Одна собака на канонерке – это хорошо, но одиннадцать собак – слишком много. Щенки сновали по кораблю на своих пухлых лапах, обгладывали чехлы и ремни оружия, паруса и все остальное, что не было металлическим. И оставляли лужи по всему кораблю.
Капитан Уолдгрейв принял неизбежное решение: щенков надо убрать с канонерки. Нескольких взяли матросы с «Франсиса Гарнье», выбрав лучших, поскольку не боялись увеличения численности собак на борту. Чиновники Бегового клуба Ханькоу, опасавшиеся, что наличие в клубе оружия привлечет нежелательное внимание японцев, обменяли имевшее у них полевое орудие и несколько снарядов к нему на другого щенка. Пару малышей взяли в консульство Великобритании, а еще одного забрали моряки американской канонерки «Гуам». Последнего щенка подарили шотландцу-инженеру, который работал на одном из речных судов и как-то раз помог экипажу «Москита» с особенно сложным ремонтом.
Какое-то время Джуди была огорчена исчезновением щенков, но вскоре пришла в себя. И вовремя, поскольку «женитьба» и «медовый месяц» совпали со сравнительно спокойным периодом войны. После инцидента с «Панаем», обострившего отношения Японии со странами Запада, японцы возобновили нападения на канонерки. На «Моските» по-настоящему нуждались в системе раннего предупреждения, функции которой выполняла Джуди. В день рождения щенков, когда Джуди была занята, пара японских самолетов неожиданно появились в небе над «Москитом». По счастью, японцев, после того как они наугад сбросили несколько бомб, отогнала эскадрилья китайских истребителей.
В последние месяцы 1938 года китайские ВВС уже всерьез угрожали господству японцев в небе над Янцзы. Китайские ВВС были пестрой группой самолетов, управляемых еще более пестрой группой пилотов. Среди летчиков были и китайцы, и американцы, и британцы, и русские. Китайскими ВВС командовал американец, Клер Ли Шеннолт, который впоследствии, когда начнется полномасштабная война, сыграет в ней важную роль как командир прославленных «Летающих тигров»[1].
Интересно, что «Москит» внес значительный вклад в изменение баланса сил в воздухе во время японо-китайской войны. Телеграфист корабля, человек по имени Стэнли Коттерролл, заболел, и его отправили в госпиталь американской миссии в Вуху. Так уж получилось, что этот госпиталь находился прямо на маршруте, которым японские бомбардировщики летали бомбить цели на Янцзы. Через несколько часов после того как Коттерроллу сделали операцию, он отчетливо услышал рокот японских самолетов, пролетавших над госпиталем. Ему удалось уговорить хирургов разрешить ему выйти на крышу и подать кораблям сигнал о том, что приближается беда. «Какой прок иметь здесь телеграфиста, если вы его не используете?» – спросил Коттерролл скептически настроенных врачей. Потом матрос с канонерки научил азбуке Морзе и основным действиям телеграфистов нескольких сотрудников госпиталя, и у западных кораблей неожиданно появилась система раннего предупреждения. Благодаря этим сигналам и лаю Джуди «Москит» ни разу не был застигнут врасплох. К расстройству японцев, китайские самолеты всегда мигом появлялись в небе над Янцзы.
Тем временем Джуди продолжала вести свою личную войну с японцами. Однажды утром в октябре 1938 года Бонифаций вывел Джуди прогуляться по берегу реки вместе с другим моряком, старшим матросом Джеком Ло. На прогулке они и столкнулись с японским солдатом, патрулировавшим берег. Обычно матросам удавалось отвлекать Джуди от вооруженных японцев, которых собака ненавидела. Но на этот раз Джуди не послушалась людей. Опустив голову и поджав хвост, она подошла к солдату и начала обнюхивать его ботинки.
Солдат отреагировал на это чрезвычайно нервно. Он завизжал и стал пинать Джуди, которая, однако, не убегала. Она встала за задние лапы, ощетинилась и яростно оскалилась на солдата. Японский часовой сделал шаг назад, снял с плеча винтовку, передернул затвор и навел прицел на Джуди.
Намерения солдата были совершенно ясны, и Ло отреагировал на них моментально. Коренастый матрос подбежал к солдату, сгреб его в охапку и швырнул в реку.
