Освоение «Узла» на заводе Кулакова шло лучше, чем мы ожидали и чем обычно это было при работе со своими разработчиками, которые частенько спихивали заводу сырую документацию.
Решающей была моя поездка на завод Кулакова в феврале 1975 года. В этот момент было бы ещё не поздно оставить кулаков- цам возможность изготовить ещё один, третий по счёту, образец системы. Всё было к этому готово.
Но было ясно, что мы можем без риска брать на себя поставку следующего образца. Мы увидели, как слаженно идёт работа с новым, казалось, совсем неопытным поставщиком вычислительного комплекса, Псковским заводом радиодеталей.
Мы поняли, что дальнейшая отсрочка передачи всей работы в Петровск начинает вредить делу. И прямо с завода Кулакова я доложил Перетягину, что систему можно срочно забирать к себе. Ведь к этому времени у нас была сделана основная работа по изготовлению своего первого образца. Подготовлены кадры и стенд для отладки и испытаний системы. Была договорённость с рядом опытнейших специалистов из ЛКБ, что они по мере завершения работ по своим трём образцам систем плавно перейдут на завод «Молот» и возьмут на себя работы и на заводе, и на объектах.
Так и случилось. Эти люди стали костяком нашей команды на многие годы.
Побывали мы и во Пскове, убедились, что предназначенный для нас образец готовится к поставке в установленные сроки. Вот так и получилось, что вроде бы окончательное решение приняли в феврале 1975-го, вычислительный комплекс из Пскова нам поставили в июне, а 18 декабря 1975 года мы отгрузили свою первую систему для шестой лодки. Таких сроков освоения завод ранее не знавал.
М. П. : Как складывались отношения с разработчиком в процессе освоения?
И. С. : А никак не складывались. Мы получили документацию в таком состоянии, что даже первый образец выпустили без привлечения разработчиков. Единственный человек, кого мы пригласили к себе на помощь при настройке и сдаче, был Эдуард Александрович Лабецкий, который вёл задачи торпедной стрельбы. Там всегда приходилось принимать новые решения, уж больно заковыристые изделия, которыми приходилось «Узлу» управлять при решении этих задач.
А вопрос передачи калек практически не коснулся разработчиков, его решали между собой архивные службы двух предприятий. Отношения при этом были такие.
С гостиницами в Ленинграде всегда были проблемы, так наши девчата нашли себе приют в квартире начальника архивной службы ЛКТБ, жили у неё дома, так что начальникам вмешиваться в процесс не приходилось.
М. П. : Какие слабые места были в системе, на ваш взгляд, через 35 лет?
И. С. : Слабых мест в системе не вспоминаю. Все эти годы БИУС «Узел» был на заводе на первом плане.
По нему никогда не было никаких проблем.
М. П. : Чем объяснить удивительное долголетие системы по сравнению с другими БИУС, особенно по 23 приборами КПВК? Нашли ли они применения в других, более современных системах?
И. С. : Оригинальностью построения, опередившей время. Преобразователи КПВК-13 – могучее изобретение.
Приборы ввода данных в торпедное оружие продолжают выпускаться заводом даже при переходе к выпуску новых систем для дизельных лодок. Их оригинальность определяется не только преобразователями КПВК, но и оригинальной схемой следящей системы на основе электромагнитных муфт. Все варианты решения, предлагавшиеся заводу за прошедшие 35 лет, не выдержали конкуренции с конструкцией, созданной командой Староса и Берга.
Вот так закончилась история пяти лет серийного освоения БИУС «Узел».
Так закончились наши обязательства по этой системе. Дальше её судьба целиком была в руках серийных заводов и Военно-морского Флота. Они и обеспечили славную судьбу «Узла» длиною в сорок лет.
А впереди ещё много лет боевой службы, модернизации, ремонтов – всего, чем заполнена нормальная жизнь нормальной корабельной системы. Всё это является предметом законной гордости всех, кто принял участие в судьбе «Узла».
Дай Бог этим славным коллективам счастливой судьбы на долгие годы! Великая честь быть причастным к их успехам и оставить на этих заводах добрую память обо всех, кто «ПРИШЁЛ С «УЗЛОМ», НО ОТ «УЗЛА» НЕ ПОГИБ!»
Сделай САМ!
