В ходе Пелопоннесской войны Фракия выступала союзницей Афин и воины ее бились плечом к плечу с македонцами и афинянами во многих сражениях. Спартанцы пытались убедить одрисийского царя перейти на их сторону, но не преуспели в этом, и спартанские послы на пути в Персию пали жертвами фракийцев. Последние же продолжали играть важную роль в противостоянии спартанцев и афинян на протяжении всей Пелопоннесской войны.
Несмотря на подъем Македонии, временной отрезок между 400 и 280 гг. представлял собой этакий фракийский золотой век, когда трибалы и геты создали царства на севере Фракии и когда процветало фракийское искусство. Прекрасная золотая и серебряная посуда, орнаменты, нагрудные украшения, шлемы и конская упряжь — все это производилось фракийскими мастерами. Находки, как покрытая серебряным орнаментом конская справа начала 4-го столетия из захоронения в Болгарии, не могут не поражать воображения и в наши дни высоким мастерством ремесленников и их фантазией как художников.
Вступив в 359 г. на трон Македонии, Филипп II сумел подкупить фракийцев и исключить их из союза с иллирийцами в запланированном теми и другими совместном вторжении в Македонию. Вскоре после этого пал от рук убийцы фракийский царь Котис, и царство фракийское разделили натрое его сыновья. В 357 г. Филипп разгромил коалицию афинян, фракийцев, иллирийцев и пеонийцев. Первая фракийская кампания началась в 347/346 г., вел ее сначала Антипатр, а потом и сам царь. В 341 г. он завоевал Южную Фракию, основав Филиппополис, Кабиле и прочие города на месте прежних фракийских поселений. В 339 г. трибалы нанесли поражение Филиппу, когда тот попытался перейти хребет Гемус на обратном пути после похода против скифов. После смерти Филиппа фракийские племена взбунтовались вновь.
На протяжении лет после столкновения с Александром фракийцы продолжали бросать вызов грекам, македонцам, а также кельтам до тех пор, пока в 46 г. от Р.Х. их в итоге не покорил Рим.
кое умирание — особенно гибель в битве — есть не более чем переход к непрекрагцаю-щемуся райскому бытию. Словом, легко понять, как действовала подобная установка, делавшая воинов бесстрашными в сражении. Диодор Сицилийский уверял, что геты «племя варварское и живет подобно зверью, обитает в холодных землях, где почти не возделывает зерновых и фруктов, сидит, как правило, на соломе, ест за деревянным столом, пьет же из чаш, сделанных из рога или дерева» (31.11-12).
Геты удерживали берег реки против Александра, имея 4000 человек конницы и 10 000 пехоты. Александр продемонстрировал характерную для него решительность, собрал воедино множество лодок, обычно использовавшихся местными фракийцами для рыбной ловли и грабительских набегов на соседей, и перешел водную преграду ночью с 1500 всадников и 4000 пехотинцами. Столь смелое форсирование реки таким большим количеством воинов совершенно застало гетов врасплох —• они и не представляли себе, что Дунай так легко пересечь. Видя же двигающуюся к ним ровными рядами фалангу, они занервничали. Первый же отчаянный бросок кавалерии обратил их в бегство к городу. Однако тот почти не имел достойных укреплений, и им пришлось оставить его. Взяв с собой столько детей и женщин, сколько могли унести лошади, геты бежали дальше в степи. Александр дал воинам разграбить город, затем приказал снести его до основания и разбить лагерь. Там он принимал посланников от разных племен региона, включая трибалов, которые вскоре затем послали отряды в его армию. Фракийские контингенты немало поспособствовали впоследствии успехам Александра: они составляли до одной пятой численности македонского войска и принимали участие во всех его битвах. Однако пока Александр находился далеко, Фракия бурлила мятежами. В 331/330 гг. в восстании принимал участие Мемнон, военачальник Александра, и одрисийский правитель Севт III. Антипатр переиграл Мемнона и сумел добиться от него выгодных условий на политическом поприще. В итоге в 325 г. Мемнон повел 5000 фракийских конников на соединение с Александром в Азии. В 331-м или в 325 г. Зопирион, губернатор Фракии, и его 30-тысячное войско погибли в походе против гетаев и скифов.
