Ознакомительная версия.
Безвозвратные потери Красной Армии за всю Великую Отечественную войну — 8,6 млн человек (тут и умершие от несчастных случаев и болезней). Около 1 млн умерло в плену, их следует вычесть, останется 7,6 млн. Раненые — 15,3 млн, общие кровавые потери — 22,9 млн. Следовательно (из расчета 4 млн пленных), на 10 убитых и раненых в плен сдавалось 1,7 человека, что даже выше, чем стойкость только офицеров старой русской армии.
Но у меня есть данные о раздельных потерях Красной Армии при освобождении государств Восточной Европы и Азии в 1943–1945 годах. Эти цифры более сравнимы с цифрами Первой мировой войны, более корректны, так как не содержат в числе пленных безоружных призывников и строителей, которых немцы сотнями тысяч брали в плен в начале войны.
В этих боях погибло 86 203 советских офицера, было ранено 174 539, попало в плен и без вести пропали 6467 человек. На 10 убитых и раненых — 0,25 пленных.
Погибло 205 848 сержантов, 459 340 были ранены, попали в плен и без вести пропали 17 725 человек. На 10 убитых и раненых — 0,27 пленных.
Погибло 956 769 солдат, 2 270 405 были ранены, попали в плен и без вести пропали 94 584 человека. На 10 убитых и раненых — 0,29 пленных.
Этот показатель удобнее обернуть — разделить на него десятку. Тогда выводы будут звучать так.
В войну 1914–1917 годов немцам для того, чтобы взять в плен одного русского офицера, нужно было убить или ранить около 5 других офицеров. Для пленения одного солдата — около двух солдат.
В войну 1941–1945 годов неизмеримо более сильным немцам для того, чтобы взять в плен одного советского офицера, нужно было убить или ранить 40 других офицеров. Для пленения одного солдата — около 34 солдат.
За войну было убито и умерло от ран 223 советских генерала, без вести пропало 50, итого — 273, сдалось в плен 88 человек. На 10 убитых и пропавших без вести 3,2 сдавшихся в плен или надо было убить трех советских генералов, чтобы один сдался в плен.
Чтобы в плен сдался или пропал без вести один советский офицер, нужно было убить 14 офицеров, чтобы сдался или пропал без вести один советский солдат, нужно было убить 10 солдат. Генералы и тут всю статистику портят[19], но и у них результат все же лучше, чем при царе.
Следовательно, при коммунисте Сталине боевая стойкость генералов была в 6,5 раз выше, чем при царе, боевая стойкость офицерства была в 8 раз выше, а стойкость солдат в 17 раз!
Вот это была русская армия!
Каков, как говорится, поп, таков и приход или, перефразируя, каков строй, таков и настрой.
Полезный вывод
Победа в Великой Отечественной войне предопределена тем, что Россия на тот момент была коммунистической, а возглавлял страну и армию самый талантливый коммунист — И. В. Сталин. С эти выводом не согласятся так называемые «демократы», но то, что такой вывод есть и что он обосновывается фактами, — полезно знать?
Гитлер был нацелен на войну, он думал о ней, думал о тактике боев. Он нацелил на эту работу талантливых капитанов Первой мировой войны — Гудериана, Манштейна, Роммеля. И они, преодолевая косное сопротивление старых немецких генералов, изменили тактику боя, его принципы, философию. Если до немцев во всех войнах, включая и Первую мировую, активная сторона сближала свою пехоту с обороняющимся противником до расстояния штыкового удара, то немцы от этого решительно отказались вплоть до прекращения обучения штыковому бою и изъятия у кавалеристов сабель и пик. По новой немецкой тактике противник должен был уничтожаться только с расстояния — с первой же позиции, с которой при сближении его можно поразить.
Под эту тактику шло и вооружение немецкой армии.
Но немцы пошли и дальше. Они творчески осмыслили опыт 1-й Конной армии С. М. Буденного в Гражданской войне — опыт массированного применения подвижных войск. В своих ударных подвижных соединениях они разделили пехоту на два вида со специализацией боевых действий каждого вида. Тот вид пехоты, который обязан был уничтожить хорошо подготовленную оборону противника и уничтожать его после прорыва в глубину обороны, назывался танковыми войсками, а тот вид пехоты, который обязан был закрепить прорыв, создать кольцо окружения вокруг противника и отбить его контратаки, назывался просто пехотой. В прорыв они шли вместе: впереди танковые корпуса, состоящие из танковых дивизий с добавлением мотопехотных или просто пехотных дивизий, а за ними пешком шли пехотные корпуса, состоящие только из пехотных дивизий. Это была главная тактико-оперативная идея немцев, с которой они покорили всю Европу и нанесли огромные потери нам.
