Бебс не ошиблась. Этель и Бренда не могли нарадоваться, что увели «Гребешок» у нее из-под носа. Но Мэгги, несмотря на все старания мыслить по-новому, чувствовала себя виноватой. Да, Бебс дурной человек, но то, что сделала она, Мэгги, тоже дурно. Получив свою долю комиссионных, она сначала вернет кредит и оплатит все счета, а потом отошлет оставшиеся деньги Бебс. Конечно, это не вся сумма гонорара, но все же немалая его часть, так что Мэгги покинет этот мир с чистой совестью.
Взрывная волна из прошлого
19 января 2009
Хотя «Гребешок» был продан, Мэгги до сих пор приходилось держать дом открытым для посетителей до окончания срока условного депонирования суммы в банке — чтобы иметь возможность дать задний ход. Мэгги уже собиралась запирать особняк и идти домой, как вдруг из холла донесся мужской голос:
— Эй! Есть тут кто живой? Мэгги?
Мэгги тотчас поняла, кто это. Сердце заколотилось. Она вышла в холл — да, это он. Увидел ее, улыбнулся и сказал:
— Это твой старый, дряхлый кавалер заехал поздороваться. Как поживаешь, Мэгги?
— Чарльз… Поверить не могу. Неужели ты?
— О да, я. Только седой.
Они обнялись.
— Ох. Никак в себя не приду. Что ты здесь делаешь? В смысле, не здесь, а в Бирмингеме?
— Пришлось поместить папу в «Св. Иоанн», я подписывал бумаги.
— А, понятно.
— Прости, что свалился как снег на голову, но я встретил миссис Далтон, и она сказала, что ты сегодня здесь будешь. Ну и вот. Дай, думаю, рискну.
Мэгги была настолько огорошена появлением Чарльза, что слов не могла подобрать.
— Никак не приду в себя, — повторила она.
— Да, я тоже, — сказал он. — Ну как ты жила, Мэгги? Такое ощущение, что я уехал из дома всего пару лет назад… Но прошло-то сорок, и я стал дедушкой. Представляешь? Но клянусь, Мэгги, с тех пор как я тебя видел последний раз, ты, кажется, ни на день не постарела.
— Очаровательные речи, Чарльз, даже если это и неправда. Ты тоже ничуть не изменился. Посидишь со мной немножко?
— Не могу, на самолет опаздываю. Я заскочил только поздороваться.
— Ты вернешься?
— Разумеется, мы все когда-нибудь да возвращаемся. Не знаю только когда. Миссис Далтон сказала, что дом купили Дэвид и Мици. Я рад.
— Я тоже.
Они еще постояли, болтая о старых друзьях и о том, как за последние годы изменился Бирмингем, увиливая от двух маячивших, как слоны в гостиной, тем, интересующих обоих: насчет его жены и почему Мэгги так и не вышла замуж и занялась торговлей недвижимостью.
Чарльз с его синими глазами и светлыми волосами был страшно похож на чуть состарившегося Таба Хантера, кинозвезду прошлых лет, кумира ее юности. Как она раньше не замечала?
Еще несколько незначащих фраз — и повисло неловкое молчание. Потом Чарльз вдруг взглянул ей прямо в лицо и сказал:
— Ох, Мэгги. Ты разбила мне сердце, знаешь.
Ей на глаза тут же навернулись слезы.
— Знаю. Я и свое разбила. Прости.
— Я всегда тебя любил, знаешь.
— Да. Знаю.
Они немного постояли молча. Наконец Чарльз произнес:
— Ладно, наверное, пойду.
И тут открылась дверь и в холл просунула голову симпатичная блондинка:
— Привет! Можно?
— Конечно, дорогая, извини, — смущенно пробормотал Чарльз.
Мэгги знала, что жена у него — белокурая красотка, но чтобы такая молодая… Как бы там ни было, Мэгги вежливо пригласила ее:
— Пожалуйста, входите.
Чарльз обнял красотку одной рукой и сказал:
— Дорогая, это Маргарет. Мэгги, это Кристин.
Кристин обвила рукой его талию и обворожительно улыбнулась:
— Вы та самая знаменитая Маргарет, о которой я всю жизнь слышу?
Мэгги вспыхнула.
— Папа рассказывал, что встречался с Мисс Алабамой, но мы не верили. Похоже, это все-таки правда. Очень рада с вами познакомиться.
— О да, а я как рада, Кристин!
