Стоя на крыше, Тимур применил технику Кровавого Глаза, до предела обострив свой зрительный нерв. При этом его радужная оболочка расширилась и стала красной, а в глазном яблоке начали лопаться сосуды. Теперь он отлично различал каждое движение Анны.
– Что у нее в мешке на поясе?
– Неужели она… – проговорила Калипсо.
– Что? – слегка напрягшись, повторил Тимур.
На Макса посыпался белый порошок, который усилил боль настолько, что он вскоре перестал ее чувствовать. Дикий стон донесся до дома Калипсо.
– У нее там…
Тут последовала пауза, за которую Тимур сам успел понять, что в мешочке у Анны…
– Соль, – закончила Калипсо.
(Кулинарный рецепт от Анны: «Маринованный Макс»)
Тимур тут же принял облик Шегана и в один мощный взмах крыльев долетел до места кровопролития. Он схватил руку Анны. «Что этот мачо-из-Тапочкино творит?!» – скользнула мысль у нее. Он оттолкнул Анну он Макса и поднял Шегана на руки. Окровавленные крылья свесились вниз. Вдруг Максим открыл глаза и выдавил:
– Тим…
Брови Тимура дрогнули. Он отправился в Ад в дом Ангелины.
***
– Что случилось?! – вскрикнула Ангелина, открывая перед братом дверь.
– Сказал же, следи за письмом. Стол мне освободи.
Лучихина влетела в комнату и скинула со стола завалы книг. За ней тяжело вошел Тимур с Максимом на руках.
– Спирт есть?
– Нету.
– Тогда вытаскивай из-под дивана настой и стол обработай.
– Когда успел узнать… – проворчала Ангелина, доставая из-под дивана ящик настоя дурь-травы[13], доставшийся от дяди.
Она быстро протерла своей старой футболкой стол и отошла. Тимур аккуратно положил на него Макса и сказал сестре:
– Ты бы вышла, хорошо?
Ангелина закрыла за собой дверь и села на кухне. Долго из комнаты не раздавалось никаких звуков. Но вдруг она услышала крик.
Тимур мастерски вправил кость крыла.
– И зачем ты полез в этот бой?
– Я… Я хотел, – стиснув зубы, хрипел Макс, – найти тебя… А он… он не позво… лил… Кто он… такой?
Залечивающая синеватая чакра ласкала крыло, порванное вывернутой костью.
– Напарник.
– Он… никакой… ценой не… хотел… пускать…
Вывихнутая кость предплечья встала на место, при этом задев нерв. Раздался ДИКИЙ ВОПЛЬ.
– Мы всегда храним в тайне прошлое друг друга, – спокойно продолжил Тимур.
– Я хотел… найти тебя… Я…. Ненавижу тебя… Я хотел… боя… боя с тобой… Я еще… найду тебя…
– Недолго искать придется, – ответил Тимур, залечивая сломанные ребра, – Я ведь тоже скоро Хвостом буду.
– Почему ты… мне помо… помогаешь? Я… все равно, убью... тебя…
– Это уж мое дело.
Тимур прощупал ногу. На голени пальцы нашли очередной перелом, с точностью определив, куда направить поток чакры. Не выдерживая прикосновений Тимура, Макс громко стонал, стиснув зубы. Наконец к кости подступила теплая синяя струя чакры. Максим расслабился. У него уже не осталось сил выяснять, почему его сумасшедший брат вдруг вздумал помогать ему. Он закрыл глаза. Он почувствовал, как приятный поток прервался и уже ожидал новой вспышки боли, но она все не наступала. Тимур наконец-то закончил. Макс посмотрел на брата. Тот, откинувшись на спинку, уже сидел на диване, его руки были испачканы кровью. Тут в дверь внеслась Ангелина и весело начала:
– Ну, как… – но, увидев сначала Макса с безжизненно свисающими со стола крыльями, с которых на пол стекала еще не смытая кровь, потом уставшего Тимура, закончила фразу совсем тихо, – как дела? – и уже не надеялась получить на нее ответ, – Ни фига себе… Что вы тут творили?
– Это ты что натворила?! – ответил, приподнимаясь, Тимур.
Девушка вдруг дословно вспомнила содержание его письма.
– Мое «извини» мало что исправит? – виновато спросила она.
– Оставь свое «извини» себе… – кинул он и продолжил после паузы: – Ну, что, мне забрать маску сейчас?
