Реальность здесь превосходила фантастику. Впрочем, на основании всего этого мы по-прежнему не могли сказать ничего конкретного о том, подтверждаются или не подтверждаются легенды о "стрелах". Не следовало сильно уповать и на результаты раскопок. Если люди, работавшие в 30 метрах отсюда, могли рассчитывать вытащить из земли какую-то трубу, то что можно было вытащить здесь? Не "стрелу" же. Выводы, и то очень острожные, судя по всему, мы могли бы попытаться сделать лишь по совокупности данных. Эти данные и следовало добыть.
Срез углублялся. Первые 25 сантиметров состояли почти из чистого перегноя с кусочками шлака. Затем лопата вошла в десятисантиметровый слой как бы мелко раздробленного кирпича с включениями глины. Под ним находился тонкий слой чистой глины. В верхнем полуметре было найдено 6 осколков сопел. Лопата вдруг проскоблила по какому-то длинному предмету. Очень осторожно я разрыхлил землю по бокам его. Предмет был пяти сантиметров в поперечнике круглый, с раструбом на конце. Я извлек его из земли. Это было сопло хорошей сохранности. Возможно, оно даже не побывало в работе — поверхность его имела чистый цвет. Может быть его обожгли в печи и готовились поставить в домницу, но уронили, разбив наполовину, и выбросили сюда. Здесь же встречались осколки глиняных сосудов. С глубины полуметра шел почти метровой толщины слой мелкого древесного угля. В двух местах шурф пересекали обугленные остатки то ли брусьев, то ли досок. На глубине полутора метров пошел слой шлака и битых сопел. Теперь дно траншеи переходило в дно "кратера" и почти упиралось в пробный раскоп. Углубив место около среза до уровня воды я повел шурф дальше.
Верхняя часть грунта, скрепленного корнями деревьев держалась хорошо, но шлак шлак вываливался из отвесных стенок, стоило лишь к нему прикоснуться. Он сыпался с шумом битого стекла. А мы-то думали, что его острые куски окажутся прочно сцепленными один с другим.
В первом раскопе Борис и Сергей, пройдя относительно тонкий слои с осколками керамики, углубились в почти метровой толщины слой смеси земли и угля. Пока невозможно было понять, шли ли мы по следам копателей картофельных ям — для этого нужно было углубиться еще. Длину раскопа сократили пока до трех метров.
3
— Слушай, нам на этом долго не продержаться, — Смирнов указал на довольно внушительную кучу пакетов и банок у стены в избушке. — Мужики роют землю, воздух — свежий, аппетит — отличный. Работы здесь невпроворот, да и трудиться собираемся долго. Что делать?
— А что ты тут сделаешь? Если уж сильно прижмет — сходим в село за хлебом.
— Слушай! — Главный кашевар наклонился ко мне, желая сообщить тайну, о которой я догадывался. — Ну что хлеб? На хлебе десятки тонн земли не перероешь, а в магазине больше ничего нет. Три года к раскопкам готовились, все готово, все — и уедем потому что жрать нечего? Да и хлеб дадут — ну раз, ну два. Вот смотри: сначала у нас кончится сахар, потом — масло, потом хлеб. А там уж и остальное.
Спорить не приходилось: "жрать" было нечего и в Ярославле. На еду вводились талоны. В экспедицию взяли продукты, кто какие смог.
— Сережа, нельзя. Понимаешь? Нельзя нам здесь делать ничего такого, на что мы не получили разрешения. Даже грибы собирать или ягоды. Выкинут нас отсюда, как только заметят. Вот уж в этом случае точно раскопок не будет никогда и никаких.
— Слушай. — Сергей оттащил меня в сторону. — Я ночью снимаю, а днем кашеварю, и времени немного остается. Так? У Андрея давление упало, работать не может. Так? Ну и давай вот мы с ним хоть вокруг поля обойдем, в подлеске грибов пособираем, глядишь, на день больше и протянем. Что ж это за наука такая, если жрать нечего? А? Для кого она? И зачем? И что мы этим докажем?
Вечером утомленная компания, делая вид, что обсуждение кометной версии интересует ее больше всего на свете, "не заметив", проглотила грибной суп.
4
— Что там за звезда такая крупная горит?
Мы всмотрелись в указанном направлении. Действительно, низко над горизонтом горела крупная красная горошина.
— Судя по цвету — Марс. Да уж очень велик.
— Марс на северо-востоке?
Мы продолжали беседовать у костра. Мне было удобно наблюдать за "Марсом" с крыльца избушки, и время от времени я бросал на него взгляды. Кажется, "планета" поднималась. Или это только кажется? Зафиксировав ее положение относительно темной массы деревьев, я заметил слабое движение "звезды".
