Ознакомительная версия.
Такой опыт и был приобретен Сидоровым. И он добивается в стане врага определенных успехов. По крайней мере офицеры абвера им вполне довольны.
Когда «в начале 1943 года разведкоманда вместе с немецкими войсками начала отступление, фронт двинулся к границам СССР. В Мариуполе Группа Цирке” задержалась до лета 1943 года. Позже она была передислоцирована сначала в Мелитополь, затем были Херсон, Николаев и Одесса», — пишет А. Сафронов.
Теперь уже Сидоров вместе с Вольфом Цирке занимается подготовкой и переброской в тыл Красной армии немецких диверсантов.
Как рассказывает А. Варенков, «во время работы в разведгруппе Цирке Ильинский носил военную немецкую форму без знаков отличия. Официальной зарплаты у предателя не было. Но немцы регулярно — два раза в месяц — платили своему агенту по 500 советских рублей или по 200 марок».
В июне 1943 года ОКР Смерш Черноморского флота была установлена измена Родине капитан-лейтенанта Ильинского. Именно «это лишило наши разведорганы одного из основных источников добычи ценных сведений о группировке и намерениях немецко-румынских войск в Крыму и на Юге», — в своем донесении резюмировал начальник Разведуправления Главного морского штаба ВМФ капитан 1-го ранга Воронцов.
Дальше — больше. В 1943 году Управление контрразведки НК ВМФ Смерш точно установило участие Ильинского в заброске немецкой агентуры в тыл Красной армии.
Как известно, основу деятельности контрразведчиков, в том числе и Черноморского флота, составляла борьба с агентурой противника, забрасываемой в районы дислокации частей флота. О том, каким был этот противник, на стороне которого эффективно работал предатель Ильинский, достаточно ознакомиться с его деятельностью.
«…активной подрывной деятельностью против Черноморского флота отличался дислоцирующийся на территории Румынии немецкий разведорган МАК (“Марине Айнзацкомандо дес Шварцен Меер”). В сфере внимания этого подразделения, созданного при штабе командующего Юго-Западным морским театром, находился сбор данных о состоянии советского военно-морского и торгового флотов, его военно-морских баз на Чёрном море, о численности и оснащённости кораблей и состоянии береговой обороны на Черноморском побережье СССР.
Информация добывалась главным образом путем допросов советских военнопленных, прослушивания советских радиопередач, просмотра газет, издаваемых в воинских частях Черноморского флота. Все собранные из этих источников материалы обобщались, анализировались и в обработанном виде передавались непосредственно руководителю Абвера адмиралу Канарису.
В феврале 1943 г. МАК расформировали, а руководящий и личный состав вошёл в абверкоманду “Нахрихтенбеобахтер” (НБО).
Значительную активность в проведении разведывательных акций проявляла немецкая морская разведка “Кондор”…
Она не ограничивалась ведением разведработы против Черноморского флота, одновременно осуществляя разведку против Турции и Англии. “Кондор” находился в непосредственном подчинении немецкого разведштаба, дислоцировавшегося в Вене, где размещалась и разведшкола.
Этот разведорган осуществлял разведку по Черноморскому флоту вплоть до вступления частей Красной армии в Болгарию. В последний период войны “Кондор”, предвидя развитие ситуации не в пользу фашистской Германии, стал проявлять большую активность по вербовке и насаждению в черноморских портах СССР, Болгарии и Румынии агентуры на длительное оседание.
Одним из основных разведывательных органов противника на Черноморском театре являлся названный выше разведорган НБО, сформированный немцами в начале 1942 г. в Берлине. Его основными задачами были: сбор разведданных о советских ВМС, проведение разведки глубокого тыла частей и прибрежной полосы, организация диверсионно-террористических актов. Немцев интересовали и средства, применяемые Черноморским флотом против подводных лодок и минной опасности…
В наиболее важных в тактическом отношении пунктах деятельность НБО против Черноморского флота проводилась через специальные команды, дислоцировавшиеся в Керчи и Мариуполе. В деятельности НБО особое место отводилось подготовке и заброске диверсантов и террористов в расположение частей и соединений советского флота. Для этого НБО координировал свою работу с армейской разведкой — командой “Абвера-2”, специально прикреплённой для этой цели к НБО.
