— Постой, постой, Модичка, я еще не во всем тебе исповедался, — мягко, но решительно перебил брата Чайковский. — Говорят, музыка моя противоречива, если так, то, значит, она искренна, исторгнута из глубины сердца. Плох тот художник, который скрывает в себе пороки, стремясь в творчестве своем показаться сплошным добродетелем. Толстой не боится обнажить язвы души, указать на них перстом, чтобы вместе с читателем попытаться от них избавиться. — Чайковский вздохнул, ласково накрыл ладонью лежащую на подлокотнике кресла руку брата. — Прости, Модичка, если язык мой коряв и старомоден: я слишком долго исповедовался перед миром в звуках…
На следующий день за обедом, в котором принимали участие лишь самые близкие родственники, царило веселое праздничное настроение. Петр Ильич не без гордости сообщил о том, что неделю назад закончил инструментовку Третьего фортепьянного концерта. Но больше всего разговоров, разумеется, было о предстоящих репетициях и премьере недавно завершенной и тщательно переписанной Шестой симфонии, которая должна была прозвучать под управлением автора в зале Дворянского собрания.
На генеральной репетиции присутствовали Направник, Лядов, Глазунов, Ларош, не скрывавшие восхищения новым творением композитора. Кто-то, кажется поэт Константин Романов, воскликнул:
— Что вы сделали, ведь это реквием, реквием!
— Вы правы, музыка симфонии и в самом деле проникнута настроением, очень близким к тому, которым преисполнен "Реквием" Александра Апухтина…
Чайковский отвел глаза в сторону, пытаясь побороть слезы, невольно навернувшиеся на глаза при воспоминании о покойном друге. В "Реквиеме" Апухтина есть на самом деле пронзительные строчки. Вот эти, например:
Кто так устроил, что страсти могучи,
Кто так устроил, что воля слаба?
Много любил он, любовь изменяла,
Дружба… увы, изменила и та;
Зависть к ней тихо подкралась сначала,
С завистью вместе пришла клевета.
И все-таки это не совсем реквием. Тем более, что его жизнь еще не закончена, в голове столько замыслов: и новую оперу хочется написать, тянет на инструментальную музыку, и стихи замечательные есть, которые ждут музыкального воплощения. Нужно, нужно пожить хотя бы десяток-другой лет, выполнить до конца свой долг перед русским искусством, помочь молодым музыкантам — Сереже Рахманинову, Саше Глазунову. Последний присылает Петру Ильичу все свои новые произведения, чутко прислушивается к советам, буквально каждое слово ловит…
И в день генеральной репетиции, и перед концертом, состоявшимся 16 октября, Чайковский был относительно спокоен. Решительным шагом взошедши за дирижерский пульт и взявши в руку палочку, начал свой концерт…
Отзвучали контрабасы в финале, композитор медленно опустил руки, застыл в поникшей позе изнуренного тяжким трудом и страданиями человека.
В зале воцарилась мертвая тишина. Петр Ильич долго стоял с опущенной головой, наконец, как бы очнувшись, стал кланяться и благодарить оркестр. Зал зааплодировал, сначала робко и нерешительно, потом начались овации.
После концерта Чайковский поехал провожать кузину, Анну Петровну Мерклинг, близкого друга детства.
— А ты поняла, что я хотел сказать симфонией? — спросил он, когда они уже подъезжали к ее дому.
— Думаю, что да, — задумчиво отозвалась Анна Петровна. — В первой части ты хотел обрисовать рождение и детство, чаяния и стремления, а также грустные мысли о неведомом будущем. Вторая часть — это юность, веселье, радужные мечты, третья — история жизни героя, торжество его идеалов, но в то же время и тяжкая изнурительная борьба за существование, четвертая — жизнь и смерть. Это, конечно, все очень приблизительно, однако же, слушая твою Патетическую симфонию, я словно прожила долгую, удивительно насыщенную самыми разнообразными чувствами жизнь.
— Ты, Анюта, почти права, — кивнул Чайковский. — Это и есть история моей жизни. Детство с его неосознанным стремлением к музыке, молодость с ее беззаботным весельем, наконец, жизненная борьба и слава. А последнее, это — чем все кончается. Но мне до этого еще далеко…
Он рассмеялся, откинувшись на спинку сиденья.
В этот приезд Чайковскому было хорошо в Петербурге, как никогда, хотя все дни проходили в сплошных хлопотах по устройству квартиры брата и племянника. Петр Ильич с удовольствием ходил по магазинам, покупал мебель, белье, посуду, всякие безделушки.
