По Брюсу Ли, Дао может постичь только тот ум, который свободен от тревоги:
Принципу кунг-фу нельзя научиться, подобно какой-нибудь науке, путем установления фактов и обучения фактам. Этот принцип подразумевает стихийный рост — рост разумом, свободным от чувств и желаний. Ядром этого принципа кунг-фу и является Дао — стихийность Вселенной. У слова «Дао» нет точного эквивалента в английском языке… Я использовал слово «истина». Истина стоит за кунг-фу, та истина, которой должен следовать каждый, кто практикует кунг-фу.
Некоторые из вас, читая эти строки, возможно, говорят: «Постойте, постойте! Эта лодка плывет уже по неисследованным морям. Все эти разговоры об универсальных реальностях и Дао совершенно мне чужды — я не чувствую себя спокойно среди них. По сути дела, я не в состоянии понять, каким образом знание о пути Вселенной может помочь мне решить мои проблемы!» Однако, мой дорогой читатель, именно здесь вы не правы. Знать свою проблему, то есть быть способным понять истинную проблему (то, на видоизменение чего вы влияете), очень важно, однако очень немногие за всю свою жизнь пытаются научиться распознавать истинную проблему. То, что вы испытываете трудности, это факт. То, в чем вы нуждаетесь, это совершенно другой вопрос.
К сожалению, если вы обратитесь за решением проблем к западной философии, вы обнаружите, что, как правило, она создает больше проблем, чем решает. Например, в конце своего выдающегося труда «Логико-философский трактат» философ Людвиг Витгенштейн (1889–1951) обнаруживает, что философские проблемы, принимаемые нами за «крупные», на самом деле — бессмысленные вопросы и что «разрешение» их не в ответах, а в понимании присущей им бессмысленности. Как только этот факт осознан, как только приходит понимание, что смысл жизни состоит в том, что она не имеет смысла вообще, сразу же наступает освобождение от этих «проблем». Фактически единственное, в чем мы можем быть уверены, это в видимых доказательствах существования. Как заявляет Витгенштейн в первом из семи суждений, содержащихся в трактате: «Мир — это единственное, что верно».
В то время как в самих суждениях на самом деле есть определенные достоинства, Витгенштейн продолжил свою теорию, создав последовательности пронумерованных наблюдений к каждому суждению или, скорее, наблюдения о наблюдениях о наблюдениях. Например, первая страница его трактата начинается следующим образом:
1. Мир — это единственное, что верно.
1.1. Мир — это совокупность фактов, а не предметов.
1.1.1. Мир определяется фактами и тем, что это все факты.
1.1.2. Совокупность фактов определяет, что верно, а также все, что неверно.
1.1.3. Факты в логическом пространстве составляют мир.
1.2. Мир разделяется на факты.
1.2.1. Каждая позиция может быть верна или неверна, в то время как все остальное остается тем же самым.
2. То, что верно, — факт — это отражение реального положения дел.
Конечный результат подобного гиперанализа привел к еще большему замутнению тех вод, которые Витгенштейн надеялся просветлить. По-прежнему, несмотря на отдельные попытки западной философии успокоить наши печали и тревоги посредством интеллекта (как мы узнаем в дальнейшем, такой метод, как метод Витгенштейна с его акцентом на анализ, анализ и еще раз анализ, — это шаг в неверном направлении), мы остаемся людьми, обуреваемыми тревогами.
По иронии, многое из того, о чем люди беспокоятся или считают серьезными проблемами, на самом деле просто результат восприятия жизни через призму несостоятельной системы ценностей. Именно поэтому необходимо — по сути, жизненно важно — прийти к точному пониманию путей Вселенной, в пределах которой вы действуете. Если вы сначала узнаете эти пути Вселенной, если вы прежде всего выясните точно, какие вещи действительно поддаются контролю в зависимости от вашей воли (и, следовательно, заслуживают, чтобы вы уделяли им место в ваших мыслях и заботах), а какие нет, ваша жизнь внезапно в значительной степени освободится от проблем.
