Ознакомительная версия.
«Чибисов был в весьма благодушном настроении, — вспоминал Рокоссовский. — На мой вопрос, известно ли ему о положении у него на фланге, командарм спокойно ответил: он еще не выяснил обстановку, но уверен, что там ничего особенного не приключилось. И пригласил меня попить чайку.
Это поистине олимпийское спокойствие в столь тревожной обстановке возмутило меня до глубины души и вынудило повести разговор в резкой форме. Подействовало. Командарм энергично принялся за дело».
Петр Григорьевич Григоренко, будучи заместителем начальника штаба 10-й Гвардейской армии по вспомогательному пункту управления, однажды столкнулся, мягко говоря, не с очень хорошим генералом.
После одного из выездов в войска он возвращался в штаб армии на «виллисе». Но фронтовые дороги, как правило, «страдали» скоплением автомашин и разной техники. И на этот раз одна машина разворотила небольшой деревянный мостик, проложенный прямо на земле (перекрывающий заболоченную речушку) и загородила проезд. Другие машины попытались объезжать и застряли. В общем, на этот раз скопилось до сорока машин.
Организовав спасение злополучной машины и ремонт мостика, Григоренко взобрался на верхнюю кромку выемки, откуда было хорошо видно, что происходит на дороге, и закурил, подставив ветру спину.
«Вдруг страшный удар через каску обрушился на мою голову, — вспоминал он спустя годы. — Оборачиваюсь. Передо мной человек, заносящий палку для нового удара. Вижу только эту палку и папаху с красным верхом. И руки сами непроизвольно схватывают автомат с груди. Нажимаю спусковой крючок... Но сильный рывок опускает ствол вниз. Вся очередь уходит в землю у самых носков сапог любителя палки. Это мой ординарец Петя своевременно вмешался и спас жизнь двум людям, тому, кто был под дулом автомата, и тому, который, убив генерала, был бы расстрелян по приговору трибунала. Я рванул автомат, но невысокий крепыш Петя буквально впился в него. И мне пришлось уступить. Тем более что генерал, скатившись с откоса, буквально упал на сиденье своего “виллиса”, и шофер погнал машину с предельной скоростью. Подошедшие к нам шофера рассказали предысторию. Оказывается, генерал (утверждали, что генерал-полковник), подъехав к хвосту стихийно образовавшейся колонны, начал материться, требуя прохода для своей машины. И шофера теснились, очищая ему проезд. Так он добрался до мостика, за которым движение было уже относительно свободным.
— Кто тут старший в этой банде? — спросил он добровольных регулировщиков у мостика. Один из них указал на меня.
— Во-он наверху подполковник стоит.
Генерал выскочил из машины и бегом по откосу побежал ко мне. Не говоря ни слова, с ходу нанес удар палкой».
Кстати сказать, возвратившись на КП армии, Григоренко доложил обо всем командующему. Был издан приказ по армии, которым предлагалось, чтобы совершивший рукоприкладство явился к командующему войсками. Увы, никто не явился!
Любители же бить палкой младшего по званию тогда так до конца войны и не перевелись.
А еще были любители дать в морду. Едет какой-нибудь командующий также по фронтовой дороге и точно так же попадает в пробку. Вылезает и ищет крайнего, которым оказывается или заснувший солдат-шофер, или заснувший на правом месте младший офицер. Дал в морду и поехал дальше. Примеров огромное количество!
Это потом их водители будут рассказывать, защищая своих «хозяев», что пьяные, мол, были, потому и в морду. Видимо, не были им близки те, кто не возил таких, как они.
***
В военно-исторической литературе имя Маркиана Михайловича Попова встречается редко. В отличие от многих своих коллег-военачальников он не оставил после себя солидных мемуаров. А ведь именно ему — восходящей полководческой звезде, одному из любимцев Сталина, который прощал ему многое, было что рассказать.
В начале войны командующий войсками Северного фронта генерал Попов отражал наступление трех армий противника (одной немецкой и двух финских) в Карелии. Ему удалось остановить их в 30 километрах от границы уже к середине сорок первого. Буквально в эти же дни возникла угроза прорыва крупных сил немцев к Луге. Маркиан Михайлович собрал в кулак семь стрелковых дивизий, два военных училища, несколько артиллерийских частей и этими силами сумел задержать на реке Луге противника почти на месяц. И в этом случае, по мнению специалистов, он «проявил большую решительность и отличные организаторские способности».
