13
В некоторых источниках название этой должности звучит следующим образом: фюрер СС и полиции «Минск» (SSPf Minsk).
Вследствие того, что фон дем Бах-Зелевски был очень занятым человеком — он командовал всеми антипартизанскими частями на Восточном фронте, — функции по полицейскому обеспечению области «Россия-Центр» обычно перекладывались на его заместителей. Так, со 2 января 1942 по 24 марта 1943 года исполняющим обязанности на этом посту являлся СС-группенфюрер граф Карл фон Пюклер-Бургхаус, с 24 марта по 5 июля 1943 года — СС-группенфюрер и генерал-лейтенант полиции Геррет Корземан, а с 5 июля 1943 по 21 июня 1944 года — СС-бригадефюрер и генерал-майор полиции Курт фон Готтберг.
Группа армий «Север» получила 207, 281 и 285-ю охранные дивизии, а группа армий «Юг» — 221, 444 и 454-ю.
Так, начиная с октября 1941 года, были еще созданы 52, 201, 203, 325, 339 и 391-я охранные дивизии.
По документам немецкой военной разведки эта резидентура проходила как Abwehrnebenstelle Minsk.
По сути, тайная полевая полиции выполняла в зоне военной администрации те же функции, что и полиция безопасности и СД на территории гражданской администрации.
Группы и команды тайной полевой полиции, приданные полевым и местным комендатурам, являлись их исполнительными органами.
Исключение составила группа армий «Юг», которой были приданы две последние оперативные группы. Остальным группам армий досталось только по одной.
Как может догадаться читатель, под словосочетанием «восточные народы» немцы подразумевали все народы СССР. Если пользоваться их логикой, то ошибки тут нет: на «восточных территориях» могут жить только «восточные народы».
С весны 1943 года все «восточные» батальоны вермахта стали называться «батальонами Русской освободительной армии (РОА)».
Например, в современной Белоруссии имя Калиновского активно эксплуатируют белорусские левые эсеры и анархисты, которые считают его, прежде всего, борцом за социальную справедливость. Они даже придумали специальный лозунг, который кричат на своих митингах: «Кропоткин — Калиновский — Че Гевара».
Вильно — современный Вильнюс — столица Литовской Республики. До начала Второй мировой войны практически все население этого города и его сельской округи являлось белорусским.
Следует сказать, что первоначально это мероприятие называлось «съездом», и только в послереволюционной националистической литературе получило название «конгресс». Вероятно, авторам этого мифа казалось, что так звучит гораздо внушительнее. С другой стороны, интересно отметить, что советская историография попалась на националистическую удочку и также именует этот съезд конгрессом.
Интересно отметить, что за все время существования белорусской печати в предвоенной Польше (1920–1939) никаких упоминаний о «Слуцком восстании» в ней вообще не было. Эта тема стала активно «раскручиваться» только поле окончания Второй мировой войны. Надо полагать, по вполне естественным причинам: к этому моменту должны были уйти из жизни все участники тех событий.
Кстати, такая же политика проводилась и по отношению к западным украинцам, результатом чего стало усиление Организации украинских националистов (ОУН).
Интересно, что практически все, выехавшие в СССР, лидеры Громады были репрессированы здесь по сфабрикованному делу так называемого «Белорусского национального центра» (1933). Например, такая участь постигла Семена Рак-Михайловского и Игната Дворчанина. А несколько позднее был репрессирован и Бронислав Тарашкевич.
Более того, как было показано выше, ни Гитлер, ни его окружение не могли даже толком решить, что им делать с белорусской территорией и в какие административные формы облечь ее территориальное устройство.
Следует сказать, что Акинчиц отличался таким неуживчивым характером и в молодости. Например, занимая довольно ответственный пост начальника юридического отдела Центрального секретариата Белорусской рабоче-крестьянской громады, он тем не менее покинул эту организацию, обвинив ее руководство в тайных связях с «большевистской Москвой».
После нападения Германии на СССР и быстрого продвижения немецких войск на восток боевое применение этих групп в качестве разведывательно-диверсионных подразделений стало нецелесообразным. В связи с этим белорусские диверсанты были привлечены немцами для выполнения охранно-полицейских функций на оккупированных территориях. Так, в сентябре 1941 года личный состав 1-го штурмового взвода был включен в состав минской полиции порядка.
Эпизод с поздравительной телеграммой Гитлеру интересно (и неожиданно) описывает в своих мемуарах президент конгресса Ефим Кипель. В частности, он пишет следующее: «Конгресс проходил в соответствие с планом… Под конец подбежал ко мне (делегат) Сивица с предложением послать телеграмму фюреру. Я сказал, что такой телеграммы посылать не будем, так как эта инициатива не исходила от делегатов конгресса. Я хотел попросить охрану вывести Сивицу, однако в дискуссию вмешался Островский и пообещал уладить этот вопрос» (Кіпель Я. Эпізоды. Нью Ёрк, 1998).
О группе Вацлава Ивановского более подробно будет рассказано ниже — в разделе о белорусском некоммунистическом движении Сопротивления.
Несколько неожиданную и парадоксальную оценку деятельности белорусских коллаборационистов дал в своих мемуарах Ефим Кипель: «Всей своей работой, проделанной при немцах, — писал он, — мы можем гордиться, так как наша деятельность имела влияние на правовое положение Белоруссии в СССР».
Что же касается военной стороны деятельности белорусской эмиграции, то она была передана в ведение Главного управления СС (более подробно об этом смотри в следующих главах).
Интересно, что, по словам ближайшего соратника Власова генерал-майора Василия Малышкина, белорусская секция КОНР уже не функционировала к этому времени. В своем дневнике он записал, что в марте 1945 года она, фактически, развалилась. И вина тому — интриги Радослава Островского.
Большинству членов Белорусского национального совета удалось пережить Власова. Правда, не всем. Еще во время эвакуации совет потерял своего бывшего председателя Николая Будзиловича: он и еще несколько белорусских офицеров погибли под бомбежкой в городе Платтлинге.
Мы не будем здесь подробно описывать историю движения Сопротивления на территории Белоруссии. Это уже сделано ранее. В данном разделе автор постарается дать только его комплексный анализ как явления с политической, идеологической, национальной и военной точки зрения, и в том плане, как это явление связано с проблемой коллаборационизм и белорусского национализма.
Наряду с советской это были наиболее масштабные и влиятельные партизанские организации. Однако помимо них существовали еще литовские и еврейские партизанские отряды. Правда, заметной роли в истории партизанского движения на территории Белоруссии они не сыграли.
Апогеем централизации руководства партизанским движением стало введение 6 сентября 1942 года должности Главнокомандующего партизанским движением при Государственном комитете обороны. Им стал маршал Климент Ворошилов. Однако уже 19 ноября этот пост быт упразднен «в целях большей гибкости руководства партизанским движением». Этот была официальная причина. На самом же деле, чтобы избежать гибельного двоевластия в таком важном деле.
Следует сказать, что к лету 1944 года в АК вошли почти все партийные партизанские формирования, за исключением коммунистической Гвардии Людовой.
Интересно объяснение названия этой группы. «Погоня» — это национальный и исторический символ Белоруссии. А «Двупогони», или двойная «Погоня», — это уже символ борьбы белорусского народа против врагов с запада и с востока.
