Русскими моряками под руководством Попова было установлено преимущество приёма сигналов на головные телефоны, а не на ленту, как это практиковалось на телеграфе. Однако до начала Русско-японской войны радиостанциями снабжались только крупные корабли, миноносцы их не имели. Во время войны на Балтике и Чёрном море ставились опыты по поиску лучшей конструкции антенных устройств и использования для увеличения дальности действия радиостанций воздушных змеев, на которых поднимались антенны. Такие змеи были введены в снабжение миноносцев 2-й Тихоокеанской эскадры. Дальность действия корабельных станций составляла от 90 до 160 миль. Плохо на флоте была поставлена и подготовка рядовых специалистов. На кораблях радиостанциями занимались минные квартирмейстеры (старшины-специалисты, прошедшие специальную подготовку).
Наиболее подготовленными для службы являлись призванные из запаса телеграфисты, но их было мало. Кроме того, телеграфисты проходили службу по сокращённым срокам. Так, потраченные на снабжение 2-й Тихоокеанской эскадры радиостанциями фирмы «Телефункен» средства не дали должного эффекта, поскольку, за редким исключением, практически вся аппаратура находилась в заведовании нижних чинов, не имевших никакой подготовки в области радио (беспроволочной телеграфии). Германские станции (закуплено 24 комплекта) имели приборы для перенастройки на различные длины волн и были сложными для освоения нижними чинами. Хотя по контракту фирма обязывалась провести обучение персонала, но присланные специалисты не смогли этого сделать в полном объёме{101}. На всю эскадру имелось лишь 10 офицеров, успевших получить хотя бы минимальную подготовку по работе с радиоаппаратурой. Поэтому в октябре 1904 г. был поставлен вопрос о специальной подготовке специалистов радиосвязи (телеграфистов флота), и уже в мае 1905 г. подобная специальность была утверждена[16]. А 13 июня 1905 г. последовало утверждение положений о телеграфистах морского ведомства и правил их подготовки. Однако это мероприятие дало результаты уже после окончания Русско-японской войны. Организация эксплуатации радиоаппаратуры была сложной. На корабль радиостанции принимались только в кампании, а на зиму сдавались в береговую мастерскую, где проходили техническое обслуживание (переборку, чистку и мелкий ремонт). Из средств наблюдения в начале века существовали только зрительные. Создавались различные оптические приборы (бинокли, подзорные трубы), но их производство в России носило ограниченный характер, и их получали в основном из-за границы. В 1873—1874 гг. появляются первые «боевые фонари» (электрические прожекторы). С 1879 г. на кораблях устанавливается электроосвещение «свечами Яблочкова» (дуговыми лампами). Они же используются для отличительных огней. Свечи Яблочкова явились первыми устройствами, в которых применялся переменный ток. Во время войны 1877—1878 гг. прожекторами снабжаются прибрежные крепости. В 90-е гг. для наблюдения целей ночью на кораблях устанавливаются «боевые фонари» — прожектора — французской системы Манжена с диаметром зеркала 45 и 60 см. Прожектора устанавливались только на береговых батареях, где имелись электрические генераторы, а на постах их не было. Для увеличения дальности наблюдения с кораблей и берега в составе приморских крепостей и в Порт-Артуре (для флота) начинают формироваться воздухоплавательные парки. Они снабжаются воздушными шарами и змеями. В годы Русско-японской войны воздухоплавательный парк во Владивостоке был организован как совместное учреждение для крепости и кораблей флота. Среди задач, которые отрабатывали владивостокские воздухоплаватели в годы войны, можно отметить не только наблюдение за подходами к Владивостоку, но и совместное использование змейковых аэростатов с кораблями при походах к берегам Японии, отработка связи осаждённой крепости с войсками в Приморье с помощью свободных аэростатов, удары с воздуха по кораблям, пытающимся прорваться в пролив Босфор Восточный. Во время похода крейсеров Владивостокского отряда к берегам Японии в 1905 г. планировалось отправить на берег с донесением свободный аэростат с военным воздухоплавателем мичманом Н. Гудимом на борту. Однако из-за отрыва буксируемого аэростата и утраты запаса водорода от этой попытки решили отказаться.
Первоначально электричество использовалось в минном оружии, поэтому всё электрооборудование корабля (генераторы, освещение и прожекторы, радиостанции) находилось в заведовании минного офицера. Для изучения нового оружия и электротехники в 1874 г. в Кронштадте создаётся новое учебное заведение — Минный офицерский класс и школа для младших специалистов при нём.
