Cooper Union был менее радикален, чем университет, в котором учился Барр, но всё же увлечение коммунизмом имело место и там. Как и Барр, Сарант был членом Молодёжной Коммунистической Лиги и открыто поддерживал Советский Союз. Его первым местом работы после получения диплома электроинженера стала компания Western Electric, дочерняя компания фирмы Bell Telephone. Сарант через шесть месяцев перешёл в Корпус Связи, надеясь разрабатывать изделия на более высоком технологическом уровне.
Как только Барр и Сарант встретились, Барр представил Саран- та Розенбергу. Сарант уважал отношение Розенберга к коммунизму, но никогда с Розенбергом не был особенно близок. Барр тоже рассматривал Розенберга не как друга, а скорее как комиссара.
По мнению Барра, Розенберг был слишком серьёзным, не в меру щепетильным. По мнению же Розенберга, Барр был фривольным музыкантом, Розенберг и его жена Этель упрекали Барра в увлечении женщинами. Вот такие отношения сложились в их компании.
Барр, естественно, избегал разговоров на политические темы со своими сослуживцами, но о музыке мог говорить сколько угодно. Он не стеснялся, несмотря на свой атеизм, рассказывая об увлечении музыкой Баха, восхищаться трёхчасовой ораторией «Святой Матвей», посвящённой последнему дню Христа, его распятию и воскрешению.
В дополнение к партийной работе и исполнению служебных обязанностей Барр много работал над своим изобретением – системой передачи звука инфракрасными лучами.
После нападения Германии на СССР шпионаж для Розенберга стал особо важным. Ему удалось установить контакт с одним из лидеров компартии США, который имел прямые связи с советской разведкой, и через него – с советским агентом, проходившим под именем «Голос». «Голос» убедил Розенберга, что имеет надёжную связь для передачи информации советской разведке. Для прикрытия «Голоса» его сделали главой туристического агентства World Tourists, организовывавшего поездки в СССР с целью ознакомления со страной социализма. Кроме своей официальной работы, он был председателем Контрольной комиссии компартии США, следившей за идеологическими отклонениями членов партии. Он же имел связи с коррумпированными чиновниками, необходимые для получения паспортов и обмена валюты для агентов КГБ, пересекающими границы США и Канады.
«Голос» не очень серьёзно относился к конспирации. ФБР, следившая за коммунистами, была близка к раскрытию его шпионской деятельности. Агенты ФБР начали изучать его деятельность в 1939 году, когда они сделали налёт на World Tourists, чтобы найти доказательства мошенничества с паспортами. Дело кончилось тем, что в 1940 году «Голос» был обвинён в том, что он не зарегистрировался как иностранный агент, его оштрафовали и поставили под наблюдение.
«Голос» получал информацию от Розенберга и передавал её резиденту советской разведки. Так, в 1942 году через Консульство СССР в Нью-Йорке в Москву было передано 59 микрофильмов, содержащих информацию, собранную Розенбергом от четырёх других инженеров, в том числе и от Барра. Они понимали, что собранная ими информация идёт прямо в Советский Союз. Им не придумывали всякие сказки, как другим коммунистам, которых использовали для получения секретной информации. Со временем команда Розенберга увеличилась до восьми человек. Все они родились в Нью-Йорке, в семьях, в которых хотя бы один из родителей родился в России и где по-еврейски говорили лучше, чем по-английски. Все они, как и Барр, выросли в бедности, на окраине американского общества, в котором они ещё не полностью ассимилировались.
К 1942 году Америка оказалась вовлечённой во Вторую Мировую войну. Гитлер должен быть побеждён! Барр и его друзья, работая в военной промышленности, принимали участие в разработке передовых технологий, таких как радиолокация, радиосвязь, радиоприцелы и радиовзрыватели. Барр приносил домой документацию, фотографировал её, а когда он шёл на встречу с советским агентом, Сарант следовал за ним, наблюдая, не следит ли за ними агент ФБР.
Розенберг не имел представления о том, что ФБР начало следить за деятельностью его группы. Уздин пишет, что 14 сентября 1941 года ФБР послало в офис Военно-морской разведки (BMP) сообщение о том, что Собелл найден в списках членов организаций, вызывающих подозрение в связях с советской разведкой. На первое уведомление офис BMP не обратил внимания, так как Собелл к тому времени уволился. Через пару месяцев было послано сообщение о том, что установлены связи между Собеллом и Барром, их членство в компартии и другие подозрительные детали. 23 февраля было принято решение о том, что Барр не может работать в военной промышленности, и он был уволен.
