А водитель, человек верующий, обычно всегда кроткий был. А тут вдруг не согласился. «Не пойду, ― говорит, – вам старец благословил купить, вы сами и купите».
– Ну какая ерунда! Да что вы сегодня сговорились все, что ли, спорить со мной?
Вышел он из машины, сходил, купил икону, поехали домой. Проезжают мимо одного храма. Видно, что храм нуждается в ремонте.
– Во, сразу видно, что храм бедный. Вот ему и пожертвую.
Вышел бизнесмен из машины, унёс икону в храм. Вернулся. Едут дальше. Только километра не проехали, он водителю и говорит:
– Что-то я как-то устал сегодня. Останови-ка машину, я немного отдохну.
Вышел из машины, прилёг на траву. И умер.
Я слушаю эту короткую историю и молчу. Потом говорю:
– Всё-таки старец-то не бросил его, не отвернулся. Молился за него, наверное. Вот он и сделал доброе дело-то перед смертью. Разбойник тоже вот только и успел сказать: «Помяни мя, Господи, егда приидеши во Царствии Твоем».
Отец дьякон кивает головой и отвечает грустно:
– Да, оно так, конечно. Суды Божии – бездна многа. Но помнить нужно всегда: всем обещано прощение исповеданных грехов. Но никому из нас не обещан завтрашний день.
И мы едем дальше и долго молчим. А сумерки сгущаются, и день подходит к концу.
Узнав, что я тружусь в Оптиной пустыни, часто спрашивают: «А сейчас в Оптиной есть старцы?» Или: «Как можно поговорить со старцем?»
Первое время смущалась этими вопросами… Ведь чаще всего мы – даже давно живущие в церкви – новоначальные. Младенцы духовные… Мой первый духовный наставник, игумен Савватий, имеющий за плечами сорок лет жизни в церкви и двадцать пять лет хиротонии, иногда говорит о себе: «Я в духовной школе хорошо если два класса окончил… Вот мой духовный наставник, отец Иоанн (Крестьянкин), он – да… он был профессор духовный…»
Да, старец – профессор духовный… Но зачем духовному младенцу – профессор? На вопросы новоначального может ответить любой опытный оптинский духовник… А люди упорно ищут старца. Ищут оптинского схиигумена, а ныне схиархимандрита, отца Илия (Ноздрина). Задают вопросы, просят молитв, ищут старческого благословения.
Рассказала я о своём смущении известному оптинскому духовнику, игумену А. И он ответил:
– Не смущайся. Старцы – это красота Православия, дух Православия, свидетельство истинности нашей веры. Через старца человек видит Бога. Разве смущались люди девятнадцатого века, когда тысячи приезжали в обитель к преподобному Амвросию? Иногда можно услышать от наших современников: «Сейчас и старцев не осталось ― “оскуде преподобный”»… А в каком веке псалмопевец Давид это сказал? То-то… Иисус Христос – вчера и днесь тот же, и Дары Духа Святаго те же…
Все, кому случалось встретиться с отцом Илией, уверены, что даже мимолетная встреча с ним – событие большой духовной значимости в их жизни. Я чувствую то же самое. По милости Божией мне довелось несколько раз беседовать со старцем, исповедаться ему, принимать из его рук Святое Причастие. А когда отец Илий в 2009 году расспросил меня о моих первых рассказах, то благословил на писательский труд. И вот, после благословения старца, самым чудесным образом, неожиданно для меня самой, никогда не имевшей дела с книжными издательствами и издателями, в течение трёх лет были написаны и изданы мои книги «Монастырские встречи» и «Непридуманные истории».
Я начала бережно записывать истории о старце, которыми щедро делились со мной его чада и те, кто просто имел опыт встречи с отцом Илией. Истории эти были какие-то очень «тихие»: смирение и кротость старца как бы распространялось и на эти рассказы и на самих рассказчиков… Их хотелось рассказывать вполголоса, как рассказывают люди о чём-то драгоценном, сокровенном.
О своей встрече со старцем поведала и разрешила записать её рассказ монахиня Филарета.
Мать Филарета, а тогда просто Людмила Гречина, в Бога верила всю жизнь, но воцерковилась будучи уже зрелым человеком. Она окончила Московский авиационный институт (МАИ) и работала инженером по запуску спутников в отделе памяти. Думает, что, если бы не пришла к Богу, то её уже не было бы в живых, как нет в живых некоторых её ровесниц, работавших вместе с ней. Но когда человек растёт духовно, Господь даёт ему время, не срывает несозревший плод.
Воцерковление Людмилы Гречиной произошло довольно-таки чудесным образом. Она вместе с сыном проводила отпуск в Италии. Выходила вечером гулять, любовалась холмами вдали и каким-то монастырём, прекрасный вид на который открывался с пригорка. И вдруг услышала голос:
– Вернёшься в Россию – пойдёшь в монастырь.
