Горы дышат огнем - Веселин Андреев

Это блестящий, самый яркий у нас пример взаимодействия между партизанской четой и боевыми группами!.. В том краю тогда было тридцать бойчоогняновцев, а объектов для нападения предостаточно. Кстати, эти объекты располагались в пятнадцати минутах ходьбы от монастыря, где находилось убежище регентов, которых охраняли 150 солдат, и всего в восемнадцати километрах от Софии. Тогда было принято решение привлечь к участию в операциях товарищей из боевых групп: из Кремиковцев — двоих; из Локорско — четверых; из Войнеговцев — пятерых; из Световрачене — пятерых; из Чепинцев — четверых; из Бакьова — пятерых; из Подгумера — пятерых.

Хотелось бы, чтобы вы почувствовали, каково было им, мирным людям, покидать теплые дома и идти сразу в бой, в первый раз, без всякого опыта, порой даже без заржавленного пистолета. И прежде чем наступит утро, им нужно было незаметно вернуться в свои дома. Если вернутся...

Они шли по зову своих сердец, и все же очень важно, кто ведет тебя в бой. Вел их Захарий. Он мог и мертвых поднять на бой! (Только сам уже никогда не поднимется.) Крестьянин из Локорско, софийский рабочий, профессиональный революционер, секретарь Локорского районного комитета партии, настоящий апостол...

В одиннадцать часов вечера 7 марта штурмовые группы (может быть, более точно будет сказать: боевые колонны) входят в Кремиковцы.

Первую ведет Ленко. Цель — общинное управление. Рядом с ним расположена военная телефонная станция, связывающая регентское убежище с Софией. А луна! Какая предательская луна! Солдат-часовой, встревоженный воем собаки, стреляет, но сразу же падает раненный. Наш доктор перевязывает раненого, а тот, ничего не понимая, верещит, охваченный страхом. На телефонной станции партизан тоже встречают выстрелами, солдаты пытаются сообщить о нападении в Софию. Однако наши открывают ответный огонь. Завязывается бой.

Вскоре солдаты на телефонной станции и в общинном управлении капитулировали.

Второй колонне во главе с Бойчо предстояло пройти полями, чтобы попасть в восточную часть села, где находился гитлеровский склад медикаментов. Вопреки разумным советам сторож отказался открыть дверь. Бойчо два раза выстрелил, и тогда двери сразу открылись, а сторож протянул Бойчо свою винтовку. Рюкзаки стали быстро наполняться бинтами, ватой, лекарствами.

Третья группа еще в начале боя перерезала телефонные линии, и партизаны по двое патрулировали местность вокруг села.

Представьте такую волнующую ночную сцену: пленные лежат ниц на площади, а над ними стоит бай Цветан (он опять в отряде) и говорит как шоп с шопами — просто, строго... Уже два с половиной часа Кремиковцы были в руках партизан, а ни воинские части, ни полицейские отряды не появлялись. Они окажутся храбрыми лишь на другой день.

Наши разбили склады, интендантскую мастерскую полиции, забрали с собой шинели и кипы тканей...

Затем бойчоогняновцы отправились в горы, а бойцам боевых групп, получившим боевое крещение, предстояло быстро разойтись по домам. Я уверен, что на следующий день эти бойцы слушали рассказы жителей о происшедшем и только ухмылялись. Говорят, кремиковчане рассказывали, что в село приходило целое партизанское войско, стреляли пушки, не говоря уж о пулеметах...

Правы регенты: очень дерзким было это нападение рядом с Софией! И это после того, как Дочо Христов в Габрово заявил, что партизаны уничтожены...

Сила писателя в умении проникнуть с помощью своего воображения в жизнь, но сама жизнь намного сильнее в ее неисчерпаемом многообразии. В документальной литературе веришь такому, что вызвало бы у тебя снисходительную улыбку или обиду, прочитай ты об этом в романе. Имея дело с художественным вымыслом, ты все время озабочен мотивировкой действий персонажей. Жизненная правда документальной литературы в такой мотивировке не нуждается.

Сколько жизненных историй только и ждут, чтобы их рассказали. Готовые сюжеты...

...Какой-то полицейский начальник при облавах в селах в Софийском крае все время твердил один и тот же приказ: «После полицейского часа, если не скажут тебе пароль, смело стреляй!» Ему говорили: «Но ведь может произойти ошибка. Вдруг наш человек не знает пароль?» — «Замолчи! Стреляй, и все. Без пароля ты никого не знаешь!»

Однажды вечером он вышел из корчмы (вряд ли вы допускаете, что трезвый). Ему крикнули: «Пароль?» — «Ты что? Не знаешь меня, дурак?» — «Пароль, никого я не знаю!» — «Сейчас я тебе его скажу...» Но «сказал» ему часовой: раздался выстрел, и полицейский упал замертво. Было подозрение, что кто-то нарочно воспользовался его приказом, таким подлецом он был.

...Со времен Мургаша я знал Бойко как кроткого человека. Но ведь все зависит от обстоятельств, не так ли?.. Шли они с Сандо к Чуреку. Бойко был родом из этого села. Нагнали их двое и начали расспрашивать: кто вы, куда, покажите удостоверения личности. Бойко попытался перехитрить их и подмигнул Сандо. Те, однако, лезут на рожон. «Послушай, — говорит один из них, — это не ты ли был?..» «Я», — признался Бойко и нашпиговал его свинцом, прежде чем тот выхватил пистолет. Сандо — другого. В короткой записке, оставленной на трупах, они объяснили, что эти два представителя «общественной силы» вынудили их быть неучтивыми с ними.

...Я, кажется, уже упоминал о Геце Полицейском? Откуда взялось это прозвище? Старый коммунист, секретарь партийной организации в Байлове, ятак, однако властям не было это известно, и его мобилизовали в полицию. Он решил: путь один — в горы. Однако Лазар, Митре и Владо сказали ему: «Станешь полицейским! Надо!» Страшный риск — передавать тайные приказы, планы и каждую секунду притворяться, а ведь он — простой крестьянин, в школе разведчиков не учился. А позор? Каждый в него плевал: «Иуда!» Но Геца мужественно идет этим трудным путем в своей жизни. Путь ведет к полицейскому участку в Саранцах. Геца становится в нем партизаном. Долго продолжается его тайная война: он передает в отряд сведения, приносит инструкции, касающиеся преследования партизан, вводит в заблуждение врагов, спасает товарищей... Однако его самого никто не мог спасти. Сорок дней его мучают, сорок дней он молчит. Со связанными руками — представляете! — он сумел обезоружить полицейского, который его конвоировал, но бежать не успел. Теперь Георгий Панков — Геца лежит высоко на Гылыбце в братской могиле.

...Однажды в отряд пришел солдат с винтовкой и патронами: бежал из казармы. Значит, еще один человек услыхал наш голос? Однако существует великое слово — бдительность. Солдат утверждал, что ликвидировал трех фашистов. Оказалось же, что солдат убил учительницу, которую пытался изнасиловать, и, чтобы не было свидетелей, еще двоих учителей. Полиция с удовольствием трубила, что преступник — у партизан. Радость ее длилась недолго. Партизанские листовки рассказали правду: «Убиты невинные