Убедившись в том, что солдат не утонул, матросы и Джуди поспешили вернуться на канонерку. В течение нескольких следующих дней японские дипломаты и офицеры посещали кают-компанию «Москита» и вели там переговоры на высоком уровне об этом инциденте. Японцам пришлось забыть о том, как обошлись с их солдатом, а Джуди – сидеть взаперти на корабле, пока «Москит» стоял на якоре в Ханькоу[2].
Глава 6
Псы войны
Летом 1939 года война в Европе стремительно приближалась. Хотя в Китае война уже шла, британский ВМФ решил усилить свое присутствие на Дальнем Востоке. Это означало, что на Джуди и большую часть команды «Москита» легли новые обязанности. Стареющие канонерки класса Insect были усилены более крупными, более быстрыми и более мощными кораблями, носившими названия «Стрекоза» и «Скорпион». Джуди перевели на новый корабль, канонерскую лодку «Кузнечик». «Москиту» предстояла служба в Африке, завершившаяся тем, что во время Второй мировой войны канонерку превратили в поставленную на якорь портовую батарею в Египте[1].
Канонеркам нового поколения едва предоставилась возможность охранять судоходство по Янцзы. Первого сентября 1939 года Германия вторглась в Польшу, положив начало Второй мировой войне. Британское Адмиралтейство, предвидя будущий союз Японии и Германии, выбрало консервативную стратегию и перевело канонерские лодки из Китая в самую мощную крепость империи в Азии, Сингапур.
Впервые в жизни Джуди покидала Китай. «Кузнечик» вышел в Восточно-Китайское море и взял курс на юг. Джуди никогда не вернется в город, в котором родилась.
Первый этап пути, до Гонконга, не был особо опасным, но для пойнтера, привыкшего к сравнительно спокойным речным условиям, океанское плавание стало пыткой. Морской болезни подвержены все млекопитающие, а не только люди, и большую часть времени Джуди тошнило. Команда пыталась помочь ей: Джуди не кормили и заставляли ее ежедневно делать «гимнастику», но собака пришла в себя только в последние 18 часов плавания и снова стала жизнерадостной собакой, какой обычно и была. «Она жрала как лошадь», – записал в судовом журнале рулевой[2]. После короткой стоянки в Гонконге «Кузнечик» продолжил путь к новому порту приписки.
Британская колония Сингапур, остров в форме алмаза, около 27 километров в длину и 45 километров в ширину, был местом, где моряки смогли перевести дух, но в то же время им пришлось вернуться к «настоящей военно-морской жизни». Джуди и команда «Кузнечика» ушли из зоны активных боевых действий в Китае в мирный, почти гедонистический город, в котором удовольствия были возведены в культ и в котором прославленные коктейли Лонг-бара в отеле Ruffles казались важнее подготовки к войне. В этом отношении время, проведенное в Сингапуре, напоминало беззаботные деньки европейцев в Шанхае до того, как японцы положили конец легкомысленной жизни в Китае. Говоря языком многочисленного местного британского населения, Сингапур был страной «запахов, китаёз и напитков» – токсичной смеси экзотической азиатской культуры, густой влажности, пьянства и плохой канализации.
В то же время канонеркам не надо было больше плавать вверх и вниз по Янцзы как фактически независимым боевым единицам. Теперь моряки несли службу на очень важной базе британского ВМФ, и в первые недели пребывания в Сингапуре моряков с канонерок изводили необходимостью постоянно козырять и внезапными проверками. Форменные рубашки приходилось заправлять в брюки (и вообще носить), бриться надо было ежедневно, а корабль – постоянно содержать в безупречной чистоте. Перемены ощутила и Джуди. Хотя никто из старших офицеров не выражал неудовольствия тем, что Джуди была талисманом канонерки, ее перемещения по кораблю жестко ограничили, и она больше не могла совершенно безнаказанно бродить по всему кораблю или пьянствовать, не думая о завтрашнем похмелье.
Война мало-помалу сжимала мир смертельными тисками. Довольно скоро Джуди снова услышит рев орудий. Но на другом конце света другие собаки уже оказались в гуще боевых действий.
