паки построитца.
И сие есть дело такой важности, что не должно оного довольно явственно кавалерии изобразить, но довольно рекомендовать».
Победители в тот день остались на поле битвы. Полтавская крепость была освобождена из осады. Шведская армия бежала прочь. Военачальники съезжались к царю с радостными известиями. Он приветствовал своих сподвижников словами:
– Храбрые дела ваши никогда не будут забвенны у потомства…
Полки уже построились перед армейским лагерем в прежнем боевом порядке – ордер-де-баталии. Царь Петр I вместе с А.Д. Меншиковым, своим фаворитом, объехал линию строя с непокрытой головой, приветствуя победителей словами:
– Здравствуйте, сыны отечества, чада мои возлюбленные!..
Государя с великой победой от имени русской армии поздравил ее командующий генерал-фельдмаршал Борис Петрович Шереметев. Он же рапортовал Петру I о том, что на месте Полтавской баталии и у редутов уже «сочтено неприятельских тел 9334, кроме лежащих в разных местах по полям и лесам».
Сами шведы оценивали свои потери в сражении под Полтавой в 9700 человек, из них около 6900 убитыми и 2800 пленными. Есть основания считать, что около трети погибших карлистов, включенных в список потерь королевской армии, были казаками Мазепы и запорожцами. По шведским данным о потерях, армия Карла XII потеряла 57 % войск, участвовавших в битве.
Некоторые полки королевской армии на поле Полтавской битвы, по сути дела, перестали существовать как боевые единицы. Так, Уппландский пехотный полк (по словам ротного командира Г. Плантинга) «целиком, до последнего унтер-офицера, музыканта, капрала и рядового, полег на месте». Из 700 солдат и офицеров, вступивших в сражение, с поля боя вернулось лишь 14. Из 500 солдат и офицеров Скараборгского пехотного полка в живых осталось только 40 человек: 1 майор, 2 капитана, 5 лейтенантов, 5 прапорщиков и 27 рядовых. Здесь следует заметить, что раненые и больные этих (и других) полков в битве не участвовали.
Победные цифры шереметевского рапорта впечатляли. В плену из знатных лиц оказались королевский командующий фельдмаршал Рёншильд, генерал-майоры Шлиппенбах, Роос, Штакельберг и Гамильтон, родственник Карла XII принц Виттенбергский, первый министр (канцлер) Швеции граф Пипер, тайный королевский секретарь Цидергельм и кабинет-секретарь Дибен. Иными словами, большая часть (или почти вся) походного королевского окружения.
В плен, помимо них, попали: 186 штаб– и обер-офицеров, 2587 урядников (унтер-офицеров), рядовых солдат и служителей королевского двора. Всего было взято в плен 2874 человека. (Впоследствии число пленных было уточнено и составило 2977 человек.)
Интересны обстоятельства пленения графа Карла Пипера. Шведский первый министр в день сражения оставался в осадном лагере, в королевской штаб-квартире. Когда русские стали захватывать лагерь, Пипер вознамерился было сжечь переписку королевского двора. Но увидев, что среди апрошей и палаток идет кровавый рукопашный бой, он вместе с тайным секретарем монарха Цидергельмом и кабинет-секретарем Дибеном, бросив все, поспешно сели с личными вещами в кареты и выехали из осадного лагеря через его противоположные ворота.
Здесь графскую карету захлестнули толпы бегущих шведов и запорожцев. Появились конные преследователи. Тогда Пипер, желая избежать случайной гибели от казачьей пики или сабли, приказал кучеру гнать лошадей к «…крепостным воротам Полтавы и бить перед ними в барабан». Для коменданта крепостного гарнизона полковника Алексея Келина первый министр Швеции стал самым знатным (и неожиданным) трофеем за все осадное время. Сдался граф Карл Пипер не один, а в компании 90 королевских солдат.
К слову сказать, личность графа Карла Пипера у Петра I, в отличие от шведского генералитета, никаких симпатий не вызывала. Скорее даже наоборот. Первый министр стокгольмского правительства был известен личной неприязнью к русскому царю и его московитам, в чем Пипер многократно доверительно «признавался» иностранным послам, аккредитованным в столице Шведского королевства. К тому же он был, говоря современным языком, «идейным» советником короля Карла ХII и по вопросам отношений с Московией.
В итоге Полтавского сражения шведская армия (главная королевская) потеряла более 13 тысяч человек, то есть почти половину своего списочного состава на день 27 июня 1709 года. Уже одно это смотрелось свидетельством полного разгрома армии Швеции.
«Знатных» трофеев набиралось тоже много. «Знамен и штандартов от кавалерии было захвачено 43, от пехоты – 93, в том числе 6 знамен лейб-гвардии». Но из числа трофеев в победный день многого учесть просто не успели. За последующие день-два их число заметно умножилось.
Во вражеском осадном лагере победители нашли «весь кабинет королевский в целости и два миллиона ефимков саксонской монеты, да найдены носилки королевские, на которых король ездил во время баталии, разбитые пушечным ядром».
В «Дневнике военных действий Полтавской битвы» дается перечень прочих «военных трофеев пленных»:
«Всего при Полтаве и Переволочне взято:
Знамен и штандартов – 278.
Шпаг и палашей – 32 842.
Фузей и мушкетов со штыками – 21 632.
Сум патронных и гренадерских – 22 232.
Ремней погонных – 15 222.
Лошадей драгунских с седлами и мундштуками и при них по паре пистолетов – 16 672.
Сум переметных – 9000.
Ящиков с патронами – 244.
Труб – 23.
Литавр – 18 пар, в том числе одна пара серебряная (королевская. – А.Ш.).
Габоев – 118.
Барабанов – 280.
Пушечных ядер – 1600.
Пороху – 220 пуд(ов)».
Этот список можно прокомментировать так. Победителям досталась почти вся музыка главной королевской армии. Что касается пороха, о катастрофическом положении с которым писали даже некоторые российские историки, то армия Карла XII его все же имела, пусть и мало. И неприятельские пушки молчали не из-за его отсутствия, а из-за экономии неприкосновенных пороховых запасов и упования короля-полководца в битве на мощь «свейской стали» в руках «природных свеев». Далее в «Дневнике» говорится: «Кабинет королевский и со многими дорогими вещами и с двумя миллионами ефимков; сверх того вышеозначеннаго при Переволочне взято полковой казны ефимков и польской монеты и российских мелких денег с четыреста тысяч, да изменника Мазепы взято рублевой монеты и мелких денег больше трехсот тысяч, и многая в фурманах (повозках) золотая и серебряная посуда, материи золотыя и серебяныя, меха собольи, соболя и вещи дорогия с каменьями и тысяча семьсот девяносто шесть фурманов генералитета и штаб и обер-офицерских с разными пожитками, которые привезены к Полтаве и отданы на раздание войску.
При принятии пленные разведены врозь, дабы не имели согласия, на карауле почти все стояли бессменно.
Пленные генералы и полковники были розданы генералам и полковникам российским. (Для содержания их. – А.Ш.)
При вышеописанной Полтавской баталии и
