Ознакомительная версия.
— Вводите в дело «Кобрин-41», начинайте действовать с полной ответственностью.
Все доклады из армий Павлов тут же доложил наркому обороны.
— Действуйте так, как подсказывает обстановка, — коротко ответил маршал Тимошенко.
***
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКАВ Западном особом военном округе войска первого и второго эшелонов армий прикрытия дислоцировались в пунктах постоянной дислокации. Наиболее дееспособные войска армии находились в белостокском выступе вблизи границы в лагерях и казармах. Из внутренних районов округа (150-400 км от госграницы) к государственной границе выдвигались стрелковые корпуса 2-й (100-я, 161-я стрелковые дивизии), 47-й (55-я, 121-я, 143-я стрелковые дивизии), 44-й (62-я и 108-я стрелковые дивизии), 21-й (17-я, 37-я, 50-я стрелковые дивизии). Управление 13-й армии, предназначенное для объединения 49-й, 113-я стрелковых дивизий и 13-го механизированного корпуса, которое планировалось для прикрытия государственной границы, продолжало оставаться в Могилеве.
Части 30-й танковой дивизии проводили тактические учения, 42-я стрелковая и 22-я танковая дивизии готовились к учению, которое было отменено в последние часы перед началом войны. Зенитные артиллерийские части 4-й армии находились в окружном лагере под Минском.
Непосредственно на границе, осуществляя ее охрану, находились только пограничные войска. Здесь же, не имея оружия, на строительстве укрепленных районов были заняты инженерные части и подразделения, а также выделенные для этих работ стрелковые войска из дивизий первого эшелона.
Всего имелось 8 стрелковых, 6 механизированных корпусов и кавалерийский корпус (24 стрелковые, 12 танковых, 6 моторизованных и 2 кавалерийские дивизии).
В соответствии с планом «Барбаросса» против войск Западного фронта начала наступление группа армий «Центр» с тем, чтобы окружить и в последующем уничтожить советские войска в районе между Белостоком и Минском.
ВВС Западного ОВО состояли из 9-й (Белосток), 10-й (Кобрин), 11-й (Лида) смешанных авиационных дивизий, 12-й (Витебск) и 13-й (Бобруйск) бомбардировочных авиадивизий, 43-й (Болбасово) истребительной авиадивизии, 313-го (Слепянка) и 314-го (Барановичи) отдельных разведывательных авиаполков, 9 эскадрилий корректировочной авиации. В стадии формирования находились 59-я и 60-я истребительные и одна бомбардировочная дивизии. Всего имелось 1789 самолетов: 870 истребителей, 695 бомбардировщиков, 70 штурмовиков, 154 разведчика. Кроме того, в состав ВВС округа входил 3-й дальнебомбардировочный авиакорпус (Смоленск), состоявший из 52-й (Шаталово) и 42-й (Боровское) дальнебомбардировочных авиадивизий (295 самолетов).
Для решения поставленных задач группа армий «Центр» имела 2 танковые группы и 2 полевые армии, в составе которых насчитывалась 51 расчетная дивизия. 8 дивизий противника были сконцентрированы на участке в 70 км для удара в стык 10-й и 4-й советских армий. На участках прорыва противнику удалось достичь 3-4-кратного превосходства. Над советским войсками авиационная поддержка группы армий осуществлялась 2-м воздушным флотом, имевшим в своем составе более 1200 самолетов.
***
Первый доклад о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов прозвучал от командующего Черноморским флотом адмирала Ф.С. Октябрьского. Вот как об этом вспоминал маршал Жуков: «Под утро 22 июня Н.Ф. Ватутин и я находились у наркома обороны С.К. Тимошенко в его служебном кабинете в наркомате обороны.
В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф.С. Октябрьский и сообщил: «Система ВНОС (имеется в виду Служба воздушного наблюдения, оповещения и связи. — Примеч. ред.) флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний”.
Я спросил адмирала:
— Ваше решение?
— Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.
