Тогда такая злость взяла. Словами не объяснить. Руководителей спрашиваем: "Как выходить-то? Объясните, вам из тыла видней, но учтите, что мы уже окружены! Да и боеприпасы заканчиваются". Ответ шокировал: "Прорывайтесь с боем!" Спасибо, говорим, разъяснили. А пока мы в эфире переговаривались, гору уже снарядами начали обрабатывать. Плотненько очень. Наша артиллерия попадала точно, как никогда. И от этого обидней было вдвойне. Крайний раз мы в эфир выходили в районе одиннадцати. Потом аккумуляторы сдохли.
Судя по всему, приказ об отходе отдавал генерал Николай Черкашенко. Видимо, после разгрома нашей бронеколонны он совершенно потерял голову. Вероятность угробить на "телевышке" еще сто человек, давила на него - и он отдал приказ об отходе, вопреки неблагоприятным обстоятельствам.
Казанцев в этот критический момент был неизвестно где. Позже он утверждал, что прибыл на КНП в 8.40 и отменил приказ Черкашенко. Однако, спецназовцы этого приказа почему-то не услышали, хотя рация у них работала до 11 часов. Так или иначе, второй приказ был не лучше первого. Обороняться имело смысл, когда была надежда на скорую помощь. А помощи не предвиделось. Бойцы смертельно устали, боеприпасы тоже заканчивались. Продержаться на "телевышке" хотя бы до вечера 15-й отряд не смог бы. Эвакуироваться на вертолетах тоже было нельзя, так как боевики держали высоту под плотным огнем. Спасти ситуацию мог мощный и решительный удар со стороны Дучи или Гамиях, но похоже федералы к этому моменту уже исчерпали силы. На смену рассеянным нефтекумцам Казанцев выдвинул батальон 119-го ПДП; как говорят, он даже рискнул снять роту десантников с охраны штаба, заявив штабным, что в случае чего они сами отобьются. Тем не менее этот приказ явно запоздал, так как к тому времени "спецы" уже пошли на прорыв.
Уходить решили двумя группами. Одна, которую возглавил майор Яшин вместе с ранеными уходила первой. Вторая группа подполковника Виктора Гадушкина прикрывала огнем, затем через полчаса уходила в другом направлении.
Вспоминает Альберт Кудряшов:
Полубегом спускаемся с высоты, вбегаем в лес, а там обрывище - и мы по нему вниз. Зашли в кусты, посчитали людей. Тридцать восемь человек. Раненых, убитых нет. Пошли по одному из откосов. Я возглавил головной дозор, а заместитель командира отряда повел группу. Прошли метров двести. Осторожно голову высовываю - впереди и по бокам поле. До ближайшей не особо широкой полосы кустарника - метров триста. Пока добежишь - раз пять успеешь пулю поймать. А перед глазами, метрах в ста - "духи" окопы роют. Метрах в ста пятидесяти - миномет, чуть дальше спаренная зенитная установка в небо уперлась. Боевики в воздух по нашим самолетам стреляют. Потом я понял, что по ущелью мы вышли аккурат в их крепкий тыл. Не ждали нас там. Поэтому несколько часов выдались относительно спокойными.
Как мы добирались до этой зеленки, до сих пор вспоминать не могу. Где на четвереньках, где ползком, но добрались. Зашли, дозоры выставили, и бойцы мои сразу свалились спать. Моментально. Вповалку. Прямо в бронежилетах, с автоматами в руках. Его толкаешь, будишь. Он в ответ "Я не сплю, не сплю", а глаза осоловелые и через две-три секунды опять голова падает. Так мы вдвоем с заместителем командира отряда их сон и охраняли. Сами решили спать по очереди. Не помню, сколько я сидел, но метрах в десяти в кустах движение почудилось. Потом якобы фигура мелькнула в натовской форме. Головой тряхнул, присмотрелся - а это ветки. Галлюцинации пошли. Какой из меня наблюдатель, если и я спал не больше, чем они. Бужу подполковника, говорю: теперь я подремлю. Только во сне забылся, а у "духов" в четырнадцать часов намаз. Вот тут наши бойцы и подскочили: вокруг стоял невообразимый гул. А молились-то они не все. Кто-то и в дозоре стоял. Намаз кончился, у меня опять глаза слипаются, а боец говорит: командир, смотри! Вижу в кустах, метрах в десяти, ползущего человека. Я говорю: да это наши. Позицию меняют. Человек подполз, голову приподнял и назад подался. Мы синхронно стволы приподняли. Тут слева, метрах в пятнадцати крик: "Вот они! Аллах акбар". И началось!
Боевики и сами не ожидали столкновения, некоторые одуревшие выскочили прямо на спецназовцев и полегли под очередями. Сзади было кукурузное поле - единственное спасение. Бойцы, вытягивая из себя последние силы, рванули к полю, нырнули в кукурузу, боевики как волки - за ними. Гадушкин приказал ставить за собой растяжки, после первого же подрыва боевики приотстали.