С начала века на Дальнем Востоке создаётся сеть наблюдательных постов в районе как Владивостока, так и Порт-Артура. Уже в 1900 г. была организована сторожевая служба у Владивостока на постах на о. Аскольд, м Гамова и о. Попова. Посты снабжались гелиографами и фонарями Миклашевского. Решением особого совещания при генерал-губернаторе Гродекове 2 раза в месяц посты должны были посещаться специальным судном. Но так как во Владивостоке было недостаточно кораблей (минный ТР «Алеут» использовался как учебный и для решения специальных задач — минных постановок, а ледокол «Надёжный» находился в ремонте), не было возможности посещать посты чаще, чем раз в месяц. Совещание приняло решение о привлечении в случае необходимости кораблей Тихоокеанской эскадры{102}. Уже с первых лет существования посты начинают снабжать командование важной информацией. Так, 1 мая 1902 г. пост в б. Голубиной обнаружил японское судно, занятое проведением промеров{103}.
Развёрнутые на побережье посты принадлежали как флоту (на маяках и при входах в порты), так и сухопутному ведомству. Контроль за входами в порты возлагался на брандвахтенные суда, в качестве которых обычно использовались устаревшие корабли. Так, вход во Владивосток находился под наблюдением бывшей канонерской лодки «Горностай». Этот пост фиксировал входящие в порт суда и количество груза, пассажиров и членов команды на них. По донесению «Горностая» за 1901 г., во Владивосток прибыло 286 судов (больше всего русских и японских — по 105 шт., были также германские, английские, норвежские, датские, американские и одно австрийское){104}. Сухопутные посты имели задачу не только связываться с проходящими кораблями, но и охранять вверенный участок побережья. При этом интересы морского и военного ведомства часто не совпадали. Так, перед Русско-японской войной флот хотел расположить в заливе Ольги и Императорской (ныне Советской) гавани угольные склады, но армейцы не хотели выставлять там свои посты{105}. Отсутствие заранее развёрнутой сети постов вызвало затруднение с их развёртыванием для несения дозорной службы с началом войны. Так, крепостью был снят пост на мысе Новый Джигит, а для качественного наблюдения за подходами к Владивостоку он был необходим.
В январе 1904 г. наместником на Дальнем Востоке был издан приказ об оборудовании постов наблюдения и обеспечения их помещениями из расчёта на 8 человек и снабжения постов сигнальными мачтами{106}. Поскольку на постах было всего по два матроса, обучение ручному семафору проводилось и для солдат.
С созданием постов идёт отработка документации и руководств для их службы. Первые инструкции по их службе имели ошибки, и по ходу службы они устранялись. В 1904 г. вышло руководство для наблюдательных постов, определявшее правила наблюдения, связи, порядок составления и передачи сообщений. В качестве приложений имелись краткий свод сигналов, таблицы силуэтов российских и японских кораблей, рисунки национальных флагов. С началом войны дополнительно развёртывается 25 постов наблюдения, а в 1905 г. издаётся дополнительно Свод сигналов Аля наблюдательных постов Владивостока из одно- двух- и трёхфлажных сигналов. До 12 июля 1904 г. посты подчинялись командиру порта, а затем были подчинены начальнику Гидрографической экспедиции Восточного океана, так как большинство постов находилось на маяках и подчинялось их смотрителям. Донесения с постов передавались в штаб крепости по телеграфу почтового ведомства, а в некоторых случаях — почтой. Только ближайшие к порту посты имели свои проводные средства связи. В Порт-Артуре все донесения с постов замыкались на центральный пост Золотая Гора, который обеспечивал зрительную связь непосредственно с флагманским кораблём эскадры{107}. Через этот пост обеспечивалась связь с кораблями, находившимися в его видимости. Для правильной оценки обстановки, складывавшейся в пределах видимости, и управления кораблями на центральном посту было организовано специальное дежурство морских офицеров. Он располагал сигнальными приспособлениями и приборами для наблюдения: телескопом, пеленгатором и горизонтально-базисным дальномером Барра и Струда. Именно данные наблюдения с этого поста позволили выявить маршрут движения японских кораблей при обстреле Порт-Артура и спланировать самую успешную операцию флота в войне — минную постановку минного заградителя «Амур». Эта постановка лишила японский флот двух броненосцев («Хацусе» и «Ясима»){108}. Помимо зрительных средств пост был оборудован радиостанцией, которая 15 апреля 1904 г. (н. стиля) применялась для создания радиопомех японским кораблям, обстреливавшим Порт-Артур{109}. Этот пост, укомплектованный моряками ещё до войны, не мог из-за рельефа местности полностью контролировать окружающее базу пространство, хотя и был расположен на горе. Наблюдение же с береговых батарей и подвижных постов пехотных частей на побережье затруднялось из-за слабой подготовки их личного состава в классификации морских объектов и не могущих отличить свой корабль от чужого. Регулярно сухопутные посты принимали китайские джонки за крупные силы противника. Кроме вооружённых сил наблюдение за берегами вела пограничная стража, подчинённая министерству финансов. Её посты имели телефонные линии между собой и штабом бригады, личный состав хорошо знал побережье и имел практику наблюдения за морем, но на Квантунском полуострове пограничных частей не было, да и их основной задачей было пресечение контрабанды. Так, до войны совершенно отсутствовали посты у Дальнего, там не было и связи со штабом флота.