Переговорив с С.К. Тимошенко, я ответил Ф.С. Октябрьскому:
— Действуйте и доложите своему наркому.
В 3 часа 30 минут начальник штаба Западного округа генерал В.Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа генерал М.А. Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины. В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийским военным округом генерал Ф.И. Кузнецов, который доложил о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города.
Нарком приказал мне звонить И.В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала Управления охраны.
— Кто говорит?
— Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.
— Что? Сейчас?! — изумился начальник охраны. — Товарищ Сталин спит.
— Будите немедля: немцы бомбят наши города! Несколько мгновений длится молчание. Наконец в трубке глухо ответили:
— Подождите.
Минуты через три к аппарату подошел И.В. Сталин. Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И.В. Сталин молчит. Слышу лишь его дыхание.
— Вы меня поняли?
Опять молчание.
Наконец И.В. Сталин спросил:
— Где нарком?
— Говорит по ВЧ с Киевским округом.
— Приезжайте с Тимошенко в Кремль. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро». Так всегда рассказывал Георгий Константинович, предпочитая не изменять одной версии, которой, впрочем, никто и никогда не возражал. Но вот появились дневники Буденного, и все встало на свои места. Цитирую: «В 4.00 22.06.41 г. мне позвонил нарком т. Тимошенко и сообщил, что немцы бомбят Севастополь. И нужно ли об этом докладывать Сталину? Я ему сказал, что немедленно надо доложить, но он попросил: “Звоните вы”. Я тут же позвонил (уже из кабинета наркома) и сообщил не только о Севастополе, но и о Риге, которые немцы тоже бомбят.
Вечером 22-го мы с Маленковым выехали в Брянск».
Когда Сталин появился в Кремле, все обратили внимание на его заспанный вид. Рябое лицо осунулось, и было заметно его подавленное настроение. Уставший, утомленный и грустный, он все же легким движением руки ответил на приветствие управляющего делами правительства Я.Е. Чадаева. На часах было 5 часов 30 минут.
Заседание Политбюро началось в 5 часов 45 минут утра. В это время в кабинете вождя собрались Молотов, Берия, Тимошенко, Мехлис и Жуков. Только в 7.30 подошли Маленков и Вышинский, в 7.55 Микоян, в 8.00 Каганович и Ворошилов.
Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руке не набитую табаком трубку. После доклада обстановки наркома и начальника Генштаба он неожиданно спросил:
— Не провокация ли это немецких генералов?
— Немцы бомбят наши города. Какая это провокация? — ответил Тимошенко.
— Надо срочно позвонить в германское посольство, — сказал Сталин.
После звонка там ответили, что господин посол просит принять его для срочного заявления. Когда Молотов вышел принять его в своем кабинете, генерал Н.Ф. Ватутин доложил о том, что германские сухопутные войска после сильного артиллерийского огня перешли границу на ряде участков северо-западного и западного направлений. Эту информацию доложили Сталину и попросили разрешить дать войскам приказ — немедленно организовать ответные действия и нанести контрудары по противнику.
— Подождем возвращения Молотова, — ответил вождь. Было уже около 7.00, когда вошел Молотов и с порога громко сказал:
— Германское правительство объявило нам войну!
Сталин тут же присел на стул и задумался. Наступила, как показалось присутствующим, тяжелая пауза. Молчали все. Тишину нарушил Тимошенко, предложив немедленно обрушиться на противника всеми имеющимися в приграничных округах силами.
— Давайте директиву, — сказал Сталин, поднявшись со стула. В 7 часов 15 минут 22 июня директива Главного военного совета за № 2 была отправлена в войска.
«Военным советам ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.
Копия нар. ком Воен. мор. флота.
22 июня 1941 г. в 04 часа утра немецкая авиация без всякого повода совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке.
Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.
В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз приказываю:
1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь, до особого распоряжения, наземными войсками границу не переходить.
2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить основные группировки его наземных войск. Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100-150 км. Разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территории Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать.
Ознакомительная версия.
