ночью речи не шло. Как только лодки с десантом оказались на виду с крепостных стен, по ним повелась пушечная (картечью и калеными ядрами), а затем ружейная стрельба. Но лодки прорвались через жестокий огонь и одна за другой приставали к берегу Орешка. Солдаты, часть которых была гребцами, бесстрашно бежали к проломам, ставили штурмовые лестницы и карабкались по ним вверх.
Гарнизон Нотебурга мужественно встретил штурм и отразил первую атаку на крепость. Однако князь Голицын с завидным упорством вновь повел штурмующих на приступ проломов: и так раз за разом. На остров Орешек было переброшено на лодках еще 500 человек под начальством энергичного бомбардирского поручика А.Д. Меншикова. Противники поражали друг друга тысячами ручных гранат. Новый приступ стал победным: в жаркой рукопашной схватке около сотни солдат во главе с храбрым Меншиковым удалось взойти на стены, и тем самым участь Нотебурга была решена.
Кровопролитный штурм Нотебурга длился долгих 13 часов. Комендант крепости, видя бесполезность дальнейшего сопротивления, приказал вывесить белый флаг. «Шведы выпущены из крепости с воинскими почестями и, в воздаяние храбрости, с пулями во рту. Их уцелело едва 150 человек».
Победа обошлась для атакующих в 500 убитых и тысячу раненых. Историк А.А. Керсновский приводит такие цифры: 538 убитых и 925 раненых. Шестая часть потерь пришлась на «охотников» из лейб-гвардии Преображенского полка. Всего же на приступ древней новгородской крепости Орешек, усиленной шведскими фортификаторами, шло около 2,5 тысяч солдат и офицеров.
Штурм древнего новгородского Орешка имел одну особенность. За всю историю Северной войны это был единственный случай взятия крепости при помощи штурмовых лестниц. Во всех других случаях определяющей силой являлась мощь артиллерийского огня.
Победа была знатная: она открывала путь русским в Неву. Царь Петр I в письме к думному дьяку А.А. Виниусу, исполнявшему обязанности генерал-фельдцейхмейстера, следующим образом оценил одержанную на Ладожском озере викторию: «Правда, что зело жесток сей орех был, однако, слава Богу, счастливо разгрызен».
Участников победного штурма ждали награды по-царски. Офицеров высочайше пожаловали специально выбитой медалью из золота, нижних чинов – из серебра. На лицевой стороне был изображен царь Петр I, на другой – бомбардируемая крепость и шла лаконичная надпись: «Был у неприятеля 90 лет». Одновременно выдавались и денежные награды: солдат получал двойное жалованье. Один из особо отличившихся, преображенский майор Д. Карпов получил чин подполковника, 150 крестьянских дворов и 1500 рублей.
Герой штурма Нотебургской крепости бомбардирский поручик Александр Меншиков, бившийся со шпагой в руках в первых рядах штурмующих, был высочайше пожалован губернатором Шлиссельбургским, Лифляндским, Карельским и Ингерманландским. Последние земли предстояло еще «взять на щит». Считается, что с этого времени началось стремительное возвышение петровского фаворита, человека в военном деле не бесталанного.
Другой герой штурма Орешка, князь Михаил Голицын получил чин полковника гвардии Семеновского полка. Когда первый яростный приступ шведы отбили, он приказал оттолкнуть от берега все лодки (чтобы и помысла не было отступить с острова) и повел солдат на новый приступ, который после прибытия на усиление людей Меншикова и стал решающим.
Поощряя всех принимавших участие в «жестоком, чрезвычайно трудном приступе», Петр I нашел необходимым отметить позорной казнью бежавших с приступа: они были прогнаны сквозь строй и с заплеванными лицами казнены смертью повешением. Таких недостойных нижних чинов оказалось в Преображенском полку 8 человек.
За время не столь продолжительной осады Нотебурга петровская артиллерия потеряла большую часть орудий, стволы которых разрывались в силу разных причин и ломались орудийные лафеты. В «Гистории Свейской войны» («Поденные записки Петра Великого») сказано, какой ценой для артиллерии победителей стало взятие Нотебургской крепости. В «росписи припасам, которые издержены при добывании Слюсенбурха», из 31 пушки (18 и 12-фунтовых):
15 пушек (все крупного, 18-фунтового калибра) были «расстреляны», то есть их стволы разрывались при яростной (беглой), продолжительной стрельбе «без роздыха»;
8 пушек (все 12-фунтовые) оказались по разным причинам негодными для стрельбы;
4 пушки (того и другого калибра) после бомбардировки крепости было «починить можно».
И только 4 полевых орудия, выдержавшие огневое испытание под Нотебургом, могли продолжить свою «боевую биографию», свою походную жизнь в рядах петровских войск.
В ходе бомбардировки шведской крепости и ее последующего штурма было израсходовано пороха (в пудах): пушечного – 3017, мушкетного – 971, ручного (гранатного) – 429. Выстрелено: ядер – 8324, бомб («бомбов», то есть артиллерийских гранат) – 2581. Пехотинцами-гвардейцами в защитников крепости было брошено 4471 граната ручная двухфунтовая.
Штурм древней новгородской крепости на Ореховом острове в водах Ладожского озера вошел в отечественную военную историю еще и солдатскими песнями той поры, весьма популярными в рядах русской армии. В одной из них пелись такие слова:
Как по славной матушке Неве-реке, Подле устьица ее широкого, Что при самом ли истоке быстроем, Как плавали-гуляли три легкие стружка. На первом стружке Шереметев был, На другом стружке офицеры сидят, А на третьем стружке все солдатушки, Преображенские и семеновские. По реке они бежали к круту красну бережку, К круту красну бережку ко слюсельбургскому. Подбирали они парусы полотняные, Что того ли полотна все олонецкого, Они якори метали все булатные, Что того ли булата сибирского, Приставали к круту красну бережку, Они лесенки метали все дубовые, Выходили на желты пески сыпучие,
