командование крепостью Выборг, следовать к Нейшлоту и после присоединения к отряду конницы блокировать его. После возведения осадных укреплений предписывалось начать артиллерийский обстрел Нейшлота. Штурм разрешался только в крайнем случае и при условии, что он не будет сопровождаться большими потерями в людях.
На сей счет в инструкции говорилось: «Буде же крепость не в таком слабом состоянии, что ее без урону своих людей и без великой тягости достать или неприятеля к сдаче на дискрецию принудить, то принуждать на какую возможно капитуляцию не чинить чтоб, крепость приняв, гарнизон отпустить, куда похотят».
Русский отряд подступил к Нейшлоту 19 июня. Крепость была блокирована и с суши, и с озера Сайма отрядом речных судов. Инженерную атаку повели на западный фас крепостной ограды, который выглядел слабее других. Здесь русские провели первую линию траншей и установили здесь две батареи. Вторую линию траншей (около 150 саженей) – по берегу озера, охватив крепость с севера, будучи от ее стены 80—120 саженях. На берегу Саймы поставили тоже две батареи. Для обеспечения правого фланга осадной линии у острова Сталголм было построено замкнутое укрепление в виде редута.
Свою задачу выполнили и команды речных судов. На них была перевезена часть осадного отряда, который должен был в ходе приступа провести вспомогательную атаку с севера. Здесь тоже заложили траншеи и установили две батареи. Осадные работы длились около месяца на глазах крепостного гарнизона.
Коменданту Нейшлоту была предложена капитуляция на почетных условиях, на что тот ответил отказом. Тогда со всех батарей начался артиллерийский обстрел крепости, который длился пять суток, днем и ночью. Руководил бомбардировкой капитан-поручик «от бомбардир» Корчмин. Из Нейшлота вели ответный пушечный огонь. 29 июля его гарнизон капитулировал. Шведы получили право свободного выхода и были отпущены в Куопио. В крепости русские нашли 13 орудий.
Оставив в крепости гарнизон (515 человек пехоты и 318 человек конницы), полковник И.М. Шувалов увел отрядную пехоту и речные суда к Выборгу. Конница возвратилась на свои квартиры в крепостном Кексгольме. Взятие Нейшлотской крепости в истории Северной войны примечательно тем, что при ее осаде велась инженерная атака, которая оказалась единственной на территории Финляндии.
Во время осады крепости Нейшлот будущий генерал-майор и дипломат И.М. Шувалов вел обстоятельный дневник. Этот интересный для истории Великой Северной войны документ был опубликован военным историком А.З. Мышлаевским в 1906 году.
Судьба войны на суше, на территории Финляндии после сражения у Лапполо и падения шведской крепости Нейшлот, по сути дела, была решена. У Стокгольма уже почти не было подготовленных резервов для того, чтобы ими восполнить людские потери королевских армейских войск. Казна Швеции пустовала и денег в ней на набор тысячами, батальонами и полками наемников в Европе не находилось. Теперь все зависело от того, как будут развиваться события в Балтийском море.
Одно из решающих сражений на водах Балтики между русским и шведским флотами состоялось 26–27 июля 1714 года у полуострова Гангут (ныне полуостров Ханко) на Балтийском море. Ныне это южная часть Финляндии, западнее ее столицы Хельсинки.
Великая Северная война то пылала, то тлела на берегах и водах Балтики. К весне 1714 года Южная и почти вся Центральная Финляндия была занята русскими войсками. Командование царя Петра I (вернее, сам государь всея России) планировало перенести военные действия на финские берега Ботнического залива и территорию собственно Швеции, главную роль в которых должен был играть молодой русский флот, прежде всего гребной, с десантом на борту.
Называли его тогда шхерный (парусно-гребной) флот, поскольку действовать ему приходилась чаще всего в шхерах (прибрежных водах) северной части Финского залива с обилием островов, подводных камней и прочих навигационных опасностей. В середине Северной войны королевский парусный флот, более многочисленный и с опытными экипажами еще господствовал в открытом Балтийском море.
В конце июня 1714 года русский гребной флот в составе 99 галер и скампавей (полугалер) с 15-тысячном десантным войском на борту, сосредоточился у восточного побережья мыса Гангут (в бухте Тверминне). Шхерным флотом командовал один из ближайших петровских сподвижников генерал-адмирал Ф.М. Апраксин, фактически же сам царь Петр Алексеевич.
Галеры имели по 52 весла и вмещали по 300 человек каждая. На скампавее имелось 36 весел, а вмещалось до 150 человек. Вооружение галеры состояло из пяти пушек и двух мортир малого калибра. Скампавеи несли на себе меньше орудий калибром меньше. Русские суда были быстроходны, имели малую осадку. Экипажи обладали большим опытом плаваний в шхерном прибрежье, гребцами служили солдаты армейских полков, в том числе лейб-гвардии Преображенского и Семеновского.
Десантные войска, размещенные на гребном флоте, насчитывали 15 тысяч человек. Морскую пехоту составляли офицеры и нижние чины 15 полков инфантерии (пехоты), в полном составе или отдав в поход по батальону. Если в морской поход выступал государь, то с ним следовала испытанная войной лейб-гвардия.
Целью морской операции был прорыв в Або-Аландские шхеры Ботнического залива, чтобы высадить там войска для усиления русского гарнизона в портовом городе Або (100 км северо-западнее мыса Гангут). Або был удобен тем, что оттуда десантные отряды могли высаживаться на берега собственно Швеции, то есть на противоположный берег Ботнического залива. В Стокгольме не случайно сильно опасались подобных действий противной стороны: надежно защитить свое морское побережье шведы были не в состоянии.
Путь русскому флоту преградил шведский парусный флот (15 линейных кораблей, 3 фрегата, 2 бомбардирских корабля и отряд гребных судов). Флотом Шведского королевства командовал опытный флотоводец вице-адмирал Г. Ватранг. Парусная эскадра, встав на якорь, заняла выгодную позицию у южной оконечности Гангута: скалистый мыс, поросший лесом, далеко вдавался в воды Финского залива. Природа сделала его естественной преградой для гребных судов, искавших себе путь среди шхер Южной Финляндии.
Генерал-адмирал Ф.М. Апраксин, владея обстановкой, не решился на самостоятельные действия ввиду серьезного превосходства шведов, прежде всего в силе корабельной артиллерии. Флотоводец доложил о сложившейся ситуации царю. Петр I из донесения своего сподвижника понял всю серьезность развития событий на море, поспешил к Гангуту. Там он лично с Апраксиным провел рекогносцировку – разведку местности: прибрежных вод и самого скалистого Гангутского мыса. Возможности своего шхерного флота царствующий Романов знал отменно.
Петр I, обладавший несомненным даром и полководца, и флотоводца своей эпохи, решил осуществить прорыв в Або только силами гребного флота. Парусным флотом он не стал до поры до времени рисковать. Для переброски галер в шхерный район – Рилакс-фьорд, расположенный севернее Гангута, через перешеек полуострова (шириной 2,5 километра) по царскому повелению начала строиться переволока (деревянный настил). Таким образом, небольшая часть скампавей петровского гребного флота могла оказаться во вражеском тылу и начать там боевые действия: «учинить неприятельскому флоту диверсию».
Морские гребные
