103
Другой очевидец событий начальник штаба 27-й дивизии полковник Л.А. Радус-Зенкович, так описывает психическую атаку немцев на части его дивизии: «Немцы наступали 7/20 августа без достаточной разведки, густыми цепями, местами почти колоннами со знамёнами и пением, без достаточного применения к местности; там и сям виднелись гарцующие верхом командиры». (См.: Радус-Зенкович Л. Некоторые выводы из сражения при Гумбиннене в августе 1914 г. // Военно-исторический сборник. Вып. 3. М., 1920. С. 74—95.)
Такую же психическую атаку колоннами, как и на части 25-й и 27-й пехотных дивизий немцы провели в полосе фронта 28-й пехотной дивизии, «…медленно отходила 28-я дивизия на линию артиллерии 4-й, 5-й и 6-й батарей. Менее чем в версте перед батареями тянулось шоссе, и через минуту, насколько хватал глаз, по шоссе хлынула серая волна густых немецких колонн. Батареи открыли огонь, и белая полоса стала серой от массы трупов. Вторая волна людей в остроконечных касках — снова беглый огонь, и снова все легло на шоссе». (См.: Коленковский А. Манёвренный период Первой мировой войны 1914 г. М., 1940. С. 185.)
Населённый пункт Каттенау в Восточной Пруссии. Современный посёлок Фурмановка в Калининградской области РФ.
Следует сказать, что Н.А. Орановский до последней возможности ждал помощи, надеясь, что В. Андрееву и П.Е. Дорману удастся получить её от Хана Нахичеванского. «Прождав до 5 час. дня, — писал в своём донесении П.К. Ренненкампфу в 8 часов вечера 7/20 августа Н.А. Орановский, — обещанной мне батареи и эскадронов и, не дождавшись их; не имея связи ни с 28-й пех. дивизией, ни с ген. Ханом Нахичеванским, отошёл на ночлег в Шиленен». (См.: Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 196.)
Только XVII корпус Макензена, не считая резервной дивизии Ф. Бродрюка, в ходе Гумбинненского сражения потерял «в круглых цифрах 8000 человек — треть всех наличных сил, причем 200 офицеров было убито и ранено». (См.: Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны. М.: Наука, 1976. С. 119.) A.M. Зайончковский приводит схожие цифры потерь корпуса Макензена в ходе его атаки на русские позиции под Гумбинненом. «В результате столкновения двух германских пехотных дивизий Макензена, — пишет Зайончковский, — с тремя русскими дивизиями южнее Гумбиннена германцы произвели несколько неудачных атак, понеся тяжёлые потери (до 10 000 чел.)». (См.: Зайончковский A.M. Первая мировая война. СПб.: Полигон, 2002. С. 143.)
В русский плен попало около 1000 человек. См.: Стратегический очерк войны 1914—1918 гг. Ч. 1. М., 1922. С. 75.
К. Адариди, подтверждая слова А.А. Успенского пишет, что «с наблюдательных пунктов было замечено, что местами противник уходит назад нестройными толпами, что некоторые люди бросают оружие и что вообще у него царствует беспорядок». (См.: Адариди К. 27-я пехотная дивизия в боях 4 (17) Августа 1914 г. под Сталупененом и 7 (20) Августа под Гумбинненом // Военный сборник. Книга VIII. Белград, 1926. С. 162—185.) «Один из участников боя (немец. — Н.П.) свидетельствует, что войска окончательно выдохлись, что целые части, охваченные паникой, бросились назад и что некоторых из них удалось остановить только на левом берегу р. Ангерап. По его словам, корпус находился в таком состоянии, что “противнику было бы очень легко нанести ему сокрушительный удар”». (См.: Адариди К. 27-я пехотная дивизия в боях 4 (17) Августа 1914 г. под Сталупененом и 7 (20) Августа под Гумбинненом // Военный сборник. Книга VIII. Белград, 1926. С. 162—185.) К. Адариди ссылается на книгу: Hesse К. Der Feldherr Psychologos. Berlin, 1922. S. 35.
Это флаг Германской империи.
Об ожесточённом бое в черте 25-й и 27-й дивизий и о преимуществе русской артиллерии немецкий исследователь Ниман написал следующие слова: «С утра наступление шло повсюду удачно. Вскоре, однако, центр (I и XVII корпуса) наткнулся на сильно укрепленную позицию русских сил. Наступление остановилось и обратилось в тяжелый, сопряженный с большими жертвами огневой бой. Наиболее горячий и кровопролитный бой был восточней Гумбиннена… Попытка атаковать разбивалась о смертоносный огонь могущественной …артиллерии русских». (См.: Радус-Зенкович Л. Некоторые выводы из сражения при Гумбинене в августе 1914 г.// Военно-исторический сборник. Вып. 3. М., 1920. С. 74—95.)
