Комбриг — 1939 № 530/п.
Бытность в походах:
Восточный Фронт против Колчака 1919—20;
В районе Орехово… против Врангеля 1920—20;
В районе Мелитополя 1920—21.
Гуляй-Поле против банд Махно.
Имеет ранение в левый бок под с. Лебедино 1919 г.
Орден Красное Знамя — 1939.
Юбилейная медаль XX лет РККА — 1938.
В РККА март 1919 г.
262 стр. полк 30-й СД Восточный фронт — красноармеец 1919 март —1920 июнь;
1-е Московские курсы краскомов — курсант июнь 1920 — август 1920;
Отдельная… бригада Южного фронта против Махно — август 20 — февраль 21;
77 Сумские Пехотные курсы — курсант — 1921 февраль — 1922 сентябрь;
143 стр. полк 48 стр. див. МВО — мл. командир — сентябрь 1922 — июнь 23;
143 стр. полк 48 стр. див. МВО — ком. взвода — июнь 23 — март 24;
143 стр. полк 48 стр. див. МВО — помкомроты — март 24 — август 24;
Комкурсы 48-й стр. див. МВО — слушатель — август 24 — октябрь 24;
143 стр. полк 48 СД МВО — помкомроты — октябрь 24—март 27;
144 стр. полк 48-й СД — комроты — март 27 — декабрь 30;
144 стр. полк 48-й СД — начальник школы мл. ком. состава — декабрь 30 — май 32;
144 стр. полк 48-й СД — начальник штаба полка — май 32 — март 33;
4-й стр. полк 48 стр. дивизии МВО — нач. штаба полка—март 33 — май 34;
143 стр. полк 48 стр. див. — нач. шт. полка Беломор. ВО — май 1934—1937 июнь;
143 стр. полк 48 стр. див. Белорусского Военного округа—командир полка — июнь 37 — февраль 1938;
В распоряжении Управления по комначсоставу РККА — 1938 февраль — январь 1939 — НКО СССР 0236—39;
44-стр. дивизия 8-го стрелкового корпуса Киевского Особого ВО — ком. дивизии — 1939 — январь — НКО СССР — 0327.
Исключен из списков согласно приказа Глав. Воен. Совета РККА от 19 января 1940 г. за № 01 227».
Кроме этих записей, есть в УПК и записи, связанные с расстрелом командира дивизии:
«По приговору Военного трибунала 9 Армии от 11.1.40 г. осужден по ст. 193—17 и. “б”, 193—9, п. “а” УК РСФСР к высшей мере наказания — расстрелу.
Определением военного трибунала Ленинградского ВО от 17.11.90 г. реабилитирован посмертно.
Пункт приказа Главного военного совета Красной Армии от 19.1.40 г. № 01227 — отменить. Исключить из списков офицерского состава ВС СССР в связи со смертью в соответствии со ст. 64. Основание приказ МО СССР по л/с № 90 от 28.5.91 г.».
Судя по прохождению службы или по военной биографии комбрига Виноградова, можно сказать, что это типичный командир Красной Армии. Об этом можно судить как по его военному образованию, так и по его участию в Гражданской войне. Виноградов прошел все ступени пехотного командира (взвод—рота), до начальника полковой школы, после чего был выдвинут на должность начальника штаба полка (1932 г.). В 1937-м его назначили на должность командира стрелкового полка, в которой он находился менее года. А в январе 1939-го состоялось его роковое назначение на должность командира соединения. В этой должности он состоял не более года.
А теперь по существу. Нет ничего криминального в том, что в 1936 году Алексей Иванович был майором, а в 1938 году досрочно получил звание «полковник».
Во-первых, с 1935 года до 1939 года в РККА между званиями «майор» и «полковник» воинского звания «подполковник» еще не было. Это звание было введено 1 сентября 1939 года постановлением ЦИК и СНК № 2690 (объявлено приказом НКО от 26 июля 1940 г.). Так что Алексею Ивановичу несказанно повезло, вместо подполковника он сразу же стал полковником. А затем и комбригом.
Во-вторых, Виноградов, судя по всему, как начальник штаба и командир, был на хорошем счету. Об этом говорят и его награды: орден и медаль. Об этом говорят досрочные присвоения воинских званий, введенных в РККА в 1935 году.
В-третьих, быстрое продвижение Виноградова и его начальника штаба было связано прежде всего не с репрессиями в РККА, а с невиданными ранее организационно-штатными мероприятиями. Когда ежедневно росла не только численность армии, но и количество ее новых полков и дивизий.
