Великий князь Алексей Александрович с разрешения царя предложил участникам совещания проголосовать по трем вопросам.
1. Послать теперь же эскадру в поход на о. Мадагаскар, где у Диего-Суарец ждать прихода купленных у Аргентины и Чили броненосных крейсеров.
2. Если не удастся купить броненосные крейсера, то все-таки послать эскадру и рисковать всем.
3. Вовсе не посылать эскадру.
После небольших споров первый вопрос одобрен большинством участников. Против голосовал только великий князь Александр Михайлович. Второй вопрос не рассматривался вовсе, третий отвергнут всеми, кроме великого князя Александра Михайловича.
Заключительная часть совещания была посвящена обмену информацией о покупке южноамериканских судов, во время которого император приказал во что бы то ни стало купить указанные суда.
В протоколе отсутствует запись об утверждении императором решения совещания о посылке эскадры в пункт встречи с имеющими быть купленными аргентинскими и чилийскими судами. А это означало, что вопрос о походе 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток не имеет официального решения.
О том, как было получено это решение, мы нашли в книге воспоминаний великого князя Александра Михайловича. Автор пишет о событиях, которые состоялись после совещания в Петергофе 10 августа 1904 г. «Мы сидели в Царском с Ники, дядей Алексеем и Авеланом и обсуждали новый важный вопрос. Нам предстояло решить, должны ли мы утвердить план адмирала Рожественского, который предлагал отправить наши военные суда на Дальний Восток, на верную гибель?
Сам адмирал не питал каких-либо надежд на победу. Он просто думал о том, что надо „чем-нибудь удовлетворить общественное мнение“. Наш флот и тысячи человеческих жизней должны были быть принесены в жертву невежественным газетным „специалистам по морским вопросам“. Эти последние открыли недавно существование некоторых технических морских терминов вроде „боевой коэффициент“, „морской тоннаж“ и т.п. и старались ежедневно доказать в газетных столбцах, что японцев можно пустить ко дну соединенными силами наших Тихоокеанской и Балтийской эскадр.
Ники объяснил нам причину нашего совещания и просил нас всех искренне высказать свое мнение по этому вопросу. Дядя Алексей ничего не мог сказать и имел гражданское мужество в этом признаться. Авелан говорил много, но не сказал ничего путного. Его речь была на тему „с одной стороны, нельзя не сознаться, с другой стороны, нельзя не признаться...“. Рожественский блеснул еще раз основательным знанием биографии Нельсона. Я говорил последним и решил не церемониться. К моему величайшему удивлению, было решено последовать моему совету и наш Балтийский флот на верную гибель в Тихий океан не посылать.
В течение двух недель все было благополучно, но к концу второй недели Ники снова изменил свое мнение. Наш флот должен был все-таки отправиться на Дальний Восток, и я должен был сопровождать государя в Кронштадт для прощального посещения наших кораблей. По дороге в Кронштадт я снова пробовал высказать свою точку зрения и встретил поддержку в лице весьма опытного флаг-капитана императорской яхты „Штандарт“. Государь начал снова колебаться. В душе он соглашался со мною.
- Дай мне еще раз поговорить с дядей Алексеем и Авеланом, - сказал он, когда мы переходили на яхту адмирала. Дай мне поговорить с ними с глазу на глаз. Я не хочу, чтобы твои доводы на меня влияли.
Их заседание длилось несколько часов. Я же в роли „enfant terrible“ ожидал их на палубе.
- Ваша взяла, - сказал Авелан, появляясь на палубе, - мы приняли неизменное решение эскадры на Дальний Восток не посылать.
„Неизменность“ решения Ники продолжалась десять дней. Но он все же переменил в третий и в последний раз свое решение. Наши суда, матросы и офицеры должны все-таки быть принесены в жертву на алтарь общественного мнения».
В заключительной части воспоминаний Александра Михайловича о эскадре говорится: «14 мая [1905 г. - В.Ц.] - в девятую годовщину коронации - наш обед был прерван прибытием курьера от Авелана: наш флот был уничтожен японцами в Цусимском проливе, адмирал Рожественский взят в плен. Если бы я был на месте Ники, я бы немедленно отрекся от престола. В Цусимском поражении он не мог винить никого, кроме самого себя. Он должен был бы признаться, что у него недоставало решимости отдать себе отчет во всех неизбежных последствиях этого самого позорного в истории России поражения. Государь ничего не сказал, по своему обыкновению. Только смертельно побледнел и закурил папиросу.
