оглядел меня с головы до ног опухшими глазами, одна щека в пене, в руке бритва:
