34
Наших военнопленных находилось в Японии к концу войны — 1400 офицеров и 70 000 солдат (ЦГВИА. Ф. 1. оп. 1. Д. 66991. Л. 80).
Вот мнение по этому поводу начальника Управления военных сообщений Н.Н. Левашева: «Три четверти успеха кампании зависят от быстроты мобилизации и успеха сосредоточения армий к театру военных действий <…>. Исходя из этого положения, очевидно, что тот орган, на который возлагается столь тяжкая задача, должен быть поставлен настолько самостоятельно, обязанности и права его должны быть настолько велики, чтобы он мог располагать всеми необходимыми средствами; в мирное время — для надлежащей подготовки всей этой сложной работы, а в военное — к проведению ее в жизнь с возможно меньшими трениями. Германия <…> уже несколько лет назад блестяще разрешила эту задачу <…> Разрешена она (в Германии. — И. Д.) следующим образом: учреждена особая должность начальника военных сообщений, подчиненная непосредственно императору, в ведении коего объединены все военные сообщения и все войска к ним относящиеся. Почти одновременно с этим министром путей сообщений был назначен бывший начальник железнодорожного отдела Главного штаба, который, оставаясь в списках Генерального штаба, являлся лицом, тесно связанным с Военным министерством, и таким образом милитаризация железных дорог, столь важная для единства действий обоих министров во время войны, доступна вполне и, Несомненно, принесет благие результаты <…> У нас же совместная работа двух министерств держится только на личных <…> отношениях <…> но очевидно, что порядок этот должен быть так или иначе установлен законодательно». (Из докладной записки Н.Н. Левашева и.о. нач. Главного штаба П.А. Фролову от 17 апреля 1905 г.: ЦГВИА. Ф. 1. оп. 1. Д. 66540. Л. 102 об. — 103 об.)
Впоследствии работа Главного штаба в эти годы вызвала широкую критику общественности, и в первую очередь самих военных. Например, один из генералов, воевавших на Дальнем Востоке, писал в газете «Русь»: «В самом начале войны все меры, предпринятые Главным штабом <…> не имели логической подготовки и связи и представляли собой какую-то общую картину растерянности, бессмысленности и нелогичности» (ЦГВИА. Ф. 89. оп. 1. Д. 11. (Вырезка из газеты «Русь»). Главнокомандующий А.Н. Куропаткин в письме Николаю II писал: «Главный штаб со случайным начальником Фроловым работал неуспешно и неталантливо» (ЦГВИА. Ф. 165. оп. 1. Д. 1946 (Приложение к дневнику).
Во время Русско-японской войны выяснилось, что боекомплект должен составлять 1440 снарядов на орудие (И. Д.).
Ко времени сражения под Мукденом их число достигло 56, в то время как японцы имели под Мукденом 200 пулеметов. (История военного искусства. М., 1986. С. 52; Левицкий Н.А. Русско-японская война 1904–1905 гг. М., 1938.С. 16).
Охтинский завод принадлежат артиллерийскому ведомству, и заказы ему Главное инженерное управление делало через посредство Главного артиллерийского управления (И. Д.).
Запрос командования сперва рассматривался в Главном интендантском управлении, затем передавался с соответствующим заключением на рассмотрение в Военный совет, решение которого утверждалось императором (И. Д.).
Полицейские управления выполняли тогда часть функций современных военкоматов (И. Д.).
Из приказа по Военному министерству № 351 за 1900 г.: «Завод военно-врачебных заготовлений Военного министерства имеет назначением заготовлять по нарядам и особым распоряжениям Главного военно-медицинского управления предметы для лечения больных. Заготовляемые заводом предметы назначаются для снабжения ими войск, врачебных заведений военно-сухопутного и морского ведомства, военно-аптечных складов и для удовлетворения по возможности требований гражданского ведомства. Кроме того, заводом заготовляются и отпускаются по положению все предметы ветеринарного довольствия».
Другие главные управления начинали заготовку, только получив запрос командования действующей армии (И. Д.).
Данный факт признавало и само Военное министерство. В материалах для «Всеподданнейшего доклада» за 1905 г. читаем: «Минувшая война показала недостаточность снабжения армии всякого рода запасами и предметами вооружения <…> Запасы эти приходилось заготовлять и отправлять наспех <…> Новые предметы вооружения и снабжения приходилось заказывать вновь и даже не вполне испытанными отправлять на театр войны» (ЦГВИА. Ф. 1. оп. 1. Д. 66991. Л. 5–6).