2 октября 1904 г. из порта Либава эскадра ушла в дальний поход со многими недостатками. Во-первых, отсутствовала уверенность, что семь аргентинских и чилийских броненосных крейсеров будут куплены, что приведет русских к потере значительного преимущества по броненосным кораблям. Во-вторых, не получил решения вопрос о базе, и эскадра осталась без базы. В-третьих, эскадра отправилась в поход не получив надлежащего опыта боевой подготовки и не имея возможности в условиях тропического климата и непрерывных угольных погрузок восполнить этот недостаток. Отсутствие опыта боевой подготовки особенно существенно сказывалось в артиллерийских стрельбах и эскадренном маневрировании. В- четвертых, не было уверенности, что ко времени прихода 2-й эскадры на Дальний Восток в Порт-Артуре не погибнет 1-я эскадра».
Главный начальник флота и морского ведомства генерал адмирал, великий князь Алексей Александрович (1850-1906)
Управляющий морским министерством адмирал Ф.К. Авелан (1839-1916)
Поход 2-й Тихоокеанской эскадры от Либавы до Мадагаскара вокруг Африки проходил в напряженной обстановке, создаваемой усилиями Японии и союзной с ней Англии. Гулльский инцидент, сопровождение эскадры английскими крейсерами, угольные погрузки в необорудованных, редко посещаемых бухтах, разведывательная деятельность английских кораблей в интересах Японии. В водах Индо-Китая напряжённая обстановка не изменилась. Япония и её союзники пытались свои действия и требования оправдать ссылками на Международное право. Но были разоблачены.
16 декабря 1904 г. утром эскадра достигла южной оконечности небольшого острова Сент-Мари, отделенного проливом шириной 10 миль от о. Мадагаскар. В тот же день сюда пришел госпитальный «Орел», доставивший из Кейптауна свежие газеты, полные горьких сведений о Порт-Артуре. Японские 11-дюймовые орудия при корректировке огня с горы Высокой, взятой японцами 23 ноября, легко расстреляли броненосцы и крейсера 1-й Тихоокеанской эскадры, стоявшие на якорях на внутреннем рейде Порт-Артура.
18 декабря вице-адмирал Рожественский телеграммой доложил в Петербург о прибытии эскадры на о. Мадагаскар. Роковые известия стали поступать ему в служебных телеграммах руководителей морского министерства и царя. Управляющий морским министерством адмирал Ф.К. Авелан сообщил, что покупка семи южноамериканских броненосных крейсеров не состоялась. Вслед за сим последовала весть о капитуляции Порт-Артура. Все важные события, рассмотренные на Петергофском совещании 10 августа 1904 г. как возможные, к концу года стали реальными и роковыми. Тяжелые известия, обострив обстановку, не сломили железного адмирала, не вынудили его отказаться от задуманных планов.
На сообщение исполняющего обязанности начальника Главного морского штаба вице-адмирала П.А. Безобразова о подготовке к походу на Дальний Восток отряда кораблей под командой контр-адмирала Н.И. Небогатова и его запросе куда направить этот отряд после прибытия его в порт Джибути. Рожественский ответил 30 декабря, в первую очередь включив в свою телеграмму информацию по отряду капитана 1 ранга Добротворского, для которого он оставил 25000 тонн угля в порту Диего-Суарец. Заканчивается телеграмма важными признаниями: «Не будучи в состоянии даже приблизительно определить, когда доберется на Мадагаскар „Олег“ и с ним идущие суда, не оставляю им никаких инструкций. Тем менее, мог бы предугадать теперь, что следует делать отряду Небогатова; сам предполагаю идти дальше через 7 дней», то есть 6 января 1905 г.
В телеграмме Рожественского важное значение имеют два момента. Первый момент - его решение следовать во главе эскадры на Дальний Восток, на что он имел право. Адмирал Авелан, будучи опытным служакой, в показании следственной комиссии по Цусимскому бою свидетельствовал, что он не помнит, когда именно, то ли на Петергофском совещании, то ли позже, было решено, что «в случае падения Порт-Артура 2-я эскадра должна следовать во Владивосток». Именно этим решением воспользовался адмирал Рожественский, начав подготовку к переходу через Индийский океан.
Второй момент состоит в стремлении Рожественского передать управление отрядом капитана 1 ранга Л.Ф. Добротворского Главному морскому штабу. Это обстоятельство породило в морском министерстве ответные действия. На Рожественского посыпались грозные запросы, среди которых решающее значение имела телеграмма № 15 от 2 января адмирала Авелана: «Если Вы уйдете до прибытия отряда Добротворского, приход которого в Джибути ожидается 6 января, где он пополнит запасы угля, то признаете ли необходимым идти ему на Мадагаскар за углем и инструкцией или дадите ему сами указание в Джибути, куда идти для получения угля и как следовать далее». В конечной части телеграммы говорится, что до получения указаний адмирала Рожественского морское министерство «не может делать никаких распоряжений относительно отряда Добротворского». Такую же линию морское министерство намерено проводить в отношении угольщиков, транспорта «Иртыш», парохода «Анамба».
