Однако Фосетт понимал, что аэроплан может доставить даже самого неопытного путешественника в самые труднодоступные места. Доктор Райс заявлял, что «сам этот метод исследования и картографирования совершит переворот в науке». Экспедиция (или, по крайней мере, фильм, который намеревался снять Сантос) носила название «No rastro do El Dorado», или «По следам Эльдорадо». Фосетт полагал, что его соперник по-прежнему разыскивает Z гораздо севернее, чем нужно, однако он был неприятно поражен.
В сентябре того же года, пока Райс и его команда двигались по Амазонии, Фосетт познакомился с бесшабашным британским военным корреспондентом и бывшим членом КГО по имени Джордж Линч. Обладая множеством знакомств в Соединенных Штатах и Европе, тот частенько посещал лондонский клуб «Сэвэдж», где писатели и художники коротали время за выпивкой и сигарой. Фосетт счел Линча, которому было тогда пятьдесят шесть, «весьма достойным человеком с безукоризненным характером и безупречной репутацией». Более того: Линча захватила мысль о том, чтобы отыскать Z.
В обмен на проценты от доходов, которые может дать экспедиция, Линч, куда более оборотистый, нежели Фосетт, предложил ему помощь в поиске финансирования. До этого Фосетт обращал свои усилия по добыче денег главным образом на стесненное в средствах КГО. Теперь же он решил при содействии Линча обратиться за поддержкой в Соединенные Штаты, эту бурно развивающуюся новую империю, постоянно совершающую экспансию в новые земли и купающуюся в капиталах. 28 октября Джек написал Уиндаст, что Линч отбыл в Америку, «чтобы завязать контакты с миллионерами». Осознавая силу Фосеттовой легенды и коммерческую значимость этой, как выражался Фосетт, «самой, по моему мнению, увлекательной истории о путешествиях, какая была когда-либо написана в наше время», Линч первым делом установил контакты с прессой. В считаные дни он выбил тысячи долларов, продав права на рассказ об экспедиции Фосетта Североамериканскому газетному альянсу (САГА) — издательской корпорации, чье влияние простиралось почти на все крупные города Соединенных Штатов и Канады. Консорциум, в который входили «Нью-Йорк уорлд», «Лос-Анджелес таймс», «Хьюстон кроникл», «Таймс-пикайюн» [76] и «Торонто стар», был известен тем, что выдавал аккредитации репортерам-непрофессионалам, которые могли бы передавать захватывающие корреспонденции из самых экзотических и опасных точек. (Позже этот консорциум сделал Эрнеста Хемингуэя своим зарубежным корреспондентом во время гражданской войны в Испании, а затем финансировал экспедицию Тура Хейердала, в 1947 году переплывшего Тихий океан на плоту, и другие подобные предприятия.) Обычно путешественники пишут о своих приключениях уже после их завершения, однако Фосетт будет посылать индейских гонцов с депешами во время своего путешествия — и, если это окажется возможным, даже «непосредственно из запретного города», как обещала одна газета.
Кроме того, Линч продал права на описание экспедиции Фосетта целому ряду газет по всему миру, с тем чтобы десятки миллионов людей практически на всех континентах могли читать о его путешествии. Хотя Фосетт и опасался, что «журналюги», как он их называл, могут слишком опошлить его научные открытия, он был благодарен любому финансированию, не говоря уж о заранее обеспеченной громкой славе. Однако больше всего обрадовала его телеграмма от Линча, где тот сообщал, что его проект вызвал столь же горячий энтузиазм среди ряда уважаемых научных организаций Америки. У них, как правило, не только имелось больше средств, нежели у их европейских коллег: они с большей готовностью, чем европейцы, приняли Фосеттову теорию. Исайя Баумен, директор Американского географического общества, в свое время был участником экспедиции Хайрама Бингема, открывшей Мачу-Пикчу — находка, которую никак не предвидели тогдашние ученые. Доктор Баумен заявил репортеру: «Мы много лет знаем полковника Фосетта как человека самого твердого характера и самой кристальной честности. Мы испытываем глубочайшее доверие как к его способностям, так и к его компетентности и ответственности как ученого». Американское географическое общество предложило экспедиции грант в размере тысячи долларов; Музей американских индейцев дал еще тысячу.