Чернышев, Александр Иванович (1786–1857) — генерал-адъютант, генерал от кавалерии. Получил домашнее воспитание, после чего был принят камер-пажом к императорскому двору. Затем служил в кавалергардском полку, участвовал в сражении при Аустерлице и в кампании 1807 г. Накануне войны 1812 г. находился в Париже в качестве военного агента. С 1832 по 1852 г. занимал пост военного министра. В 1848 г. назначен председателем Государственного совета.
Паскевич, Иван Федорович (1782–1856) — граф Эриванский, князь Варшавский. Закончил Пажеский корпус, служил в Преображенском полку, участвовал в Русско-турецкой войне 1806–1812 гг., во время войны с Наполеоном командовал 26-й пехотной дивизией и участвовал во многих битвах, вплоть до взятия Парижа. В 1826 г. направлен на Кавказ вместе с генералом Ермоловым и произведен в чин генерала от инфантерии. На Кавказе Паскевич разбил под Елисаветополем Аббас-Мирзу, в 1827 г. захватил Эривань и был назначен главнокомандующим вместо Ермолова. Паскевич отличился во время Русско-турецкой войны 1828–1829 гг., был произведен в генерал-фельдмаршалы и вплоть до 1838 г. оставался на Кавказе. Затем участвовал в подавлении польского восстания в 1831 г., в подавлении Венгерской революции 1848–1849 гг., а также в Крымской войне 1853–1856 гг.
Разведка была одной из обязанностей сотрудников отчетных отделений. Разведывательные отделения в штабах военных округов создавались только на время войны. Такое положение в значительной степени затрудняло работу по сбору разведывательной информации в мирное время. Только в 1906 г. при штабах военных округов создаются постоянные разведывательные отделения, независимые от отчетных.
По данным на 1909 г., сферы разведдеятельности военных округов распределялись следующим образом: Петербургский в.о. вел разведку в Швеции, Дании, Норвегии, Англии и Финляндии; Виленский в.о. — в Восточной Германии и Англии; Варшавский в.о. — в Германии и части Австро-Венгрии, прилегающей к Варшавскому в.о.; Киевский в.о. — в Австро-Венгрии; Одесский — в Румынии, Балканских странах и Европейской Турции; Кавказский — в Азиатской Турции и Персии к западу от меридиана Амур — Ада; Туркестанский — в Афганистане, Индии, Западном Китае, Кашгарии, Белуджистане и восточной части Персии; Омский — в Западной Монголии и частично в Китае; Иркутский — в Восточной Монголии, Маньчжурии и Северном Китае; Приамурский — в Японии, Корее и части Маньчжурии, примыкающей к границам округа.
Все данные о военном потенциале иностранных государств до 1 марта 1903 г. должны были поступать в статистическое отделение генерал-квартирмейстерской части Главного штаба, а затем (после реконструкции Главного штаба) — в 7-е отделение военно-статистического отдела управления 2-го генерал-квартирмейстера Главного штаба. В функции отделения входили сбор, обработка и издание военно-статистических материалов по иностранным государствам, переписка по военно-агентурной части, командирование офицеров с заданиями разведывательного характера и рассмотрение важнейших изобретений по военному делу. Дальневосточными государствами (Японией, Кореей и Китаем) занимался 6-й стол 7-го отделения. — И. Д.
До войны с Японией Главному штабу по 6-й смете на «негласные расходы по разведке» ежегодно отчислялась сумма в 56 000 рублей, распределявшаяся между военными округами: от 4 до 12 тысяч рублей на каждый. Военно-статистическому отделу на нужды разведки выделялось около 1000 рублей в год. Исключение представлял Кавказский военный округ, которому в персональном порядке ежегодно выделялась сумма в 56 890 рублей для ведения разведки и содержания тайной агентуры в Азиатской Турции (ЦГВИА СССР. Ф. 487. Оп.1. Д. 231. Л. 1). Между тем Япония, готовясь к войне с Россией, затратила на подготовку военной агентуры около 12 млн. рублей золотом. Проблемы финансов продолжали стоять перед разведывательными организациями и после Русско-японской войны, несмотря на некоторую тенденцию к улучшению. Только накануне Первой мировой войны правительство, памятуя о печальном опыте Русско-японской войны, значительно увеличивает финансовые ассигнования западным военным округам. — И. Д.