В предыдущих главах мы уже объяснили, что с учётом накопленного опыта, замечаний Госкомиссии, а также серьёзных отличий новой лодки от старой лодки 641-го проекта, для которой был спроектирован опытный образец, мы приняли решение без ограничений реализовать все необходимые изменения и улучшения в системе. Пока готовились и утверждались решения о принятии на вооружение и организации серийной кооперации, мы сумели практически полностью провести необходимую доработку документации. После получения официального решения нам оставалось только поставить необходимые подписи и сдать оригиналы документации в архив. Но при изготовлении образца для головной лодки проекта 641 – Б необходимо было этот новый вариант документации отработать.
Я хорошо помню ощущение того, насколько был велик размер этих изменений и улучшений. Однако пусть я и претендую на то, чтобы создать некое подобие художественного произведения, немного цифр, проверенных, БУДУТ ПОЛЕЗНЫ и неискушенному читателю.
Я обратился за помощью к своему коллеге, с которым когда-то вместе пришёл работать в фирму «чехов» в 1960 году – к Рудольфу Николаевичу Лаврентьеву, много лет руководившему нашим конструкторским отделом, прошедшим всю «узловскую» эпопею, в том числе Лиепаю и внедрение изделий на всех заводах. Самая короткая характеристика Рудольфа как профессионала: и Старос, и Берг считали его отличным конструктором и инженером. Поверьте, что более высокой оценки у моих учителей просто не существовало. Приведу несколько цифр.
Конструкторская документация на изделие «Узел» содержала около ста тысяч листов. В эту цифру не входили технические описания, описания алгоритмов и программ, инструкции по эксплуатации, а также технологическая документация и документация на стендовое оборудование.
Общий объём документации составлял около ОДНОГО МИЛЛИОНА ЛИСТОВ! Реализация изменений и улучшений потребовала переработки от 30 до 40 процентов общего объёма документации.
Учитывая, что в серийном производстве эта нагрузка легла на плечи заводов и конструкторских бюро двух министерств, Минсудпрома и Минэлектронпрома, на долю электронной промышленности приходилось более 50 процентов общего объёма документации. При этом доля трудозатрат, доставшаяся электронной отрасли, была около 70 процентов. В эту цифру не входила трудоёмкость изготовления электронных компонент, серийно выпускаемых для нужд оборонной промышленности. С учётом этих комплектующих изделий доля трудозатрат электронной промышленности составляла более 80 процентов.
Для реализации программы изготовления «Узлов» были созданы новые производственные мощности на двух заводах – Псковском заводе радиодеталей и Хмельницком конденсаторном заводе «Катион». Кроме основного производства, потребовалось серьёзное развитие вспомогательных производств, складских площадей и испытательной базы. Были организованы специальные конструкторские бюро на этих заводах, которые успешно работали в течение 20 с лишним лет и, кроме «Узла», обеспечили серийное сопровождение и создание разнообразной аппаратуры и систем для военных и народно-хозяйственных применений, в первую очередь, для компьютеризации процессов управления, измерений и связи. На этих двух заводах для «Узла» были заняты вновь созданные и переоборудованные помещения общей площадью в десятки тысяч квадратных метров. Неудивительно, что Министр электронной промышленности с таким трудом принял на себя обязательства по серийному производству новой системы для Военно-морского Флота.
Но вернёмся к воспоминаниям о том, как рождались системы для головной и ещё двух лодок нового проекта 641-Б.
Передо мной лежит чудом сохранившийся документ – График завершения работ по поставке трёх комплектов изделия «Узел».
Слово ЗАВЕРШЕНИЕ является главным в этом названии. Задача была поставлена чётко и однозначно: да, созданная система должна поступить на вооружение Военно-морского Флота и поставляться в необходимых количествах, но никаких новых систем такого типа и вообще систем военного назначения ЛКБ делать не будет НИКОГДА!
Прямо скажем, не очень приятная ситуация для людей, которые потратили лучшие годы своей жизни на такую работу и добились очевидного успеха. Можно было и руки опустить – пусть будет, что будет! Но таким путём команда Староса никогда не ходила, не пошла и в этой ситуации, тем более, что дело было сделано, нужно было не расслабляться и биться до конца. И на всех этапах находились люди, которые по достоинству оценивали сделанное нами и поддерживали нас в меру своих человеческих и должностных возможностей, порою с риском для своей собственной карьеры. Так было и на этом новом этапе работы.