Сказано это было так ясно и чётко, что, вернувшись в Россию, Людмила, которой в то время было уже 57 лет, решила обратиться к старцу. Она приехала в Оптину пустынь к оптинскому старцу, отцу Илии.
К отцу Илии попасть всегда трудно, желающих посоветоваться со старцем, попросить его молитв или просто благословения всегда больше, чем может вместить день даже такого подвижника. Но Людмила, с Божией помощью, не только сразу же смогла поговорить с ним, но и стала его духовным чадом. Старец прозорливо предвидел её монашеский путь. Он сразу же предложил Людмиле поехать в Новодевичий монастырь.
– Как ― в Новодевичий? Да там же музей, батюшка!
Старец улыбнулся и ответил:
– Там монастырь. Уже четыре месяца как открыт.
– А кто меня туда возьмёт в мои-то годы?!
– Иди-иди! Тамошняя игумения тебя возьмёт, не сомневайся!
И он дал характеристику игумении, хотя никогда в жизни её так и не увидел.
Людмила поехала в Новодевичий монастырь. И живёт там уже восемнадцать лет. Отец Илий стал её духовным отцом.
Правда, приезжает она к нему нечасто. Как-то раз она, уже будучи монахиней, подумала: «Редко я батюшку вижу, может, и не считает он меня своим чадом-то?» И загрустила. Через пару дней получает письмо от старца. А начинается оно словами: «Чадце моё духовное!» Утешил батюшка…
Мать Филарета вспоминает о случаях прозорливости духовного отца: «Батюшка иногда мог дословно повторить слова, сказанные в келье Новодевичьего монастыря, хотя находился за четыреста километров от Москвы ― в Оптиной пустыни».
Как-то раз она привезла духовному отцу подарок из паломнической поездки в Александрию ― подрясник очень хорошего качества, из натурального хлопка. Положив подарок в пакет, отправилась на поиски старца. Что в пакете – никому не видно, сюрприз для батюшки будет… И вот идёт она по Оптиной и видит: старец у храма с паломниками беседует.
Встала мать Филарета в сторонке и ждёт, пока отец Илий освободится, чтобы, значит, подарок ему свой подарить. Ждёт, а сама вспоминает, что старец все подарки тут же раздаривает. Как-то паломница ему банку клубничного варенья дарит, а он тут же её матери Филарете передаёт и говорит: «Давай вот матушке варенье-то отдадим, ей нужнее».
И стали её помыслы донимать о подряснике: не будет ведь носить батюшка, передарит кому-нибудь! Хоть бы уж сам поносил! Такой подрясник хороший! Нет, не будет сам носить… Точно кому-нибудь передарит…
В этот момент старец к ней оборачивается и говорит:
– Ну, давай, давай уже свой подарок! Да буду, буду я его сам носить!
Мать Филарета улыбается…
Как-то она познакомила меня со своей духовной сестрой, также чадом отца Илия, схимонахиней Елизаветой. И мать Елизавета рассказала мне свою историю встречи со старцем…
К вере она пришла тоже зрелым человеком, будучи не только матерью семейства, но и бабушкой. Пришла так, как будто искала веру всю жизнь и, найдя, припала, как к целебному источнику, врачующему раны души. Быстро воцерковилась, охладела к телевизору, полюбила пост, церковные службы. Испытав необходимость в духовном руководстве, поехала в Оптину.
Дальнейшие события развивались стремительно. Она увидела старца, отца Илия, окружённого паломниками, и очень ей захотелось хотя бы пару минут побеседовать с ним. Но народу было слишком много, и она решила подождать до следующего дня.
А на следующий день старца не оказалось в обители: он уехал на подворье в Москву. Узнав телефон подворья, осмелилась позвонить и, хоть и не верила в то, что возможно это, спросила, нельзя ли ей поговорить с батюшкой. В трубке помолчали, спросили её номер телефона и вежливо попрощались. «Вот и всё, ― подумала она. – Не получилось… Глупо было и надеяться… Мало разве у старца дел, чтобы ещё со всеми желающими тётушками беседовать?!»
А на следующий день телефон зазвонил, и она, оторвавшись от домашних хлопот, взяла трубку. Взяла да чуть не уронила – батюшка сам позвонил ей! И пригласил приехать для встречи и беседы на подворье.
Волнуясь, сама не своя, приехала – и вот она уже сидит рядом со старцем. А он разговаривает с ней так, как будто знает её всю жизнь. В конце беседы отец Илий сказал: «А ты знаешь, что путь твой дальнейший – монашеский?» И дал будущему чаду молитвенное правило.
