Ветеранов приводило в ярость утверждение автора, что война была ошибкой. «Зачем об ошибках?.. Думаете, эти разоблачительные публикации в газетах… Думаете, они помогают? Мы лишаем молодежь нашей героической истории». «Не хочу слышать о политической ошибке! Не хочу!!! Если это ошибка, верните мне мои ноги… Две мои ноги». «Уезжали мы из государства, которому эта война была нужна, — писала одна женщина, — вернулись в государство, которому эта война не нужна. Обидно не за то, что там что-то не дали, недодали, нет. Нас вычеркнули. Еще недавно это называлось “интернациональным долгом”, сейчас — глупостью». «Назвали четыре имени [советских руководителей]… Четырех мертвых… И больше нет виноватых… Нас будете судить!!! Да, убивали! Да, стрелял… Вы оружие нам вручили в “Зарницу” играть?.. Вы думали, ангелами возвратятся?!» Попадались и более спокойные оценки: «Да, были там преступники, наркоманы, мародеры. А что, в нашей мирной жизни таких нет? Воевавшие в Афгане — жертвы, на такой оценке я настаиваю. И все они нуждаются в психологической реабилитации»{561}.
Тяжелее всего ветеранам было переносить контраст между тем, как относились к ним, и тем, как принимали (или хотя бы как этот прием запечатлелся в народной памяти) их отцов и дедов, вернувшихся после победы над Гитлером. Но и в этом произошли некоторые изменения. Путин взялся восстановить чувство гордости за историю России в XX веке, за историю Советского Союза. Власти вновь стали делать упор на патриотизм и славное прошлое. Началось переосмысление войны в Афганистане: теперь ее представляли героическим эпизодом, в ходе которого солдаты исполняли воинский долг и защищали Родину. По указанию Путина в 2004 году воинам-интернационалистам воздвигли памятник на аллее грандиозного военно-мемориального комплекса, построенного Брежневым на Поклонной горе — невысоком холме, где Наполеон ждал, когда «отцы города» вручат ему ключи от Москвы{562}. Неподалеку от памятника поставили БМП в пустынной камуфляжной окраске. Машина выглядела скромным дополнением к арсеналу военной техники времен Второй мировой, разбросанному по всему комплексу.
Накал страстей и разногласия вокруг причин и характера ведения войны стали стихать. Российские эксперты оставили бесконечные споры о том, кто виноват в советском фиаско. Американское вторжение в Афганистан в конце 2001 года придало этой дискуссии новое измерение{563}. Ветераны видели, что американцы сталкиваются с теми же проблемами и повторяют их ошибки. Они симпатизировали солдатам, сражающимся на том же трудном поле боя. По мере того, как кампания НАТО захлебывалась, нарастало и неизбежное злорадство, во многом, впрочем, умеряемое мыслью, что России с ее уязвимой южной границей совсем не нужны поражение НАТО и нестабильность в Афганистане.
Через несколько лет после начала нового столетия произошло еще кое-что важное. Ветераны открыли для себя интернет, который тогда начал проникать в Россию, давая право голоса тем, кому прежде не удавалось быть услышанными. Интернет позволил ветеранам устанавливать прямые контакты друг с другом в обход официальных организаций, находить бывших товарищей. Они публиковали свои воспоминания, стихотворения, рассказы, романы на сайте «Искусство войны» (Art of War). Многие из этих произведений были не только хорошо написаны, но и зачастую поразительно объективны: сравнительно мало ветеранов бездумно похвалялось своими подвигами. И опытом делились не только интеллигентные люди с хорошим образованием. Зачастую сообщения публиковали простые, не безупречно грамотные люди.
Ветераны стали составлять в интернете списки тех, с кем служили, писать истории своих полков и организовывать встречи бывших сослуживцев. Больше всего активности проявили бойцы 860-го отдельного мотострелкового полка и 345_го отдельного парашютно-десантного полка. Летом 2009 года ветераны 860-го полка, которые к тому моменту сумели найти уже больше двух тысяч бывших товарищей, провели в подмосковном санатории третью общенациональную встречу. На съезде побывали военнослужащие всех рангов, причем некоторые из них искали друг друга двадцать лет, а то и дольше. Многие приехали с женами и детьми. Были там и генерал-майор Антоненко, который когда-то командовал 860-м полком, и рядовой Костантин Снееров, и его командир Юрий Выговский, назвавший сына Константином в честь бывшего подчиненного. Они подняли третий тост за тех, кто не вернулся с войны, и торжественно пообещали собираться и в следующие годы{564}.