С.Н. Сергеев-Ценский так описывает эти мгновения боя. Немцы «попали под прямоприцельный огонь легкой артиллерии 25-й дивизии, но шли, поминутно смыкая ряды над убитыми; они попали под густой пулемётный обстрел, но шли… пока не выдохся, наконец, их боевой азарт, и они залегли». (См.: Сергеев-Ценский С.Н. Собр. соч. в 12-ти т. Т. 9. М.: Правда, 1967. С. 592.)
Деревня Гросс Байтшен в Восточной Пруссии. Современный населённый пункт Подгоровка в Калининградской области РФ.
Данное приказание исходило от командующего III корпусом генерала Н.А. Епанчина, которое, несомненно, не позволило если не довершить разгром, то нанести более серьёзное поражение отступавшему противнику. Начальник штаба 27-й пехотной дивизии полковник Л.А. Радус-Зенкович так оценил эти действия Н.А. Епанчина: «Ген. Епанчин …в конце боя …прекращает преследование победоносными войсками своего корпуса, чем значительно сокращает результаты выигранного сражения». (См.: Радус-Зенкович Л. Некоторые выводы из сражения при Гумбиннене в августе 1914 г. // Военно-исторический сборник. Выпуск 3. М., 1920. С. 74—95.) Начальник 27-й пехотной дивизии генерал К. Адариди был более категоричен: «В общем, из поступавших донесений получалось впечатление, что достаточно произвести на него (противника. — Н.П.) нажим, чтобы окончательно привести в расстройство, словом, что назрел момент для перехода в наступление. Поэтому было решено двинуться вперед, и отдано приказание …наступать… Около 41/2 часов дня командир корпуса Ген. Епанчин, уведомленный об отданном распоряжении о переходе в наступление, передал по телефону приказание прекратить преследование «в виду общего положения дел на фронте армии»… Решение перейти в наступление (отданное К. Адариди. — Н.П.) должно быть признано совершенно правильным и своевременным. Не будь начатое уже наступление остановлено распоряжением свыше, оно могло бы оказаться чреватым такими последствиями, которые, может быть, придали бы всему походу в Восточную Пруссию совершенно иной характер». (См.: Адариди К. 27-я пехотная дивизия в боях 4 (17) Августа 1914 г. под Сталупене- ном и 7 (20) Августа под Гумбинненом // Военный сборник. Книга VIII. Белград, 1926. С. 162—185.)
Сам Н.А. Епанчин в своих воспоминаниях так объяснил свой приказ остановить преследование отступающих немецких частей: «Пруссаки отступали очень быстро, однако на флангах моего корпуса положение было по-прежнему неблагоприятное: XX корпус не в состоянии был перейти в наступление, а действие трёх полков 40-й дивизии не имели определённого успеха. При таких условиях продолжать отдельное наступление, с необеспеченными флангами и возможность перехода пруссаков в контратаку для охвата III корпуса, было рискованно». (См.: Епанчин Н. На службе трёх императоров. Воспоминания. М., 1996. С. 407—408.) И далее: «<…> у нас были большие потери: 87 офицеров и 6117 солдат. Войска были крайне утомлены, приближалась темнота <…> всё это вынудило удовольствоваться уже достигнутым успехом. <…> Поэтому около 5 час. вечера я приказал прекратить преследование». (См.: Епанчин Н. На службе трёх императоров. Воспоминания. М., 1996. С. 408.)
Хотя, судя по документам, приказ о прекращении преследования отступающего противника в 25-й пехотной дивизии получили в 8, а не в 5 часов вечера:
«7/20 августа 1914 г. 11 час. 50 мин. вечера.
…генералу Шемякину.
25-я пех. дивизия на всём своём фронте имела полный успех. После упорного боя противник около 2—3 час. начал отступление, а в 6 час. вечера сопротивление его было окончательно сломлено… По приказанию командира корпуса, дивизия в 8 час. вечера (отмечено мною. — Н.П.) остановила преследование. (См.: Восточно-Прусская операция. Сборник документов. М., 1939. С. 200.).
Константин Яковлевич Шемякин—генерал-майор, в августе 1914 года начальник штаба XX армейского корпуса.
Т.е. раненых во время Гумбинненского сражения.
Так начальник штаба 8-й армии Э. Людендорф считал, что если бы 1-я армия П.К. Ренненкампфа, перегруппировавшись, после Гумбинненского сражения, начала бы наступление, то «при превосходстве сил русских нам не удалось бы удержать линию Вислы» и 8-й германской армии пришлось бы отступить за Вислу, а «в тех условиях, — признался Э. Людендорф в своих воспоминаниях, — в которых развивались события, отступление за Вислу вело бы нас к поражению». (Людендорф Э. Мои воспоминания о войне. 1914—1918 гг. Т. 1.М., 1923. С. 41.)
