src="images/i_383.jpg"/>
На пересечении Спиридоновки и Гранатного переулка стоит памятник Александру Блоку работы скульптора Олега Комова, созданный в 1991 году. Во все времена московские памятники старались ставить в местах, связанных с увековечиваемым лицом. Памятник Пушкину воздвигли на месте прогулок поэта, памятник Булгакову собирались поставить на месте действия его романа. Вот баснописец Крылов никак не связан с Патриаршими прудами, очевидно, памятником ему собирались поддержать переименование прудов в Пионерские. Александр Блок останавливался на Спиридоновке в доме 6, поэтому для памятника выбрали сквер рядом с этим домом.
Памятник Александру Блоку.
Скульптор Олег Комов.
Мимо «дома-утюга» мы повернем с улицы Спиридоновки в Гранатный переулок. Этот район Москвы интересен там, что здесь представлены все эпохи застройки Москвы: старинные палаты соседствуют со сталинскими постройками, кирпичными цековскими башнями и современными клубными апартаментами.
«Дом-утюг». Гранатный пер., 2/9.
Гранатный двор – казенная мануфактура за Никитскими Воротами, подведомственная Пушкарскому приказу, изготовляла разрывные артиллерийские снаряды. Гранатный двор был основным хранилищем в Москве артиллерийских боеприпасов до пожара 1712 года, когда взорвались погреба с порохом и снарядами. От палат, возведенных сразу после пожара, сохранилась планировка «глаголем» и сводчатые подвалы (Спиридоновка ул., 3–5). Верх здания неоднократно перестраивался. В 1994 году реставраторы воссоздали палаты Гранатного двора, ориентируясь на сохранившиеся старые оконные проемы и фрагменты декора (лопатки, карнизы). Современный облик двухэтажной постройки с каменными трубами-дымниками, крытым крыльцом у одного фасада и воссозданным гульбищем у другого, является скорее искусной стилизацией, чем реставрацией. В воссозданных палатах открыт выставочный зал.
Спиридоновка ул., 3–5.
В этом районе города сохранились даже городские усадьбы с подросшими флигелями, урезанной территорией, но сохранными главными домами. На Гранатный переулок выходит задний двор усадьбы Бобринских конца XVIII века (Малая Никитская ул., 12, стр. 1). Эту усадьбу с 2007 года реставрирует Ельцин-центр. К 2020 году были заменены инженерные сети, заменена кровля, отреставрирована ограда со стороны Малой Никитской улицы. Каретный сарай модернизирован: современные кареты въезжают в него и на лифте спускаются в подземную парковку. Но работы в главном здании не закончены. Здесь планируют открыть музей истории дома и его обитателей, включая Александра Сергеевича Пушкина, который несколько зим снимал комнаты в доме Бобринского. В доме разместят библиотеку президента Бориса Ельцина, московскую часть архива Ельцин-центра, книжный магазин и кафе для посетителей.
Малая Никитская ул., 12, стр. 1.
Гранатный пер., 4, стр. 1.
Напротив усадьбы Бобринских стоит усадьба Зубова. В 1838 году для Платона Зубова построили усадебный дом в стиле позднего ампира (Гранатный пер., 4, стр. 1). Главный фасад украшен шестиколонным тосканским портиком. Возможно, автором здания был архитектор Афанасий Григорьев. В 1913 году старинную усадьбу начали разбирать, чтобы выстроить на ее месте доходный дом. Первая мировая война остановила стройку, но интерьеры уже были утрачены. В 1925 году усадьбу заняла Палата мер и весов. Здание отремонтировали, изменив устройство кровли и поставив световой фонарь на крыше.
Гранатный пер., 7.
Гранатный пер., 9.
В 1896 году архитектор Адольф Эрихсон возвел для Анны-Луизы Леман дом-замок в стиле Тюдоров (Гранатный пер., 7). О красоте и величине постройки свидетельствует цена: здание было продано хозяйкой через два года за 190 тысяч рублей, хотя обычно небольшие особняки в Москве продавали за 80-100 тысяч. Интерьеры особняка не соответствуют фасаду – готика слишком суха и мрачна для парадных залов, стулья с прямыми резными спинками не подойдут будуару. Поэтому под изящной готической одеждой прячутся классические и барочные залы. В центре здания расположена лестница дворцовых размеров с уникальными вазами и изысканным рисунком светового фонаря. Из залов, оформленных Эрихсоном, мне больше всего нравится просторная Белая гостиная с камином и рокайльной лепниной. Этот особняк посетить легче, чем посольство, так как в 1937 году дом отдали Союзу архитекторов, и они открыли в нем Дом архитекторов.
В 1940 году Андрей Буров пристроил к особняку зрительный зал. Буров – архитектор вычурный, но здесь, в Гранатном, надо было попасть в яблочко, ведь здесь он строил для архитекторов, и Буров взял за основу архитектурную фантазию XV века с фрески Пьеро делла Франческа. Он противопоставил резному белому камню соседнего особняка гладкую красную стену на трех арках. Это «мхатовская пауза», после велеречивого готического рассказа – глубокомысленное молчание. На пустой стене постоянный соратник архитектора, художник Фаворский, поместил символ зодчества – изображение генерального плана Москвы на майоликовом картуше.
В 1970-е годы архитектор Борис Тхор еще удлинил здание корпусом с характерной для этого периода минимальной отделкой (Гранатный пер., 9). Сапожник традиционно без сапог, вот и на Доме архитекторов осыпается штукатурка вокруг часов на корпусе Тхора.
В Доме архитекторов выступал сатирический ансамбль «Кохинор и Рейсшинка», состоявший вроде бы не из актеров, а из профессиональных архитекторов, но исполнение и, главное, уровень свободы в текстах был такой, что с одной стороны их приглашали на творческие вечера Аркадий Райкин и Эльдар Рязанов, а с другой стороны такие концерты периодически запрещали. Хотя архитекторы всего лишь шутили над собой:
Что-то с памятью моей стало,
Все, что строил Корбюзье, помню,
Что построил лично я – смутно.
Ах, братья-архитекторы!
И мы не зря живем.
От нас в веках останется
Пятиэтажный дом.
Памятник Алексею Щусеву.
Скульптор Иулиан Рукавишников.
Перед зданием Союза архитекторов в 1980 году поставили памятник одному из лучших архитекторов первой половины XX века, автору мавзолея, Казанского вокзала и гостиницы «Москва» – Алексею Щусеву. Перед монументом классическая капитель, как знак профессии. Хотя мне, например, больше нравятся авангардные работы Щусева. Сам памятник выразителен: волевое умное лицо, пиджак наброшен на плечо с удалью гусарского генерала. Маститый зодчий с интересом смотрит в сторону последнего корпуса Дома архитекторов: «Что там еще мои последователи пристроят?» Любителям московской скульптуры будет интересно узнать, что автор бюста – отец знаменитого Александра Рукавишникова – Иулиан Рукавишников.
Ты помнишь, товарищ, как мы упрощались,
Как нас прошибала слеза,
Когда с капителью навеки прощались,
Не глядя друг другу в глаза.
Снова из репертуара