20 октября по окончании спектакля Островского "Горячее сердце", на котором, помимо братьев Чайковских и их племянников, присутствовало много знакомой молодежи, решили поужинать в ресторане Лейнера. Чайковский суетился, заказывая все самое дорогое и вкусное, потом попросил слугу принести стакан холодной воды. Слуга возвратился через несколько минут и доложил, что "переваренной воды нет".
— Так дайте сырой и похолодней, — велел Чайковский.
Его стали отговаривать, пугать холерной эпидемией, уже унесшей не одну сотню жизней.
Модест Ильич рассерженно воскликнул:
— Я тебе категорически запрещаю пить сырую воду!
Петр Ильич рассмеялся и, отстранив брата локтем, залпом выпил принесенный стакан.
В тот роковой вечер он излучал веселье, сыпал остротами, смеялся, как малый ребенок.
…25 октября по старому стилю все российские газеты сообщили о кончине великого русского композитора Петра Ильича Чайковского, последовавшей в результате эпидемии холеры. Страшная весть мгновенно облетела весь мир, многие любители музыки восприняли ее как утрату близкого, любимого человека.
"Закатилось солнышко… скончался гениальный творец звуков, умер дивный отзывчивый человек", — написал в воспоминаниях племянник композитора Юрий Львович Давыдов.
Внезапная смерть гения всегда вызывает массу слухов, нелепых предположений о самоубийстве, о таинственном отравлении, и поныне с удовольствием смакуемых далекими от искусства людьми.
Чайковский был великим и неисправимым жизнелюбом, о чем свидетельствует вся его музыка. Как и любой истинно скромный человек, он не хотел пускать в свою личную жизнь посторонних, тем более что каждый ее миг был безраздельно отдан музыке…
От Казанского собора, где отпевали Чайковского, до Александро-Невской лавры стеной стоял на тротуарах народ. Цинковый гроб утопал в венках и цветах. Медленно тянулась похоронная процессия по Невскому проспекту, на котором было остановлено всякое движение.
Испачканный известкой и краской рабочий, стоявший в амбразуре окна, прижав к груди шапку, громко воскликнул:
— Смотри, Русь, незабвенного везут!
…Поныне от колыбели всем нам сопутствует великая, могучая музыка Петра Ильича Чайковского.
ОСНОВНЫЕ ДАТЫ ЖИЗНИ И ТВОРЧЕСТВА П. И. ЧАЙКОВСКОГО
1840, 25 апреля[1] — В семье начальника Камско-Воткинского завода Ильи Петровича Чайковского родился сын Петр.
1844, ноябрь — Начало занятий с Фанни Дюрбах.
1845, ноябрь — декабрь — Александра Андреевна Чайковская приглашает к Пете учительницу музыки Марью Марковну Пальчикову.
1849 — Чайковские переезжают в Алапаевск.
1850 — Знакомство с оперой М. И. Глинки "Жизнь за царя" ("Иван Сусанин"). Чайковский поступает в приготовительный класс Училища Правоведения в Петербурге.
1854, 13 июня — Умирает от холеры Александра Андреевна Чайковская.
1855–1858 — Занятия музыкой с пианистом Рудольфом Кюндингером, посещение с ним симфонических концертов. Чайковский сочинил свой первый романс "Мой гений, мой ангел, мой друг".
1859, май — Окончание Училища Правоведения, поступление на службу в Министерство юстиции.
1861 — Чайковский начинает занятия в классах Русского музыкального общества.
1862 — Поступление в Петербургскую консерваторию.
1863, май — Чайковский оставляет службу в Министерстве юстиции.
1865 — Успешное окончание консерватории. Под управлением И. Штрауса в Павловске звучат "Характерные танцы" Чайковского.
1866 — Переезд в Москву, начало дружбы с Н. Г. Рубинштейном.
1866–1878 — Педагогическая деятельность в Московской консерватории.
1868 — Знакомство с Дезире Арто.
1869, 30 января — Премьера оперы "Воевода" в Большом театре в Москве.
1870, 4 марта — Первое исполнение увертюры-фантазии "Ромео и Джульетта".
1874, 12 апреля — Премьера оперы "Опричник" в Мариинском театре в Петербурге.
1875, ноябрь — Первое исполнение Гансом фон Бюловым в Бостоне Первого концерта для фортепьяно с оркестром.
1876 — Знакомство с Л. Н. Толстым. Начало переписки с Н. Ф. фон Мекк.
1877 — Премьера балета "Лебединое озеро" в Большом театре. Неудачная женитьба на А. И. Милюковой.
1879, 17 марта — Исполнение оперы "Евгении Онегин" силами студентов Московской консерватории.
1880, 9 января — Умер Илья Петрович Чайковский.
