На потери не обращали внимания; работа по эвакуации продолжалась, и к исходу дня миноносные силы получили подкрепление. Быстро нарастал темп посадки. 28 мая был днем, когда появилась надежда на успех эвакуации. Впервые в сообщениях из Дюнкерка исчезло слово «неудача». За сутки в Англию было благополучно доставлено 17 800 человек. Этого было недостаточно, но это было лишь началом. Флот нашел путь для решения стоящих перед ним проблем.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
СРЕДА, 29 МАЯ
В этот день бои на восточном и западном участках фронта слились в единое сражение. В последние предутренние часы арьергардные части образовали общий фронт, простиравшийся от Нордшота через Провен до Поперинге. Этот фронт, в соответствии с несколько измененным планом Горта на отход, удерживали части 2-го корпуса Брука. К югу от рубежа Поперинге 44-я дивизия все еще удерживала позиции на высотах Монт де Ка, а гарнизон Касселя, оставшийся глубоко в тылу противника, продолжал вести бои. Далее к морю 48-я дивизия, усиленная 42-й дивизией, отражала сильные удары танков и пехоты 20-й мотодивизии и полков дивизии СС «Великая Германия» и «Адольф Гитлер»[61].
На открытых приморских флангах дюнкеркской дуги обороны на западе французы удерживали рубеж канала Мардик, а на востоке остатки частей Лоусона упорно цеплялись за Ньивпорт.
В результате утренних боев 42-я дивизия под ударами пикирующих бомбардировщиков и под минометным огнем начала отходить. В полдень немцы вышли на рубеж Поперинге, который вслед за этим начал подвергаться артиллерийскому обстрелу. В сумерки начался общий отход.
В 21.30 истощенный гарнизон Касселя покинул город, чтобы выйти из окружения. Это был марш, полный отчаянной отваги. Три полка покрыли себя трагической славой: это были 4-й Оксфордширский и Букингемширский полк, 2-й Глостерширский полк и 1-й полк Ист-Ридингских йоменов[62]. Всю ночь эти полки упорно пробивались назад. К рассвету они распались на небольшие группы и дрались, пока их не одолели. Лишь немногим удалось пробиться сквозь расположение противника и выйти к Дюнкерку. Оборона Касселя — один из выдающихся подвигов английского оружия. В течение пяти критических дней отступления истощенный гарнизон удерживал Кассельские высоты и не позволил значительно превосходящим силам противника овладеть этим важнейшим узлом двенадцати дорог.
Под покровом темноты арьергарды 50-й и 3-й дивизий отошли с рубежа Поперинге. 42-я и потрепанная 5-я дивизии отошли с менее важной позиции, расположенной вдоль верхнего течения реки Изер. Гарнизоны узлов сопротивления, многие из которых были глубоко обойдены наступающими частями противника, удержав позиции до назначенного часа, один за другим начали отходить. В обстановке забитых дорог, отсутствия согласованности с французским командованием, хаоса, всякого рода слухов и неопределенности, дивизии, бригады, батальоны, а во многих случаях разрозненные роты и взводы пробивались назад. И все это кажущееся нагромождение пронизывала единая идея планов Горта. Планы эти овладели каждым командиром; обстоятельства вынуждали во многих случаях вносить изменения в эти планы, приходилось выискивать и применять альтернативные решения, но при всем этом основная идея оставалась неизменной. К полуночи основная масса английских экспедиционных сил отошла на оборонительный рубеж вокруг Дюнкерка; был создан единый фронт обороны от моря у Мардика до моря у Ньивпорта.
Минуло время, когда поле сражения распадалось на две разрозненные части — правую и левую. И на этот раз «клещи» немецких группировок сомкнулись безрезультатно. Три дивизии, которые Бок направил, чтобы соединиться с танковой группой Клейста и отрезать противника от Поперинге, соединились слишком поздно.
С этого момента два разрозненных участка фронта срослись воедино, и можно уже попытаться в какой-то мере оценить достоинства и достижения каждого из них. В этом не было бы необходимости, поскольку они представляли в полном смысле лишь части неделимого целого. Но по поводу действий на левом участке фронта выдвигались серьезные обвинения, поэтому необходимо внимательно их рассмотреть.
