и их благоверные Царевны Феодосии. Зделан бысть сим покров лето 7102 (1594 год)».
Вокруг покрова золотом вышиты тропарь и кондак, края обшиты каймой с надписью: «Приложил покров князь Троекуров в 1657 году». Покров - не просто иллюстрация к «Повести о Петре и Февронии», он сам по себе - произведение прикладного искусства, выполненное на высоком художественном уровне. Четкая композиция двух фигур, слегка повернутых друг к другу, подчеркнута движением правой руки Петра, обращенной к Февронии. Обе фигуры находятся в душевном покое.
Цветовая гамма построена на тонких отношениях голубоватого, зеленоватого, золотистого, желтого и темно-коричневого тонов. Реалистическая манера изображения, обобщение деталей, подчинение основной идее помогло создать монументальное произведение искусства, повествующее в живописной форме о двух влюбленных, переживших вместе тяжелые испытания жизни и вышедших победителями «не только над коварством людей, но и над самой смертью». «Мудрость (Февронии) - свойство не только ее ума, но и в такой же мере ее чувства и воли», как отмечает искусствовед Д. С. Лихачев, сквозит в каждом штрихе созданного умелыми руками мастериц-вышивальщиц образа Февронии.
Нет сомнения в том, что покров оказал большое влияние на искусство шитья, распространенное среди муромских мастериц-монахинь и портних. Это подтверждают не только сохранившиеся до нашего времени костюмы горожан, но и изображения сивилл в Николо-Набережной церкви А. И. Казанцева, а также сохранившиеся куски крашенины XVlI в. для праздничных сарафанов крестьянок и набойки с четким черным и красным орнаментом с растительными мотивами.
Муромцы - искусные кожевенники
Наличие Кожевенной слободы и широкая торговля жителей города кожами и обувью говорит о развитии кожевенного ремесла в Муроме. Это подтверждает, например, и такой источник, как рассказы дон-Хуана персидского (1600): «…прибыли в город, называемый Муром, большой и многолюдный… В этом городе главный промысел - дубленье бычьих кож… В каждом доме есть колодец, куда мастер кладет… кожу и… их вынимают по окончанию дубления…»
Сохранившиеся в музее сапоги XVII века из коллекции академика И. С. Куликова говорят одновременно и об искусстве кожевника и искусстве сапожника.
Муромцы - искусные оружейники
Как известно из описи Мурома 1637 года, в городе было развито кузнечное ремесло, сосредоточенное не только на Пушкарской улице, проходившей от Благовещенского монастыря к Николо-Набережной церкви, но и на въездах в город.
«Кузнецы… делали в Муроме по домам 1000 стволов мушкетных из тульского железа… да… 600 копий железных… да 70 бердышей».
Сохранившиеся в краеведческом музее образцы оружия - мушкеты, бердыши, а также кольчужная ткань (найденная в Штабном овраге), подтверждают высокий уровень искусства кузнецов-оружейников.
Образцы замков, ключей, дверных петель, ручек, накладок, а также кованые металлические детали дубовых сундуков и подголовников также могут подтвердить, что в Муроме была создана своеобразная школа мастеров кузнечного дела, сумевших заставить заговорить языком искусства простое железо, которое, кстати, добывалось и вырабатывалось на заводах вблизи Мурома.
И. Кириллов в книге «Цветущее состояние всероссийского государства в 1727 году» упоминает два железоделательных завода: «О заводах. В Муромском уезде имеются заводы: первый, Действительного Статского Советника князя Алексея Черкасского, человека Петра Александрова.
Второй, казенной слободы Потапа Клюева, да елатомца Семена Халтурина».
ПАМЯТНИКИ АРХИТЕКТУРЫ МУРОМСКОГО КРАЯ
Архитектура Мурома оказала большое влияние на архитектуру прилетающих к городу селений. Особого внимания заслуживает Борисоглебский монастырь, расположенный в 18 километрах от города на берегу реки Ушны на старой Вязниковской дороге. Монастырь построен в живописной местности, между высоким коренным берегом Оки, перерезанным глубокими оврагами с одной стороны, и поймой реки с богатыми и плодородными землями и колоссальными массивами хвойных и смешанных лесов, имевших до последнего времени промышленное значение, - с другой.
На половине пути от Мурома до села Борисоглеб, выросшего после закрытия монастыря в 1764 году, расположено село Чаадаево, вблизи которого в так называемом «Чаадаевском городке» длительное время (более 50 лет) скрывались оставшиеся после разгрома города татарскими ордами жители города. В настоящее время «Чаадаевский городок» не имеет вблизи лесного массива, но, по всей вероятности, в XII - XIII веках в этом месте были непроходимые муромские леса.
Возникновение Борисоглебского монастыря вблизи Мурома связано с распространением в XIV столетии идеи объединения национальных «ил для борьбы с татарами. Характерно, что в это время на окраинах Руси возникает значительное количество подобных монастырей.
Первое такое известие о Борисоглебском монастыре относится к XIV веку, когда «в лето 6853 (1345) преставился князь Муромский Василий и положен был в его отчине в Муроме в церкви св. Бориса и Глеба в монастыре на Ушне при митрополите Феогносте».
По всей видимости, монастырь возник на месте укрепленного загородного дворца муромского князя Глеба, играя с древних времен роль аванпоста на подступах к Мурому.
Согласно писцовым книгам Муромского уезда за 1628 - 1629 гг., можно составить впечатление о богатстве монастыря. «В монастыре церковь св. благоверных великих князей Бориса и Глеба древяна клецки на подклетех». Упоминается и другая деревянная церковь - Флора и Лавра. В обеих церквах отмечается богатство икон, церковной утвари, рукописных и печатных книг.
«Близь монастыря сельцо Борисоглебское, в нем двор попов, дьячков и просвирницын, 35 дворов служек монастырских».
Так как на территории Борисоглебского монастыря имеется несколько захоронений Борисовых, не исключено, что строителями монастырских церквей были те же Борисовы (или их близкие родственники), которые принимали участие в строительстве Троицкого монастыря в Муроме и сделали богатые вклады в Благовещенский собор, о чем уже упоминалось.
Одно из напрестольных евангелий, по всей видимости после закрытия Борисоглебского монастыря, было передано в Богородицкий собор в Муроме. По краям верхней серебряной доски имеется следующая надпись: «л. 7189 (1681) в 15 день сентября, в Борисоглебский мон., в церковь Рождества Христова стольник Стефан Дмитриев Борисов». Известно также, что это евангелие отпечатано в 1677 году при царе Федоре Алексеевиче.
Борисоглебский монастырь.
Надгробный камень над могилой Борисовых
Несмотря на то, что ансамбль Борисоглебского монастыря находится в полуразрушенном состоянии и из трех замечательных сооружений - церквей Рождества (1648), Вознесенской с приделом Бориса и Глеба (около 1681) и Никольской (1699) - в настоящее время сохранилась лишь церковь Рождества (отремонтированная Владимирской специальной реставрационной мастерской в 1966 году), имеющиеся фотографии и руины Вознесенской и Никольской церквей говорят о том, что в XVII столетии монастырь был одним из замечательных ансамблей вблизи Мурома.
В северной части монастыря располагалась Вознесенская церковь, которая по своим архитектурным формам очень близка к сооружениям Благовещенского, Троицкого и Воскресенского монастырей в Муроме, хотя в отличие от