— Папа страшно нервничал по пути сюда, и я теперь понимаю почему. Вы и вправду невероятная красавица, как он и описывал.
Чарльз прятал глаза, переминался с ноги на ногу, поглядывал на часы.
— Ну, пойдем, дорогая, не то опоздаем на самолет.
Кристин пожала Мэгги руку:
— Очень раза познакомиться. Если когда-нибудь окажетесь в Швейцарии около города Лугано, заезжайте в гости, — проговорила она, в то время как Чарльз тянул ее на улицу. — Обещаете?
— Обещаю.
— Пока, Мэгги, — сказал Чарльз.
— Счастливо, Чарльз.
Она должна была догадаться, что Кристин его дочь, как только та улыбнулась. Глядя вслед их машине, Мэгги ощутила грусть. Не будь она такой дурой, эта красивая девочка могла быть ее дочерью.
На обратном пути Кристин сказала:
— Красивая женщина. Такая же красивая, какой ты ее помнишь?
— Да.
Девушка посмотрела на отца:
— Пап, ты что, покраснел?
— Ничего я не покраснел.
— Нет, покраснел. По-моему, она тебе до сих пор нравится. Ты ее спросил?
— Нет.
— А обручальное кольцо у нее есть?
— Нет.
— Так чего ж ты не спросил? Если она не замужем, а ты не женат, почему было не спросить?
— Все гораздо сложнее. У нее наверняка есть мужчина.
— Но спросить-то можно было.
— Ладно, посмотрим. Возможно, в следующий раз, как приеду, позвоню ей.
— Обязательно позвони. И надеюсь, ты не станешь с этим затягивать.
Наконец готова уйти
Сделка по «Гребешку» закрылась в срок, и, чтобы отпраздновать это событие, Мэгги в последний вечер пригласила Этель и Бренду поужинать в «Хайлэндс-гриль». Теперь, освободившись от всех обязательств, она могла привести в исполнение свой план.
Поутру Мэгги поехала к реке заново спрятать вещи. Она крутила ручку настройки радио в поисках легкой музыки. Хотелось чего-нибудь эдакого, со скрипками. Впрочем, ей всегда хотелось чего-нибудь эдакого со скрипками. Ностальгия по старым фильмам. Розмари Клуни как раз запела песню «Нежно», одну из ее любимых, когда на шоссе выехал грузовик с матрасами. Мэгги его не видела, и водитель грузовика, похоже, не видел Мэгги, поскольку врезался прямо в бок ее машины.
Все случилось неожиданно. Вот поет Розмари Клуни, потом громкий, жуткий удар — и в следующий миг машина подлетает в воздух, приземляется с грохотом, снова подскакивает, вылетает на обочину и, переворачиваясь, катится по крутой насыпи, пока с треском не валится на крышу. Наверное, во время падения Мэгги отключилась, потому что, когда очнулась, обнаружила, что висит вниз головой, а прямо перед ее лицом находится странное, дурно пахнущее создание. Существо смотрело на нее в упор нездешними зелено-золотыми глазами с длинными, миндалевидными зрачками, но кто это, Мэгги сказать не могла. Ощущение было, что ее крутит в стиральной машине, и, как ни старалась, она ни на чем не могла сфокусировать взгляд дольше секунды. Она не знала, жива или мертва. Вполне вероятно, что она уже в аду, а создание это — сам дьявол. Потом вдруг издалека донеслись крики, затем она услышала приближающийся топот. Подле машины на землю бухнулся какой-то человек, и в окошко просунулась голова.
— Леди, вы как?
— Немного голова кружится.
— Постарайтесь не двигаться, у вас может быть что-то сломано.
Потом женский голос испуганно вскрикнул:
— Боже мой! Она в порядке?
Мужчина ответил:
— Вроде да. Разговаривает.
В окне тут же появилось перевернутое женское лицо и закричало, будто Мэгги была глухой:
— Милочка, я вызвала спасателей! Они едут! Пожарное депо всего в полумиле! Не волнуйтесь, милочка! Без паники, ладно?! Где-нибудь болит?!
Мэгги заглянула в глубь крутящихся ноздрей женщины и ответила:
— Кажется, нет. Только голова кружится.
Потом женщина громко захлопала в ладоши и закричала на вторгшееся в машину создание:
— Лерой! Пошел вон!
Но Лерой, кто бы он ни был, с места не сдвинулся. Женщина повернулась к мужчине:
— Гари, выволоки Лероя из машины.