На другом конце поля стояла та самая колонна, которую чеченцы раздолбали утром. За ней - кусты и обрыв. Здесь тоже были боевики, лютовали снайперы. Выкинули дымовые шашки, прикрываясь ими, пошли вбок и… нос к носу столкнулись с резервом чеченцев. Было их немного - человек десять. В короткой схватке положили всех. Путь был открыт. Пересекли грунтовку, встретили двух мотострелков из разбитой колонны. Они в кустах прятались. Вместе с ними дошли до позиций десантников. Когда до окопов оставаись считанные метры, из леса со стороны Тухчара спецназовцев обстреляли. Несколько человек было ранено.
Первой группе пришлось тяжелее. На отходе она попала под удар пары "грачей" из 368-го авиаполка. В результате одиннадцать трупов и двадцать три раненых, в том числе тяжело - майор Яшин. Этот налет как бы подвел черту. После него целыми остались лишь несколько смертельно уставших людей. А раненых - целый взвод. Вот так.
Дальнейший отход этой группы напоминал путешествие четырех мушкетеров, спешащих в Англию за подвесками. Как только боевики начинали наседать - кто-то оставался задержать их, обрекая себя на смерть. Массовое геройство объяснялось просто: оставались те, кто уже не мог больше двигаться. Своей жизнью они выкупали у смерти драгоценные минуты для других. В конце концов группа рассеялась. Выжившие выходили и выползали к своим еще несколько дней. Нескольких человек боевики поймали и убили. Других вытащили тульские десантники, буквально на животах прочесавшие всю округу.
Итак, пора делать выводы. 12 человек погибли и тридцать получили ранения от "дружественного огня" - это почти половина всего отряда. Из 14 человек группы резерва погибли двенадцать, двое были ранены. То есть потери в данном случае составили 100%. Всего же армавирский спецназ в Новолакском районе потерял 33 человека убитыми, 78 ранеными и одного без вести пропавшим.
Как боевая единица 15-й отряд спецназа практически перестал существовать. Таков печальный итог того, что Трошев называет "некоторыми шерховатостями".
По факту этих событий военной прокуратурой СКВО было возбуждено уголовное дело. В деле фигурировали имена генерал-полковника Казанцева, генерал-лейтенанта Горбенко (командующего авиацией), подполковника Яшина (в 2000-м он перестал быть майором), генерал-майоров Терентьева (тоже был повышен), Тимченко (начштаба при Казанцеве) и Черкашенко. Черкашенко в этом деле пошел "паровозом", он взял всю вину на себя. Его осудили условно и тут же амнистировали. Остальные фигуранты дела были оправданы.
Суд пришел к выводу, что роковым стал приказ Черкашенко об отходе. Мол если бы остались на высоте - все было бы отлично. Иными словами возобладала позиция Казанцева, который на допросе заявил, что он отдавал приказ держаться, но было уже поздно.
Из материалов уголовного дела? 14/00/0018-99д:
Фактически внутренние войска неорганизованно отступали. Ситуация была близка к критической… Казанцев принял решение убыть на передний край… Казанцев лично останавливал бегущие в беспорядке подразделения внутренних войск, лично уточнял им новую задачу, пытаясь направить остатки подразделений внутренних войск на блокирование боевиков…
На передовой Казанцев вел себя как герой. Если бы он не вмешался - среди спецназовцев была бы паника. "Почему-то, - подчеркнул Казанцев, - первым у них отступал командир". Вероятно, он имел ввиду тяжелораненого майора Яшина.
По факту обстрела армавирцев своими вертолетами. Главком ВВС Анатолий Каркунов на специально созванной пресс-конференции высказался, так: "С полной ответственностью заявляю: ВВС не причастны к этому инциденту. События там развивались совсем по другому сценарию". По какому именно - объяснил генерал-лейтенант Базаров. По его словам в отряде спецназа работал корректировщик майор Александр Ярошенко, что автоматически исключало всякие ошибки. Он погиб на горе "телевышка".**** Однако потом, словно спохватившись, Базаров начал говорить, что у спецназа не было сигнальных дымов, защищенных средств связи и т.д.
Однако, удар (или даже два удара) был нанесен - и это засвидетельствовано в памяти непосредственных участников событий, - полковника Терентьева и майора Яшина. О том, как было организовано взаимодействие летчиков и наземных служб, есть свидетельства и других людей.
Вспоминает заместитель командира Кореновского вертолетного полка, Ряфагать Хабибуллин:
Случались и совсем не стандартные ситуации. Курьезный случай произошел под населенным пунктом Новолакское. Я возглавил группу, которая вылетела из Хасавюрта. Задачу вертолетчикам должны были поставить на месте. Но случилось непредвиденное: опустился туман, видимости ноль. Как назло пропала связь. Принимаю решение совершить посадку там, где предположительно должен был находиться командный пункт. Группа ведомых прикрывала сверху. Приземлился, рискуя попасть под обстрел. И тут к вертолету подбежал генерал. Выхватил у меня карту, обвел карандашом сопку и написал: "Уничтожить": Этот своеобразный боевой приказ генерала был выполнен.