В феврале 2009 года по всей России праздновали двадцатую годовщину вывода войск из Афганистана. В Москве празднества начались с пышной церемонии, организованной местным отделением «Боевого братства» в спорткомплексе «Олимпийский». На ней присутствовало около пяти тысяч человек: ветераны, их жены и подруги, множество подростков. Многие заметили огромного раздавшегося десантника под два метра ростом. Звучали патриотические речи, бесконечные шумные и сентиментальные песни. Десяти избранным ветеранам подарили автомобили — претенциозный и очень дорогой жест. Некоторым казалось, что лучше было бы потратить эти деньги на помощь ветеранам, живущим в нищете.
В воскресенье, 15 февраля, в день годовщины, было холодно, сыпал мокрый и густой снег. У могилы Неизвестного солдата под топот дружно марширующих солдат и энергично сыгранный старый советский гимн возложили венок. Затем триста-четыреста ветеранов, среди которых были Александр Гергель и его товарищи из 860-го отдельного мотострелкового полка, пронесли красные знамена 40-й армии по снегу и слякоти от входа в мемориальный комплекс на Поклонной горе к памятнику воинам-интернационалистам. Там к ним обратились генералы: Руслан Аушев, сражавшийся в Панджшерском ущелье, ставший Героем Советского Союза и президентом своей родной Ингушетии, и Валерий Востротин, еще один Герой Советского Союза, штурмовавший дворец Амина и командовавший 345»м гвардейским отдельным парашютно-десантным полком во время операции «Магистраль».
Речи были сдержанными и, к счастью, краткими: Аушев пошутил, что если бы советские политики учились в военной академии и все спланировали как положено, то войска были бы выведены в теплое время года, и теперь ветеранам не пришлось бы стоять в снегу. Солдаты, по словам выступавших, защищали интересы страны и сделали то, чего ждала от них Родина. Они отправились на помощь афганцам, а когда афганцы перестали в них нуждаться, покинули страну. Председатель Российского союза ветеранов Афганистана Франц Клинцевич, бывший замполит, сказал, что это был плохой мир, но плохой мир лучше хорошей войны. Спокойно и с достоинством выступила мать одного из павших: афганская война должна стать последней войной, где погибали русские парни, говорила она, забыв о Чечне.
Вечером состоялась торжественная церемония в Кремле. Казалось, двадцать лет спустя заслуги и страдания ветеранов Афганистана наконец получили официальное признание — пусть даже государства, за которое они дрались, более не существовало.
В декабре 1989 года Съезд народных депутатов СССР принял резолюцию о том, что решение о вторжении в Афганистан «заслуживает морального и политического осуждения». В последующие годы политики правых взглядов и лидеры ветеранских организаций, такие как Франц Клинцевич, добивались формальной отмены этой резолюции или же пытались доказать, что она не подразумевала осуждение войны{565}. Но мало какая другая страна оказалась готова принести извинения за провал, сколь спорной ни была бы эта формулировка.
Смерть и опустошение, пришедшие на афганскую землю после 1979 года, не были беспрецедентными. Когда иностранное вторжение накладывается на гражданскую войну, и особенно когда одна из сторон обладает подавляющим техническим превосходством, диспропорция между жертвами с той и с другой стороны становится огромной. Потери среди мирного населения в подобных войнах, а значит, и соотношение потерь с обеих сторон невозможно определить сколько-нибудь точно. Никоим образом нельзя возлагать всю вину на иностранцев. Очень многие афганцы, вьетнамцы и алжирцы в ходе войн XX века были убиты собственными согражданами. Но какой бы неточной ни была статистика, ясно одно: во время вторжений местные жители гибнут гораздо чаще пришельцев. Поэтому вероятность завоевать умы и сердца граждан страны (эта рекомендация лежит в основе всех теоретических разработок в области борьбы с партизанами) заметно снижается (см. Приложение 4).
Так или иначе, для Советского Союза это была во многих отношениях незначительная война. И те, кто потом утверждал, что Россия потеряла в ней целое поколение, сильно преувеличивал{566}. За девять лет в Афганистане отслужили 620 тысяч молодых мужчин и небольшое число молодых женщин (525 тысяч служили в Вооруженных силах, остальные — в пограничных войсках и спецназе КГБ, а также в МВД) — 3,4% людей, подлежавших призыву на военную службу. Во время войны в Афганистане большинство советских солдат служило на Дальнем Востоке или в Европе, откуда, как считалось, исходит главная угроза.