В предисловии к своей книге «The Turn of the Tide» Артур Брайант выдвигает ряд утверждений по поводу того, как велся заключительный этап этой операции. Утверждения эти основываются предположительно на материалах дневника лорда Алана Брука; они, несомненно, были выдвинуты с его одобрения. Рассмотрим их по порядку. В первом своем утверждении сэр Артур, касаясь событий 25 мая, пишет:
«В этот момент похоже было, что все они проведут весь дальнейший период войны в немецком плену. Коммуникации экспедиционных сил были почти полностью нарушены, их главнокомандующий, находясь в своем штабе близ побережья, не мог знать, доходят ли его приказы до линии фронта на бельгийской границе...»
Далее, касаясь заявления Черчилля, гласившего, что «вряд ли возможно, чтобы большое количество союзных войск смогло выйти на побережье», сэр Артур пишет:
«Благодаря главным образом одному человеку, им все же удалось это сделать. В течение четырех тяжелых дней — от бельгийской катастрофы до начала эвакуации — Алан Брук с четырьмя дивизиями его корпуса прикрывал открытый фланг, оказавшийся оголенным в результате капитуляции короля Леопольда, и осуществлял командование всеми морально подавленными войсками, пробивающимися с боями назад через сужающийся коридор к наспех подготовляемым рубежам эвакуации, которые лорд Горт проложил через болота, окружающие Дюнкерк».
Затем он добавляет:
«Хотя в результате капитуляции Бельгии у немцев освободилось семнадцать дивизий, быстрота оценки обстановки и проницательность Брука позволили ему предвидеть каждый шаг наступающего...»
Наконец, он пишет следующее:
«Таким образом, чуду, совершенному флотом при эвакуации, предшествовало не меньшее чудо, совершенное армией ее выходом к побережью. Успех Алана Брука с отводом армии через сужающийся коридор между наступающими группировками противника является одним из важнейших подвигов военной истории Англии».
При самом беспристрастном подходе ко всем этим утверждениям создается впечатление, что лорд Горт, засевший в своем штабе у побережья, утратил руководство отступлением, которое взял на себя генерал Брук, лично осуществлявший командование «всеми морально подавленными войсками, пробивающимися с боями назад», и что он один нес ответственность за отвод их через «сужающийся коридор» к Дюнкерку.
Рассмотрим последовательно каждое из этих утверждений. Первое: был ли штаб Горта расположен «у побережья»? В субботу 25 мая штаб находился в Премеске. Это было значительно дальше от побережья, чем штаб 2-го корпуса, который 22 мая был расположен Бруком в Армантьере. Штаб был очень удачно расположен в центре между восточным и западным участками фронта. От него шли хорошие пути через Лилль и Армантьер. Он находился поблизости от подземного кабеля, идущего из Англии.
26 и 27 мая штаб все еще находился в Премеске.
27 мая днем он был переведен в Уткерк. Его нельзя было расположить в Касселе у подземного кабеля из-за быстрого наступления мощных немецких бронетанковых войск. Возможно, было бы лучше отвести его назад в Дё-Панн, однако при новом расположении он все еще находился на значительном удалении от побережья и опять же в центре основного района отступления. Сразу же после передислокации штаба со штабами трех корпусов была установлена радиосвязь.
В течение всего этого периода Горт хорошо знал, что его приказы доходят до корпусов. И Бруку это было известно. Из его дневника видно, что он был в штабе 25-го (дважды), 26-го (один раз) и 27-го (дважды). Он прибыл в Премеск в этот день в третий раз вскоре после того, как штаб был передислоцирован в Уткерк, и непосредственно перед тем, как был передислоцирован его собственный штаб. 28-го начальник оперативно-разведывательной части его штаба присутствовал на совещании в Уткерке.
Это то, что касается утверждения, будто Горт, изолировавшись у побережья, утратил возможность следить за обстановкой.
Не будем пока касаться утверждения, что армия успешно отошла на оборонительный рубеж вокруг Дюнкерка «благодаря главным образом одному человеку»; рассмотрим утверждение, что войска восточного участка фронта прикрывали «открытый фланг, оказавшийся оголенным в результате капитуляции короля Леопольда... в течение четырех тяжелых дней — от бельгийской катастрофы до начала эвакуации». Если мы будем игнорировать тот факт, что еще до начала операции «Динамо» в Англию было перевезено 28 тысяч человек, то формально эвакуация началась с передачей распоряжения о начале операции «Динамо» 26 мая в 18.57. Первая высадка людей в Дувре была произведена в этот день в 22.30. Капитуляция короля Леопольда произошла уже в полночь 27 мая, т.е. через двадцать девять часов после начала эвакуации.