Подготовкой агентуры НБО занимались четыре специальные школы разведчиков, диверсантов и радистов в посёлке Тавель, радистов — в Евпатории, разведчиков — в Симеизе и Мариуполе. В этих школах обучались главным образом бывшие военнослужащие советского Военно-Морского Флота, попавшие в плен или добровольно перешедшие на сторону противника. Однако, начиная с 1944 г., школы стали укомплектовываться за счёт белоэмигрантов и гражданских лиц, которые по той или иной причине стали сотрудничать с гитлеровцами…
Разведывательные мероприятия против Черноморского флота осуществляла также румынская “Специальная служба информации” (ССИ), которая являлась органом совета министров Румынии…»
Зафронтовая работа контрразведки Черноморского флота хоть и велась в течение всей войны, однако лишь с 1943 года она стала в полной мере решать контрразведывательные задачи. Именно начиная с этого года в тыл противника стали забрасываться специально подготовленные агенты. Например, если в 1941 году в тыл противника были заброшены 19 агентов, то в 1942 году — только 9.
Теперь же при ОКР Смерш ЧФ была создала специальная школа зафронтовых разведчиков, рассчитанная на обучение IS человек. Ог-бор кандидатов в неё производился в основном из советских граждан, проживавших на оккупированной территории и хорошо знакомых с районом намеченной выброски.
Как сообщается в книге Смерш, «в 1943—1944 гг. было подобрано и после специальной подготовки в спецшколе переброшено в тыл противника 12 зафронтовых агентов. Перед ними ставились следующие задачи: внедрение в разведорганы противника, перевербовка вражеской агентуры, а также выявление агентуры, намеченной к оседанию на Черноморском побережье…
Удачно была проведена зафронтовая операция под кодовым названием “Вперед”. Она предусматривала выявление официальных сотрудников немецкого разведывательного органа НБО и проведение перевербовок вражеской агентуры в Николаеве. В феврале 1944 г. в оккупированный город проникли зафронтовыс агенты “Ястреб” и “Грозный”. “Ястреб”, использовав свои довоенные связи, устроился на работу в водпую полицию переводчиком. Ему удалось выявить восемь агентов подразделения НБО…
В свою очередь, важные сведения, добытые агентом “Грозным”, использовались в розыскных мероприятиях ОКР Смерш Черноморского флота и в органах НКГБ СССР».
Благодаря этой операции и был опознан Ильинский, он же Сидоров.
В Николаеве из разведкоманды через линию фронта бежали личный шофер Цирке — Ткаченко и сотрудник Филиппов. «О начальнике разведкоманды было известно, что он уроженец Прибалтики, бывший офицер царской армии и армии генерала Н. Юденича.
Во второй половине июля 1944 года через Днестр были переброшены четыре немецких агента. Уже 29 июля они давали показания офицерам Смерша, в которых подробно описали Сидорова, Дальнейшая работа контрразведчиков только подтвердила переквалификацию Ильинского».
Тогда и было установлено личное участие «Сидорова» в заброске немецкой агентуры в тыл Красной армии.
В 1943 году начальник разведки 6-й гвардейской механизированной бригады гвардии капитан Гордон, раненный в ногу, оказался в плену. В больнице Елановских карьеров, где Юрий лежал с тифом, его арестовала немецкая жандармерия. Как выпускник мореходного училища, то есть судоводитель, знающий акваторию Черного и Азовского морей, он не мог не заинтересовать немецкую разведку. А именно — то самое подразделение, которым командовал обер-лейтенант Цирке. Позже, на допросах в Смерше он покажет: «По существу, это не была вербовка. По лагерю объявили, чтобы все моряки построились, а когда все имеющие отношение к морю выстраивались, их опрашивали… и просто уводили из лагеря. Многие попадали и без морской специальности.
…Я добровольно поступил не в разведку немцев, а в военно-морскую часть, оказавшуюся позже, как я узнал, разведгруппой Цирке. Я поступил в немецкую часть добровольно, потому что не хотел возвращаться в лагерь военнопленных и считал, что служба у немцев давала возможность при удобном случае перейти на сторону наших советских войск. Я не ставил перед собой задачи бороться с советской властью и помогать врагу. Уйти из немецкой военно-морской разведки я не мог в силу того, что это означало бы лишиться жизни. Кроме того, я решил действовать на свое усмотрение и, имея кое-какой опыт в разведывательной работе, собрать сведения, с которыми потом перейти на сторону советских войск».
Ознакомительная версия.