4 ноября 1924 года Фосетт писал Келти: «Судя по телеграмме Линча и его письмам, все это дело… завладело воображением американцев. Думаю, в них заговорила та самая романтическая жилка, благодаря которой были построены и, несомненно, еще будут построены целые империи». Предупреждая, что рано или поздно выяснится: «Колумбу наших дней отказали в Англии», он предлагал Королевскому географическому обществу последнюю возможность поддержать его предприятие. Он замечает: «КГО воспитало во мне путешественника, и я бы не хотел, чтобы оно оказалось в стороне» от экспедиции, которая наверняка войдет в историю. В конце концов, с помощью Келти и других сторонников Фосетта, лоббировавших его интересы, и под влиянием того факта, что ученые по всему миру начинали склоняться к возможности существования Z, общество проголосовало за то, чтобы поддержать экспедицию, и помогло укомплектовать ее оборудованием.
В общей сложности удалось собрать около пяти тысяч долларов — меньше, чем стоимость одного радиоаппарата доктора Раиса. Денег было слишком мало, чтобы назначить жалованье Фосетту, Джеку, Рэли или хотя бы кому-то из юношей, с учетом того, что газеты обещали выплатить основную часть гонорара лишь после завершения путешествия. «Если они не вернутся, никто ничего не заплатит» семье Фосетта, чтобы она могла на что-то жить дальше, писала Нина Ларджу.
«Это не та сумма, которая могла бы вдохновить большинство путешественников», — замечал Фосетт, обращаясь к Келти. Однако в другом письме он добавляет: «В каком-то смысле я даже рад, что никто из нас троих не получит даже ломаного гроша, пока путешествие не завершится успешно: значит, никто не упрекнет нас, что мы предпринимали такое опасное дело ради денег. Это честное научное исследование, движимое лишь нашим острым интересом к нему и его значимостью».
Фосетт с Джеком нанесли визит в КГО, во время которого, казалось, развеялись все недобрые чувства, все разочарования. Все желали им удачи. Ривз, куратор картографического отдела общества, позже вспоминал, каким «замечательным юношей» был Джек: «хорошо сложенный, высокий и крепкий, очень похожий на отца». Фосетт выразил благодарность Ривзу и Келти, которые всегда не колеблясь поддерживали его. «Не пройдет и трех лет, я снова встречусь с вами и поведаю вам всю историю», — обещал он.
Вернувшись в Стоук-Кэнон, Фосетт, Джек и остальные члены семьи погрузились в водоворот сборов и планов. Решили, что Нина и Джоан, которой тогда было четырнадцать, переселятся на португальский остров Мадейра, где жить дешевле. Брайан, донельзя расстроенный тем, что отец не взял его в экспедицию, переключился на железнодорожное инженерное дело. С помощью Фосетта он нашел работу в перуанской железнодорожной компании и первым должен был отплыть в Южную Америку. Семья провожала Брайана на вокзале. Ему было всего семнадцать.
Фосетт сказал Брайану, что тот должен заботиться о Нине и сестре во время их отсутствия и что любая финансовая помощь, какую Брайан будет в силах им оказать, поможет им выжить. Семья строила планы, представляя, как Фосетт с Джеком вернутся героями. «Они возвратятся „не позже чем через два года“, и, когда мне дадут первый большой отпуск, мы все сможем встретиться в Англии, — писал позже Брайан, вспоминая об этих планах. — А после этого мы, может быть, одной большой семьей заживем в Бразилии, где, без всякого сомнения, будет располагаться поле нашей будущей деятельности». Брайан попрощался с родными и шагнул на подножку поезда. Вагон уплывал вдаль, и он смотрел в окно, на отца и брата, медленно пропадавших из виду.
А 3 декабря 1924 года Фосетт и Джек сказали «до свидания» Джоан и Нине, сев на «Аквитанию», направлявшуюся в Нью-Йорк, где они должны были встретиться с Рэли. Похоже, путь к Z был наконец обеспечен. Однако неделю спустя, когда они сошли на берег в Нью-Йорке, Фосетт обнаружил, что Линч, его деловой партнер с «безукоризненным характером», заперся в номере отеля «Уолдорф-Астория» — пьяный и в окружении проституток. «[Он] поддался непобедимым чарам бутылки в этом Городе сухого закона», — писал Фосетт КГО. Он отмечал, что Линч, «по всей видимости, давно страдал нездоровым пристрастием к спиртному. А что еще хуже, теперь он еще и ударился в распутство». Это «нездоровое пристрастие» обошлось фондам экспедиции более чем в тысячу долларов, и Фосетт опасался, что предприятие сорвется, не начавшись. Однако их затея уже стала всемирной сенсацией, и Джон Д. Рокфеллер-младший, отпрыск миллиардера-основателя компании «Стандард ойл» и сподвижник доктора Баумена, предложил чек на четыре с половиной тысячи долларов — с тем, чтобы «план можно было начать приводить в исполнение немедленно».