Воинственные племена в равной степени угрожали Македонии и из иллирийского региона, прилегающего к Адриатическому берегу. В качестве одного из приемов в его стратегии, направленной на запугивание и устрашение иллирийцев, Александр без страха вывел войско в открытое поле и заставил солдат упражняться как на плацу, сопровождая сложные перестроения македонским боевым кличем. Блеф оказался вполне успешным, позволив заложить основания для одержанной в конце концов победы. Как бы там ни было, пока Александр нагонял ужас на иллирийские племена и побеждал их, восстание снова вспыхнуло в Греции.
ФИВЫ
Действия Александра против непокорных племен на севере послужили почвой для слухов о гибели молодого царя — ложных, но намеренно распространяемых. Весной 335 г. фиванцы сбросили македонское иго и осадили гарнизон, поставленный Филиппом в их акрополе после битвы под Херонеей. Затем все те же фиванцы предложили остальным грекам воспользоваться персидским финансированием ради освобождения Ереции от настоящего угнетателя — т.е. от Македонии.
Пересеченная местность всегда порождала известные сложности для фаланги, но в походе против фракийцев Александру все же удавалось поддерживать взаимодействие в войсках на горных перевалах и находить возможность избегать столкновений с опасными повозками, которые фракийцы скатывали на македонян с целью разрушить их построение и смешать ряды. За счет помещения относительно малоподвижных «пезгетайрой» на более ровные участки, где воины могли образовывать этакие «аллеи» для катящихся повозок и пропускать их через строй без тяжких последствий, он сумел сохранить целостность фаланги и всегда поддерживал ее в состоянии готовности для встречи с противником, если тот осмеливался броситься в атаку с горных склонов.
Более трудную местность занимали гипасписты, они не имели помех в виде неуклюжих сарисс и вооружались более крупными щитами, под которыми прятались, когда ложились на землю, позволяя телегам прокатываться по ним без особого вреда для себя. Арриан описывает такой прием, но не проводит различия
между двумя типами войска, хотя совершенно очевидно, что подобный способ защиты не годился для «пезгетайрой». Они не смогли бы надежно прикрыться имеющимися в распоряжении маленькими щитами, не говоря уже о заведомой тщетности любых попыток разом положить множество сарисс на землю в тесных порядках. Несмотря на все старания, фракийцам не удавалось расстроить ряды македонской фаланги и напасть на нее в выгодный момент, когда бы в ней царила неразбериха. После того как опасность миновала, гипасписты продолжили подниматься по левой стороне, ведомые Александром и прикрываемые стрелками. В общем, фракийцев удалось довольно легко выбить с позиций. (Криста Хук © Издательский дом «Оспри».)
Антигон Монофталм
Возраст командира из поколения Филиппа II, Антигона Монофталма, или «Одноглазого» (около 382-301 гг.), уже приближался к 60, когда он отправился с Александром в Азию. Весной 333 г. царь поставил его сатрапом Фригии, административным центром которой служили Келены. Там Антигон и оставался на протяжении всей войны, пользуясь в делах помощью жены Стратоники и сыновей; один из них, Деметрий, стал впоследствии известен как Деметрий Полиоркет («Осаждающий») за проявленную изобретательность в деле сооружения новых осадных машин. После смерти Александра Антигон вышел на политическую сцену событий как один из наследников и вместе с сыном протянул руки к высшей власти. Он нашел гибель на поле битвы под Ипсом в 301 г., а Деметрий, познавший победы и поражения, оказался в большей степени актером в жизни, чем полководцем. В итоге сын Деметрия, названный в честь деда Антигоном, стал создателем династии Антигонидов в Македонии.