— Ребята, а ведь это не планета. Смотрите — объект поднимается вверх и идет на нас.
— Самолет? Но нет звука.
Мы вслушивались в тишину. Из избушки принесли бинокли.
— Нет, это не самолет, — сказал Сергей Сидоров. Ему, как вертолетчику, в этом можно было доверять. — Наверху у него будто бы маленькая светлая наковаленка.
Я начал ощущать тревогу. Судя по тому, как присмирели стоявшие перед костром ребята, им тоже было не по себе: нечто непонятное двигалось прямо на нас. Мы замолчали. Постепенно объект повернул вправо от нас и теперь бесшумно шел над горизонтом. Путь его пролегал под Луной. Инверсионного следа не было. На объекте теперь различались разноцветные бессистемные вспышки.
— От него сзади отделяются объекты, — комментировал Сергей. — Один… два… три… Всего стало четыре объекта. Сейчас эта цепочка выстраивается в квадрат. Скорость удаления нарастает.
Беспорядочно мерцающие искорки уходили от нас все дальше и дальше и, наконец, совсем растворились в ночи.
5
Сопла валялись вокруг раскопов, как кости древних животных. Теперь было ясно, что с первым раскопом мы промахнулись — картофельной ямы здесь никогда не было, следовательно и рассчитывать на обнаружение здесь остатков трубы не приходилось. Но вскрытие культурного слоя мы решили продолжить — следовало понять происхождение холма. Пока шел сплошной древесный уголь. Изредка в нем встречались кусочки керамики, подвергшейся, судя по всему воздействию высокой температуры: глина как бы вскипела и, сохраняя форму фрагментов сосудов, увеличилась в объеме до того, что плавала в воде, как пемза.
В раскопе были обнаружены кости животных и остатки железных изделий. На глубине 1,3 метра открылся большой пласт белого вещества типа извести. Мы аккуратно расчистили его. Работать теперь приходилось совком и ножами. Раскоп постепенно приобретал "обжитой" вид: сбоку, тремя ветвями вниз, поставили обрубки березы, положив на него и в развилку дерева, что росло напротив, шест, на котором укрепили блок с веревкой, землю вынимали ведрами. К срезу раскопа была прислонена изготовленная Сергеем лестница. Над ямой шли нити с бирками. Большая куча черной выброшенной земли громоздилась на склоне осарков.
Шурф из "кратера" медленно продолжал тянуться по направлению к яме № 2. Здесь часты были обвалы шлака — следовало позаботиться о крепеже стенок раскопа.
Находок была масса. Правда, пока это было не то, чего ради мы сюда приехали. Но мы старались не утерять ничего: основная часть находок привязывалась к квадратам раскопов и глубине, наиболее интересные предметы кратко описывались, затем все это отмывалось, высушивалось, фотографировалось и упаковывалось. Труд был муравьиный, отнимавший много времени.
Мушара все время крутилась на раскопах. Когда глубина шурфа стала в рост человека, кошка часто подходила к краю раскопа. Треугольное черное пятно на носу делало ее физиономию похожей на человеческую. Вот она крадется по краю шурфа. Подходит к работающим. Пристально, с небольшого расстояния смотрит им в глаза.
— Это не кошка, — говорит кто-то. — Нет, это не кошка.
6
Ребята выматывались на раскопках, и в качестве культурно-просветительной программы был задуман выход на озера. Уходя, мы взяли с собой на всякий случай рацию — мало ли что могло случиться. Вторая рация оставалась у Смирнова и Зимакова — ребята у избушки готовили нам ужин.
Не успели мы войти в лесок, как связь прекратилась. Комаров что-то там пытался крутить и вертеть на аппаратике, но толку от этого не было. В полумолчании мы двигались по дороге, постоянно поглядывая налево: судя по времени, озера должны были уже появиться. Но прошли и нужные для этого сорок минут и пятьдесят и, наконец, час, и вместо озер слева показались две избушки справа — они находились, как нам говорили, в соседнем урочище, побывать в котором нам до сих пор не довелось.
Я готов был со стыда провалиться сквозь землю. Ничего себе ас и знаток зоны! Пробормотав что-то в извинение, я повел ребят обратно. Должен сказать, что в данном казусе, кроме меня, виновата была еще и засуха: озера обмелели и с дороги почти не просматривались, я проскочил мимо них, привыкнув к тому, что традиционный осенний штурм подхода к озерам начинался прямо от дороги через огромные лужи, на преодоление которых едва хватало высоты сапог.
