9 августа вместе с Иваном Богачевым он повел на штурм пика Ленина передовой отряд альпиниады, состо явший из альпинистов союзных республик. Вершинной точки отряд достиг 14 августа и установил там государственные флаги стран-участниц и обелиск.
Наверное, после гигантских нагрузок в Альпах и на Памире можно было бы отдохнуть. Но не об отдыхе он думал. В первых числах октября в Ялте начинался очередной чемпионат СССР по скалолазанию, участвовать в котором его обязывал высокий титул. Захватив с собой тбилисского студента Ладо Гурчиани, он вылетел в Крым.
В Тбилиси было много хороших скалолазов, но в рослого, сухощавого Гурчиани он верил больше всего. у Ладо были отличные данные, не хватало только опыта и выносливости.
Здесь, в Ялте, они тренировались вместе. Брали стометровую веревку и попеременно лазали по отвесу Крестовой. Чтобы не кричать друг другу команды, условились дергать за веревку: один раз-выбирай, два раза ! трудное место, три выдай.
Для Ладо это была полезнейшая школа.
Никогда подолгу не задерживайся на трудном месте, старайся все преодолевать с ходу, поучал Миша. Остановка на отвесе не радость, а мучение.
Но Ладо оетанавливался и мог подолгу виееть, теряя силы.
Все время иди в среднем темпе, внушал Миша, в трудном месте быстро решай: или разом вверх, или в сторону, или даже чуть вниз, чтобы снова атаковать с ходу. От висения силы не прибавится.
И Миша учил Ладо «быстро решать». Заставлял бегать за собой по «своей!» пересеченке вначале по тропе, потом впрыгивать в хаос скальных нагромождений, перескакивать с валуна на валун, лазать в темпе по глыбам вверх, вниз, в сторону, забираться на деревья, спрыгивать с них и опять бежать вверх по тропе, чтобы через минуту вскочить на новые скальные завалы и лазать, прыгая с камня на камень, делать траверзы, ходить без помощи рук. Такой бег по деревьям и скалам длился обычно минут десять.
Нет лучшего упражнения для выработки быстрой реакции, говорил Миша, стаскивая с себя мокрую майку...
Еще любил он упражнения на повисание висел на одной руке, на руке и ноге, на кончиках пальцев; висел подолгу, минутами. Тело его было таким гибким и эластичным, что он мог без помощи рук легко заводить ногу за голову, делая это почище любого йога.
На тренировке он так вживался в скалы, что пребывание на них становилось для него естественным состоянием.
Уставший Ладо дней через двадцать не мог уже без раздражения смотреть на серый крымский известняк: наступило скальное, пресыщение. Он удивлялся, с какой настойчивостыо и постоянством выходит на тренировки мастер, отказывая себе в тысячах радостей. Вверх вниз, вверх вниз, вверх вниз. Тигр был великим тружеником.
Откуда в нем такое упорство? Словно понимая немой вопрос ученика, Миша как-то сказал:
- Надо быть верным своему призванию.
...Минут на пятнадцать задержался старт Хергиани.
Судейская коллегия не в состоянии была удалить со стартовой площадки фотокорреспондентов и киноонераторов: находиться под стартующим скалолазом небезопасно и запрещено правилами. Трещали кинокамеры, щелкали фотоаппараты. Уникального атлета снимали и с правой стороны и с левой, а наиболее отчаянные репортеры, взобравшись на скальный уступ, снимали сверху. Главный судья соревнований увещевал в мегафон, налегая на верхние регистры.
Наконец, дали старт. Под нарастающий гул многочисленных зрителей, превратившийся в конце в настоящий рев, Миша пронесся по отвесу. 5 минут 22,8 секунды! Трасса была посложней прошлогодней. Ближайший соперник отстал от чемпиона СССР на 1 минуту 22 секунды. Это все равно, что в беге на 800 метров оторваться на 200 метров. Тигр скал на десять голов оставался выше всех. И надежда Ленинграда Виктор Маркелов, и алмаатинец Олег Космачев, и красноярцы все были далеко позади...
В Ялте Тигр Скал защищает свой титул
Восторженная толпа подняла его на руки и понесла по осыпи вниз. Под Крестовой царило невообразимое возбуждение.
Так закончился самый счастливый его сезон.
За блестящие выступления во Франции ему и Вячеславу Онищенко были присвоены звания мастеров спорта международного класса. Удостоверения вручались прямо под Крестовой. Он был отмечен и как тренер: За подготовку десятков мастеров спорта, среди которых были чемпионы Союза по альпинизму, он получил в октябре звание заслуженного тренера Грузинской ССР.