С ноября 1941 г. генерал Попов командовал 61-й армией Брянского фронта. Его армия участвовала в контрнаступлении под Москвой, но особенно значительных успехов добилась в наступлении на Волховском и Орловском направлениях. Считается, что именно «здесь особенно ярко проявилось его военное дарование».
Маркиан Михайлович умел «находить новые, неожиданные для противника формы борьбы». Быстро и глубоко оценивая обстановку, он безошибочно предвидел характер действий противника и успешно решал сложнейшие задачи по их срыву.
С октября 1942 по апрель 1943 г. М.М. Попов был заместителем командующего Сталинградским и Юго-Западным фронтами. В Сталинградской битве успешно командовал 5-й Ударной армией.
Сталин оценил способности военачальника и принял решение назначить его командующим войсками фронта, для чего вызвал в Ставку. К слову сказать, любое приказание Верховного выполнялось тотчас же. Но на этот раз вождь ждал генерала не один день. Даже начал волноваться: не случилось ли чего по дороге?
Попросил уточнить. Доложили: вылетел вовремя. Многие коллеги Попова даже подумали о худшем и «искренне жалели, что так нелепо закончится карьера весьма способного генерала...»
И вот на третьи сутки Сталину доложили о прибытии Маркиана Михайловича, что называется, в полном здравии. Сталин уже знал причину... и вместо наказания рассказал случай из Гражданской войны. Об этом очень интересно поведал Главный маршал авиации А.Е. Голованов Феликсу Чуеву: «... когда Троцкий потребовал снять с должности одного командира дивизии, обвинив его в пьянстве, Ленин поручил Сталину разобраться с этим делом. Сталин прибыл на фронт, вызвал к себе командный состав дивизии и прямо поставил вопрос: как они оценивают своего командира? Все в один голос ответили, что лучшего комдива они не видели, что бойцы идут за ним в огонь и в воду, дивизия успешно сражается.
— А вот Троцкий говорит, что он пьяница, и требует снять, — сказал Сталин.
— Какой он пьяница? Он пьет только тогда, когда нет боевых действий, от безделья! — ответили командиры.
Сталин доложил Ленину, и было решено оставить комдива на своем участке, только побольше загрузить работой, чтобы у него не оставалось времени для безделья.
— Видите, как товарищ Ленин решал такие вопросы? — сказал Сталин собравшимся в Ставке. — Можно мириться со многими недостатками человека, лишь бы голова была на плечах. С недостатками бороться можно и исправить их можно — новой же головы человеку не поставишь».
А 23 апреля 1943 г. М.М. Попову было присвоено звание «генерал-полковник».
С апреля по май этого года он командовал войсками Резервного фронта и Степного военного округа.
В июне 1943 г. Сталин доверил Попову войска Брянского фронта. Именно здесь в ходе летнего контрнаступления советских войск широко развернулся его полководческий талант.
Брянский фронт уничтожал Орловскую группировку противника. Уже 5 августа был освобожден Орел, а 26-го числа М.М. Попову присвоили звание «генерал армии».
Однако в начале сентября наступление Брянского фронта было остановлено. Наступавшие армии генерала Попова за полтора месяца понесли значительные потери. Командующий не мог создать превосходства для дальнейшего наступления ни на одном направлении. Ему просто не хватало сил.
Проведя разведку, Маркиан Михайлович определил наиболее слабый участок в обороне противника на крайне правом крыле фронта, куда и начал стягивать две свои армии. В дальнейшем он совершенно случайно в разведсводке соседнего Западного фронта прочитал о захвате небольшой высоты на стыке со своим, которую раньше безуспешно атаковывали его войска. Пленные показали, что произошла перегруппировка и оборону заняли подразделения, сформированные из тыловиков. Командующий решил нанести удар через полосу соседа и, прорвав оборону, бросить в прорыв кавалерийский корпус.
Риск был огромен, но о своем решении он доложил начальнику Генерального штаба.
Через некоторое время Попову позвонил Сталин и спросил:
— Ручаетесь ли вы за успех наступления в полосе 10-й армии?
— Это наиболее целесообразное решение, — уверенно ответил командующий.
Следует отметить, что полководческое решение — это сложный результат деятельности ума и воли военачальника, квинтэссенция его мыслительного процесса, основанного как на теоретических знаниях, так и на предвидении, интуиции и точных расчетах.
Ознакомительная версия.