Увольнение Барра вызвало недовольство сотрудников, они подписали петицию к руководству, в которой потребовали объяснения, почему такой талантливый инженер был уволен. Однако, когда было объявлено, что Барр – коммунист, его коллеги успокоились. Уздин очень точно определил поведение Барра в то время: «Он чаще смотрел в даль, чем себе под ноги». К сожалению, эта оценка точно определяет линию жизни Берга и во все последующие годы.
Барр был уверен, что он сумеет найти новую работу и, не теряя времени, обратился за помощью кСаранту, который незадолго до этого уволился из Western Electric. Сарант познакомил Барра с нужными людьми на этом предприятии, дал ему характеристику специалиста по радиолокационным системам. Барр объяснял поиск другой работы желанием как можно лучше использовать свой опыт в радиотехнике, указал на поданную им заявку на патент «Методика частотной модуляции световых лучей», и его приняли на работу. Здесь Уздин в очередной раз подчёркивает, что если бы Western Electric, как и государственные службы безопасности, были достаточно бдительны, то Барра не приняли бы на работу, да и вся цепочка Розенберга давно была бы раскрыта. Но ничего этого не случилось, и Барр стал работать на предприятии, входящем в Western Electric. Он быстро продвинулся до должности инженера по организации производства сложных изделий, на которой получил доступ к секретным разработкам, которые велись предприятием вместе с Массачуссет- ским Технологическим институтом и привели к созданию во время и после II Мировой войны изделий военного назначения – от радаров до компьютеров.
Это дало ему возможность подробно познакомиться с такими секретными изделиями, как радиолокационный прицел для бомбометания, с которым Америка не хотела знакомить даже Британию, своего союзника в войне. Впоследствии один из руководителей Western Electric рассказал об этом следователям ФБР. Он также рассказывал, что такие инженеры как Барр «без всяких проблем могли выносить целые портфели технической документации с предприятия, чтобы работать с ними дома». Все эти детали работы Барра на Western Electric взяты Уздиным из рассекреченных документов ФБР.
Итак, мы обсудили истоки, идеологические корни тех решений и действий, которые привели Барра в объятия советских спецслужб, сделали его высокопрофессиональным, активным и, что особенно важно, результативным разведчиком. Произошло это в 1942-43 годах, дальше к этой же работе Барр привлёк и своего друга Эла Саранта.
Давайте зададимся вопросом, а есть ли о чём говорить, не было ли это просто детской игрой в шпионов, пусть и очень рискованной, но малоэффективной?
Уздин приводит убедительные доказательства эффективности их деятельности. Дело не только в количестве листов документации, которые они выносили из компаний, где они работали, копировали их и отправляли в Москву. Они делали это как умные и смелые люди, а главное, и как прекрасные радиоинженеры. Феклисов с восторгом вспоминает случай, как он получил задание из Москвы срочно добыть информацию по двум новым радиолокаторам, которые незадолго до этого были показаны англичанами советским военным наблюдателям.
Когда Фекписов передал это задание Барру, тот заявил, что они понимали, что такие материалы будут чрезвычайно ценными для советских инженеров, что эти материалы они уже добыли, и для их окончательной подготовки к передаче в Москву потребуются считанные часы. И в самом деле, они обеспечили их срочную доставку. Оценка заказчика была высокой и незамедлительной! Уздин приводит один очень важный исторический аргумент.
Как следует из опубликованной в 1999 году издательством Филадельфийского Института Физики книги Луиса Брауна «Радарная история Второй Мировой войны», советская радиолокация в середине 30-х годов занимала ведущее место в мире. Однако в 1937 году все её отцы были благополучно отправлены в ГУЛАГ, как и многие другие крупнейшие инженеры и учёные. Так что во время войны советским чекистам приходилось исправлять «ошибки» своих коллег далеко от Москвы.
Необходимо было не просто получить информацию о каком- либо узле, устройстве или законченной системе вооружения. Надо было восстанавливать всё потерянное с самого начала, а это требовало серьёзной аналитической работы. Американцы не торопились делиться своими достижениями в радарной войне со своими товарищами по оружию. Даже то радиолокационное вооружение, которое поставлялось по Ленд-лизу, зачастую не позволялось использовать в ряде важнейших применений. Например, убедившись на опыте своего поражения в Перл-Харборе, как важно своевременно определить, является обнаруженная цель своей или чужой, американцы реализовали такую функцию во всех американских радарах, но для Союза станции поставлялись без столь важного усовершенствования.