Тбилиси. Дигоми. Уставшие ждать глаза Като. И обнимая жену, он чувствовал к ней особую благодарность. Ее терпение и выдержка не знали границ.
Какой он семьянин? Тренерская работа, восхождения, экспедиции, поездки. Он не засиживался дома ни летом, ни зимой. Он весь ушел в вершины.
А эта вечная тревога за мужа-альпиниста? Сам он волнуется какие-то секунды, жена переживает весь сезон. И никаких упреков, жалоб. Одно понимание. Женщины любят, чтобы только им приносились жертвы посвящалась жизнь. Като не была такой. Она дала ему возможность отдать всего себя одному делу и стать таким, каким он стал.
Всякий раз, уезжая, он знал, что за спиной крепкий тыл верная жена, хранительница очага, и дом, в котором хоть и не было никогда хорошей мебели, но всегда были уют и тепло.
Като нужна ему была как воздух, как вода, как хлеб.
Человек особых полномочий
Конец осени и начало зимы помимо основной, тренерской работы почти полностью заняли институтские дела. Почти, потому что надо было продолжать личные тренировки, выезжать на встречи (издержки популярности), отвечать на многочисленные письма, которые приходили к нему со всего света, встречаться с литераторами и киношниками, задумавшими писать о нем.
Расслабиться и немного передохнуть пришлось только в Приэльбрусье: на вторую половину зимы, как и в прежние годы, он уезжал работать тренером по горным лыжам.
Миша отлично крутил слалом. Уступая уговорам спортивныхруководителей, выступал иногда на соревнованиях. Слова диктора: «На трассе заслуженный мастер спорта Михаил Хергиани» вызывали в нем смешанное чувство веселости и смущения. Дежурная подначка приятелей не по слалому же он заслуженный. Закончив смену, он уехал в Тбилиси. Надо было думать о предстоящем сезоне. Из Всесоюзной федерации сообщили о планируемом выезде в конце августа в итальянские Доломиты. Что ж, идея хорошая. Однако до этой поездки можно было что-нибудь сделать и на Кавказе. Например, в республиканской федерации возникла мысль организовать в сезоне-58 массовое восхождение на Северную Ушбу. Собственно, это было продолжение старой традиции альпиниад. От простых вершин шли к более сложным. Так в тридцатые годы были взяты массовыми колоннами Тетнульд, Комито, Джимарай-хох. Теперь намеревались сделать массовый Подъем на вершину высшей категории трудности. Миша Согласился руководить этим восхождением.
В апреле и мае он был в Местии.
...В последние годы его приезды в Сванетию становились в какой-то степени событием в общественной жизни района. Первые дни по прибытии уходили на встречи с людьми. Он был подтянут, серьезен, деятелен. К Мише прислушивались, ему доверяли, с ним советовались. К нему шли и с радостью и с нуждой. Он стал в Сванетии человеком особых полномочий. Бывало, скажет старик:
- Будь Проклят сатана, не пустивший Христа в Сванетию, И нет у нас ни винограда, ни цитрусовых; одни горькие яблоки, горькие вишни да кислый барбарис. И пойдет разговор о том, что старику нужно о пенсии, или о материалах для ремонта дома, или о лекарствах, или о какой-либо покупке через минуту-другую становилось ясно, как помочь, что предпринять.
Как-то пожаловалась женщина из хергианцев па грубость молодых людей. Конечно, «нинс хоча мульдэг хаку» (трудно быть пастухом своего языка), но зачем же обзывать друг друга и, что совершенно немыслимо быть невежливыми со старшими. Старшие сердятся, становятся неуступчивыми и, наверное, правы: с хорошим словом в горах оленя можно выдоить, а с плохим даже корову нельзя. Надо с ними серьезно поговорить.
И Миша говорил. Он собрал всех однофамильцев здесь их пятьдесят семей и ве л долгую беседу о достоинстве, о добрых правилах человеческого поведения, И были извинения за грубые слова, и были заверения, и было как тут без него обойдешься застолье. Кто был тамада? Конечно, Миша.
Дашдвс лах деш хацнэд баба у эсер хэка (если медведь сильнее тебя, зови его отцом), - скажет колхозник печально и задумчиво. И начнется разговор о конфликте с начальством, о справедливости. Почему, например, сено сдают по-разному: одни больше, другие меньше. Почему одним поблажка, а другим нет. Чем одни лучше других? Голубь за правду клюв потерял может, лучше не ввязываться?
Но Миша ввязывался...
В каждый свой приезд он заходил в дом Габлиани говорил с Домной, справлялся о жизни...