Ангелине было сложно расстаться с маской Кота. За те годы, пока она была Хвостом, ее темное начало совсем с ней сроднилось. Она колебалась. Но, ощущая на себе требовательный взгляд Тимура, она все же подошла к дивану и протянула ему свою маску со словами:
– Хорошо, забирай.
Тимур надел маску на темя, поднялся с дивана и включил кран. Холодная вода ласково смывала кровь с его рук. Он повернулся к Ангелине, она до сих пор стояла у дивана.
– Поможешь ему?
– Да, конечно, – напряженно ответила она.
– Тогда пока.
– Увидимся? – подходя к нему, сказала Ангелина.
– Не знаю.
И он ушел…
Когда в доме Калипсо неожиданно раздался стук, хозяйка дома с аппетитом жевала блинчики. Она вскинула голову. Дверь открылась, и к ней зашел Тимур.
***
Даша возвращалась в Тапочкино. Она часто уходила из деревни, чтобы тренироваться самостоятельно и оттачивать свои боевые навыки. Было уже давно темно, и густой лес выглядел совсем неприветливо. Неожиданно она ощутила чужую чакру и чей-то внимательный взгляд на себе. Эта чакра похожа на чакру Воды ее старого друга Игоря, но что-то не так… Тьма…
– Игорь?
Ответом была тишина. Странное чувство усилилось. Слышит шорох листьев рядом с собой. Властным движением ее развернули и прижали к дереву. Прямо на нее смотрят стальные (и по цвету и по выражению) глаза Кеаго. Ее сковал страх. В свете луны блеснули острые лезвия когтей. И в следующее мгновение эти когти коснулись ее лица, а вторая рука схватила шею. Он надавил лезвием на щеку, и на ней появилась тонкая струйка крови. Боль немного привела Дашу в себя, и она хорошенько врезала Кеаго в живот коленом, послав в него свою зеленую чакру. Он не отошел, а только сильнее сдавил горло. Убедившись, что Даша больше брыкаться не будет, Кеаго ослабил хватку. «Сдохнет еще ненароком… Ни к чему…» Он продолжил выводить на ее щеке символ из кровоточащих шрамов.
Вдруг он замер. Даже не от боли, а от мысли «Кто посмел?!?!» Сзади в плечо ему вонзили найшу. Неглубоко, бывало и хуже. Но вонзили! Он развернулся и уже замахнулся когтями, но… он видит знакомую улыбку. Это девчонка, лет одиннадцать, Ира. У него съехались глаза к носу, потом один поплыл вправо, другой – влево. Наконец, они приняли относительно нормальное положение, но выражение шока с них не сошло. Сейчас он подумал о том, что наглее этой сопливой девчонки он знал только Алину Белоклыкову. Да уж, если бы не ее самоуверенность, не видать бы ему звания Кнеса...
Воспоминания Сатанга: Вокруг трибун выгравирована надпись «ИДУЩИЙ НА СМЕРТЬ!?! Приветствую Тебя». Тут проходят экзамены на Кнеса Кеаго. Ни одной женщины здесь никогда не было. Но сейчас на Арене Города Кеаго именно девушка, которая притом даже не принадлежала к секте Кеаго.
Если противник упал на лопатки – ПРОИГРАЛ. Он хочет остаться в живых, но такого не может быть: либо сам вскрой себе горло, либо тебя добьют. Арена Города Кеаго должна быть окропленной кровью. Победитель должен разрезать горло противника и текущей оттуда кровью умыться. Так мы забираем СИЛУ врага.
Соперницу Алины прибило чакрой Воды к стене. Умирающий враг не хотел сдаваться. Но узкий метательный нож Алины со свистом прорезал сгустившийся от пыли и пота воздух, глубоко вонзился в основание шеи. Хрустнуло. Враг захрипел и наклонился вперед. Ноги подкосились. Последним усилием воли она вырвала нож, чтобы быстрее прекратить свои мучения. Он, глухо стукнув, упал на песок. Струя крови хлестала из носа, из шейных артерий. Сидящие в первом ряду зрители были забрызганы ей.
Главное – убить противника, чтобы он не убил тебя.
Я не хочу следовать этому правилу. Сегодня следующим противником Алины был я. А я не хочу. Не надо.
Но я встал и вышел на Арену. Надеюсь, она меня убьет. Впервые я ощущаю дикое для себя нежелание драться. Начался бой. Что же ты не отвечаешь!???! Проигрывает. Взмах моего анкаса[14] – шаг назад – удар – еще шаг назад, и так до конца Арены. Она уже уперлась в стену. Нет! Я не убью тебя!