Если уподобить личные проблемы листьям на ветвях дерева, то тогда решение этих проблем заключается в том, чтобы понять истинную природу ветви, которая питает листья и на которой они живут, или же, если взглянуть поглубже, постараться осознать существование самого корня дерева с ветвью, где произрастают эти листья-проблемы. В своих размышлениях Ли приходил к отождествлению этого с Дао, или универсальным порядком вещей:
«Бесполезно спорить о том, какой лист, очертание ветвей или красивый цветок вам нравится. Когда вы придете к осознанию корня, вы поймете все, что из него произрастает».
Разрешите мне немного отклониться в сторону, чтобы привести пример. Одно время я работал на магната бодибилдинга Джо Вейдера. Вейдер взял меня в штат, чтобы я писал статьи на тему о здоровье и хорошей форме, а поскольку моя работа включала в себя отчеты о соревнованиях по бодибилдингу, мне часто приходилось летать на самолете. Во многих подобных случаях я оказывался на борту самолета, совершавшего долгий рейс в какой-нибудь отдаленный пункт, где происходило очередное событие. Утомление от полета усугублялось тем, что рядом со мной турагент Вейдера сажал одного из членов коллектива — я назову его Джефф, — который открывал рот, как только вступал на борт самолета, и не закрывал его до самой высадки. И если бы мне приходилось выслушивать мнение Джеффа (о котором я не спрашивал) только по поводу всевозможных аспектов соревнований по бодибилдингу, тренировок и питания! Я выслушал также историю его жизни, начиная от молекулы ДНК и до наших дней.
Однажды я услышал, как Джефф на повышенных тонах обсуждает что-то с другим журналистом. Журналист этот имел вполне заслуженную репутацию осведомленного человека, но, пока он терпеливо слушал, ожидая возможности высказать свою точку зрения по вопросу, о котором разглагольствовал Джефф, последний вдруг резко закончил беседу, заявив: «Нет смысла спорить со мной на эту тему. Я гораздо больше вас думал об этом». С этими словами он повернулся на каблуках, оставив своего якобы участвующего в разговоре собеседника в полном замешательстве.
Хотя нельзя отрицать, что Джефф был весьма сведущ в вопросе, о котором шла речь, проблема заключалась в том, что для него потребность доказать правоту своей точки зрения оказалась сильнее желания добраться до истины. Другими словами, он благополучно отгородился от возможности узнать что-то новое или услышать другое мнение по этому вопросу. Можно допустить, что не все из нас получают удовольствие от горячих споров — каким бы поучительным для конкретного индивидуума не было их содержание, однако необходимо отметить, что спор — это предвестник понимания и духовного роста.
Разногласия можно уподобить ураганным ливням, в том смысле, что хотя мы предпочли бы ясный день, тем не менее они необходимы для роста и развития всего живого на планете, а от ее благополучия зависит само наше существование. Если посмотреть еще более глобально, с позиций макрокосма, то есть Дао, разногласия или споры часто помогают посеять семена понимания и взрастить в саду нашего разума новые идеи и принципы, которые и приведут к новым озарениям, концептуальным связям и духовному прозрению.
Однако Джеффы этого мира отказываются взглянуть на большую перспективу — на лес, каким бы он ни был, — из боязни не увидеть деревьев. Они служат архетипом микрокосмической перспективы. Их разум заранее настроен на конкретные предметы, и таким образом они делаются глухи к доводам других, какими бы точными или обоснованными ни были эти доводы. Далее, поскольку подобные индивидуумы полагают, что у них есть ответы на все вопросы, им уже не так интересно стремиться к озарениям или пониманию, они стараются переспорить человека и склонить его к своей точке зрения.
Но победа над собеседником сама по себе не должна быть целью какого бы то ни было спора. Вместо этого следовало бы сосредоточиться на расширении своего понимания жизненных путей. Желание победить на самом деле идет вразрез со смыслом Дао, так как создает ложный дуализм — немедленное разделение победившего и проигравшего — и приводит затем к сдвигу акцента от работы над разрешением собственных проблем и расширением существующего на данный момент уровня понимания к боязни проиграть и задаче победить любой ценой.