Внедрить все эти идеи немцы смогли только потому, что за этими идеями стоял Гитлер. А в СССР вся тактика и оперативное искусство до самой войны было отдано на откуп генералам, которые свое основное время, как и сегодня, посвящали войне за кресло, за дачи, за баб. В результате у нас тактика ко Второй мировой войне осталась от Первой. Генеральская мысль била ключом и черт знает куда. Напомню, чтоТухачевский заказал такие танки, которые даже при своем огромном количестве не оказали в реальных боях почти никакого эффекта и были беспощадно выбиты немцами. По многим параметрам прекрасный танк Т-34 имел маленькие, вроде и незначительные недостатки: плохую оптику, отсутствие командирской башенки и радиостанции, необходимость командира самому стрелять из пушки. Но эти недостатки, исправленные уже в ходе войны, предопределили низкую эффективность этого танка в боях 1941 года. Судя по всему, ни один из генералов, выдававших конструкторам задание на этот танк, сам в танке не сидел и на учениях в нем «воевать» не пробовал. В ходе войны исправлялись недостатки в авиации, но до эффективности люфтваффе в вопросах оказания помощи наземным войскам мы так и не дошли. При прекрасных характеристиках орудийных систем и снарядов, сообразительности офицеров и мужестве расчетов до конца войны крайне убогой выглядела наша артиллерия. Немецкие пушки стреляли в цель, а наши — по площади, на которой, возможно, цель находится. У нашей артиллерии не было средств обнаружения целей даже в ближайшем расстоянии от переднего края. Никого до войны это не волновало, самолетов-корректировщиков, и тех не было.
Вот маршал Конев в своих воспоминаниях описывает дни последней декады апреля 1945 года, до конца войны оставалось две недели:
«Вражеская авиация не могла действовать большими группами, но одиночные разведывательные самолеты все время летали над полем боя, в том числе летал и наш старый враг — разведчик «Фокке-Вульф», или, как мы его называли, «рама». Так что возможности для наблюдения, хоть и ограниченные, у немцев еще оставались.
«Рама» доживала тогда свои последние дни. Но те, кто видел ее, не могли забыть, сколько неприятностей она доставила нам на войне. Я не раз наблюдал на разных фронтах действия этих самолетов — они были и разведчиками, и корректировщиками артиллерийского огня — и, скажу откровенно, очень жалел, что на всем протяжении войны мы так и не завели у себя ничего подобного этой «раме». А как нам нужен был хороший, специальный самолет для выполнения аналогичных задач!»
А за 5 лет до этого, в декабре 1940 года, генерал-лейтенант Конев выступал на Совещании высшего руководящего состава РККА (23–31 декабря 1940 г.), на котором обсуждалось, что еще нужно Красной Армии, чтобы выиграть войну и не понести больших потерь. Командующий Забайкальским военным округом генерал-лейтенант Конев не скрыл этого от присутствующих, более того, не пожалел слов о том, что для победы главное — это точно исполнять приказы нашего мудрого наркома обороны т. Тимошенко, который руководствуется указаниями еще более мудрой ленинско-сталинской партии. В промежутках между обоснованием этой тонкой мысли он также пояснил, что все, кто еще не успел получить звание генерал-лейтенанта, обязаны учиться, в том числе:
«Я ставлю вопрос об обязательном изучении истории партии, об изучении марксизма-ленинизма, об изучении военной истории, изучении географии как обязательного предмета для командного состава. А у нас еще существует такое положение, когда изучение марксизма-ленинизма поставлено в зависимости от настроения. Мы не можем позволить, чтобы наши командиры были бы политически неграмотными, в таком случае они не могут воспитывать бойцов Красной Армии. Изучение истории партии, изучение марксизма-ленинизма является государственной доктриной и обязательно для всех нас».
Вот при помощи этой доктрины наши генералы огонь артиллерии и вели. И на Совещании никто, ни один генерал не озаботился тем, что советская артиллерия накануне войны не имеет практически никаких средств разведки и корректирования огня, кроме оставшихся с Первой мировой биноклей и стереотруб.
А ведь упомянутый самолет-разведчик, прозванный нашими войсками «рамой», а немцами названный «Фокке-Вульф-189», Красная Армия могла бы иметь с первых дней войны, заикнись Конев на Совещании об этом, а не об изучении истории партии.
Ознакомительная версия.