В-четвертых, опыт Виноградова вполне позволял ему командовать полком, а вот насчет дивизии можно усомниться, тем более в боевой обстановке. Однако сам Виноградов этому назначению, безусловно, был рад. Ведь это та самая карьера, от которой практически никто не отказывается. Не думал же он, что ему очень скоро придется вести дивизию на фронт, где она будет разгромлена. Да и вообще кто думает об этом, сидя в теплом кабинете, когда у тебя тысячи подчиненных и большое военное звание. То же самое касается и начальника штаба Волкова.
Лично мне думается, что комдиву и его начальнику штаба просто не повезло. Знаете, как у нас говорят: оказались не в то время и не в том месте. Это как раз про Виноградова и Волкова. Знали бы они, что их ожидает, подстелили бы соломки да дружно отказались от таких головокружительных назначений. Но у них сложилось именно так, как сложилось. Судьбы не выбирают. Чуть бы левее или правее, и они проскочили бы свой самый черный день в жизни. Как это получилось у других командиров, их ровесников и товарищей.
По-человечески их, конечно же, жаль, но в суровых армейских условиях, когда в твоем подчинении находятся жизни тысяч людей, о жалости говорить бестактно. Командирами, как правило, не становятся под дулом пистолета или же из-под палки. Такие серьезные вещи делаются со всей серьезностью. И речь идет о том, что люда добровольно, без всякого принуждения со стороны взваливают на себя огромную ответственность, за которую иногда приходится отвечать строго по закону. Они же и забывают, что высокая должность наделена не только неограниченными правами по прежде всего высочайшей ответственностью. Поэтому люди должны осознавать свои возможности и, делая какой-то ответственный и судьбоносный шаг, подумать не единожды.
В апреле (14—17 апреля) 1940 года в Москве открылось совещание при ЦК ВКП(б) начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии. В своем выступлении блестящий генштабист, автор «Мозга армии», Борис Михайлович Шапошников коснулся и 44-й стрелковой дивизии:
«Дальше подтягиваются части 44-й дивизии, но командир дивизии не торопится взять руководство наступлением в свои руки и штаб армии равнодушно смотрит на это.
Наконец подошел еще один батальон и тогда только командира дивизии мы с трудом могли заставить взять свою дивизию в руки и руководить ею.
В это время события разыгрались так: 163-я дивизия, считая свое положение угрожающим, когда се северный фланг был отброшен с рокады, с разрешения Ставки была отведена с потерями и убылью в имуществе, о котором говорил начальник снабжения Красной Армии.
С отходом 163-й стрелковой дивизии перед противником осталась одна 44-я дивизия. Надо было принимать решение — отводить 44-ю дивизию или нет. Противник, обходя с юга, начал дробить и окружать по частям силы 44-й дивизии. Если здесь вспомним об окружении 54-й дивизии, то получается интересная картина. С одной стороны, противник, который старается раздробить дивизию на мелкие части и окружить их. Такой способ действия является правильным, необходимо всегда противника дробить на части, а йотом отдельные очажки ликвидировать, С другой стороны сидят “толстовцы”, которые вместо того, чтобы своевременно чистить завал из 10 деревьев, сидят и ждут, когда навалят 20. Разведки нет, фланги и тыл не охраняются. Несмотря на то что все наши уставы говорят об охране флангов, несмотря на то что Ставка 12 декабря специальным указанием о новых тактических приемах, которые нужно применять в финляндской войне, указывала, что смотрите за флангами и тылом, ничего не было сделано. Окруженные войска, как “зачарованные”, сидели в лесу. Об исходе боя 44-й дивизии всем известно, я о нем говорить не буду» (Тайны и уроки «Зимней войны»).
Трудно не согласиться с авторитетным мнением начальника Генерального штаба. Но было и другое мнение, солдатское. Так, бывший красноармеец полковой батареи 305-го стрелкового полка этой дивизии Ф.П. Хронатый вспоминал:
«…как подлечили нас немного, подкормили, так суток через десять, а, может, и больше, собрали всех, кто вернулся с того 27-го километра, и построили. Стоим, ждем. И вдруг привозят генерала Виноградова, командира нашей дивизии, и еще с ним четырех его побратимов. И зачитывают нам приговор: Виноградова и тех других офицеров (их фамилий я не помню) расстрелять как предателей народа. На наших глазах их и расстреляли. Я потом узнал, что расстрелять хотели больше командиров, но они сами застрелились…
Вот так. За что их? За то, что они остались живы и не дали нам погибнуть?.. Этот генерал под пулями вел себя бесстрашно. Да, мы не смогли прорвать кольцо, но была ли в том вина Виноградова?
И еще мне запомнилось: после того, как выстрелы стихли, тс, кто скомандовал “Огонь!”, зааплодировали…» (Н. Филипчук. Советско-финскую войну планировали закончить за три недели).
А в октябре 2009 года рядом со старой погранзаставой «Ванжевара на месте захоронения четырехсот бойцов 44-й стрелковой дивизии был открыт памятный знак и отданы воинские почести.
