в окрестностях старого портового района Доклендс, но доклендскому настилу насчитывается 5000 лет. Самая же древняя подобная находка на территории Великобритании сделана в графстве Сомерсет и известна как дорога Свит-Трэк (ей примерно 6000 лет).
Об открытии сообщил журнал National Geographic.
Рафаил Нудельман
Нынешний год полон юбилеев. Ровно 300 лет назад, в ноябре-декабре 1609 года, Галилей направил свой первый телескоп на Луну и обнаружил там горы, долины и огромные впадины, которые он назвал «морями». Вслед за тем он открыл фазы Венеры, тем самым подтвердив, что эта планета обращается вокруг Солнца, а не вокруг Земли. Обратившись затем к Юпитеру, он с удивлением убедился, что вокруг этой планеты вращаются четыре спутника. После этого Галилей открыл также «странные придатки» у Сатурна, позднее оказавшиеся знаменитыми кольцами этой планеты, и наконец показал, что Млечный Путь — не какой-то «небесный туман», а огромная совокупность отдельных звезд.
Все эти открытия не только гигантски расширили человеческие представления о планетах, звездах и космосе, но и окончательно утвердили коперниковскую астрономию. Напомню, что несколькими годами ранее, в том же Падуанском университете, Галилей провел ряд механических опытов, которые окончательно сокрушили державшуюся веками Аристотелеву механику и положили путь к механике Ньютона. Нынешний «год Галилея» напоминает нам о гении, который заложил основы современной физики и астрономии, и не случайно этот же год выбран в качестве Международного астрономического года.
Судьба порой преподносит странные и поучительные совпадения, и получилось так, что ровно через 200 лет после революционных астрономических открытий Галилея родился Чарльз Дарвин — человек, открытия которого революционизировали представления науки о происхождении и эволюции жизни на Земле и заложили основы современной биологии в той же мере, в какой труды Галилея заложили основы современной астрономии. И как бы подчеркивая это случайное, но содержательное совпадение, судьба решила напоследок пошутить и сделала так, что главная книга родившегося ровно 200 лет назад Дарвина, его «Происхождение видов», вышла — тоже ровно — 150 лет назад. (Этим событиям посвящена Главная тема прошлого номера.) Но уже совсем не от капризов случая зависели судьбы идей, провозглашенных двумя гениями: в обоих случаях они вошли в резкое противоречие с учением церкви и были отвергнуты ею.
Однако прошли столетия — и что же? Под напором неоспоримых фактов Ватикан давно уже признал коперниковскую астрономию, а в нынешнем «дарвиновском» году, как раз ко дню рождения Дарвина (12 февраля), кардинал Джанкарло Равази, глава ватиканского совета по культуре, официально заявил, что «учение Дарвина не противоречит христианскому вероучению» и, в сущности, никогда официально им не осуждалось (в отличие, напомним, от учения Галилея). Равази добавил, что «христианская теология вполне допускает идею эволюции», и уже в трудах таких отцов церкви, как Августин и Фома Аквинский, можно найти зачатки такой идеи.
Но что еще любопытней — в этом вопросе (опять-таки в отличие от истории с Галилеем) Ватикан оказался намного радикальнее своих верующих. Многие рядовые люди на Западе идею Дарвина не признали и так до сих пор и не признают. В Европе самое большое число сторонников Дарвина насчитывается в Скандинавских странах, во Франции или Англии их тоже много больше 50 %, зато в Австрии, Греции и Швейцарии оно уже меньше половины, а в самой передовой научной стране мира, Соединенных Штатах, опрос 1982 года выявил всего 9 % людей, которые были согласны с утверждением, что «человек развивался в течение миллионов лет», и даже 27 лет спустя, в нынешнем «дарвиновском» году, их оказалось не более 14 %! Видимо, идее эволюции суждено еще долго утверждать себя в умах людей, как самим людям суждено было долго утверждать себя в ходе самой эволюции.
Жить до старости — жить без старости
Подробнее о нобелевских лауреатах 2009 года будет рассказано в ближайшем январском номере.
Средняя продолжительность жизни в ведущих странах мира неуклонно растет, а потому борьба со старением и самыми страшными его проявлениями — прежде всего болезнью Альцгеймера — набирает обороты.
Эта болезнь уносит память человека, стирает его личность, словно таинственные иероглифы, начертанные на зыбучем песке. Что пользы в победе над самыми тяжелыми недугами, если, продлевая жизнь, мы обретаем лишь беспамятство?
Еще Джонатан Свифт в ужасе живописал людей, обреченных на бессмертие. «Впавшие в детство и совершенно потерявшие память… они забывают названия самых обыденных вещей и имена лиц, даже своих ближайших друзей и родственников… Читатель легко поверит, что после всего мной услышанного и увиденного желание быть бессмертным значительно поостыло».
Но именно это желание мечтает воплотить наяву ряд современных ученых. Специалисты давно спорят о том, каков истинный предел жизни, отведенный человеку. 120 лет? 130 лет? 150 лет?
В последние годы интерес к проблеме старения подхлестнул британский геронтолог, профессор Кембриджского университета Обри ди Грей, побывавший, кстати, в конце февраля с лекцией в Москве. Он убежденно заявляет, что уже в скором времени ученые будут располагать всеми возможностями для того, чтобы продлить нашу жизнь до 1000 (тысячи!) лет.
По его идее, тело подобно автомобилю. Чем чаще мы будем подвергать его «профилактическому ремонту» с помощью разного рода терапий, которые еще предстоит — раз, два! — и создать, тем дольше проживем. Например, специальная вакцина (она пока не разработана) поможет избавиться от продуктов жизнедеятельности клеток, в том числе амилоидных бляшек, которые накапливаются в головном мозге при болезни Альцгеймера. Этот препарат побудит клетки уничтожать вредоносные «отходы». Или, чтобы остановить безвозвратную гибель клеток сердца и головного мозга, Грей предлагает использовать факторы роста, которые стимулируют деление клеток, либо производить регулярную инъекцию стволовых клеток, призванных заменить погибшие клетки.
…Сто лет назад немецкий врач Алоиз Альцгеймер впервые обратил внимание на то, что пресловутое «старческое слабоумие» вовсе не является естественным спутником старости. Это — болезнь, которую можно и нужно лечить. Борьба с ней становится одной из важнейших задач медицины XXI века.
И вот теперь Обри ди Грей заявляет, что и сама старость — это болезнь, которую нам удастся когда-нибудь победить. Он, записной оптимист, считает, что всего через несколько десятилетий медицинская наука переживет свой величайший триумф и наконец сумеет остановить неизбежное старение организма. Человек, который проживет тысячу лет, уже родился. Подобно Марксу или Фрейду, ди Грей рассматривает свои идеи
