Одновременно потребовалось доставлять боеприпасы в Кандагар, иначе там афганским правительственным войскам не продержаться. Без ИЛ-76 не обойтись. Но тогда нужно вернуть в Кандагар один батальон для охраны аэродрома… Варенников высказался так: без согласия Москвы делать этого ни в коем случае нельзя. А ему в ответ: «А чего согласовывать? Вопрос решен, притом в более широком масштабе»… Словом, не рыпайся.
И вдруг звонит министр:
— Горбачев категорически против возвращения батальона. Действуйте своими силами, по обстановке.
Мы воспряли духом. Но вывод войск покуда все равно приостановили.
Многое должно было решиться на заседании в Политбюро. Насколько мне известно, резкое несогласие с предложенными вариантами «оставления» наших войск выразили А. Н. Яковлев и В. М. Чебриков. Министр обороны поддержал их. И все вернулось на круги своя, вывод продолжался. Но сколько же нервов это стоило всем нам!
Данные оперативного отдела штаба 40-й армии: С 1 января по 15 февраля 1989 года в Афганистане погибли 48 военнослужащих. Завершающий этап вывода войск таким образом прошел без больших потерь.
…Колеблемое дыханием пламя свечей. В полумраке лики святых глядят, кажется, еще строже, нежели обычно. Привычная стойкая тишина нарушается негромкими голосами.
У алтаря теснятся, задевая друг друга локтями, фотокорреспонденты, телеоператоры. Постоянные прихожане боязливо жмутся по стенам, для них в диковину такое столпотворение в божьем храме.
Москва, 27 декабря 1989 года. Холодный, ветреный день, церковь Воскресения на Успенском Вражке. Внутри нее и вокруг — множество людей.
Кого-то ждут.
В раскрытые настежь двери входят молодые парни. Тельняшки под распахнутыми воротами курток. Не по годам жесткие взгляды. Многие с костылями. Кто-то на протезах. Шепоток по стенам: «Афганцы»…
Десять лет назад, день в день, советские войска вторглись в Афганистан. Возможно, в тех первых колоннах был кто-то из этих парней.
Горят свечи. Пахнет оплывающим стеарином.
Сдавленные рыдания матерей. Их сыновья вернулись домой в цинковых гробах. Беззвучно вышептывают материнские губы: «За что?»
Освещенные снизу узким пламенем лица инвалидов. Многие из них впервые в церкви.
Службу ведет Питирим, Митрополит Волоколамский и Юрьевский.
— Мы возглашаем вечную память. Вечную память человеческой боли. Вечную память мужеству. Вечную память воинам, во брани убиенным. Для церкви память именно вечная, потому что бессмертна душа человека, и она, эта душа, объединяет всех людей, независимо от их места и времени.
Мы должны не только вспоминать духовные победы, но и сознавать вину за многие поражения. Мы должны принести искреннее покаяние, которое есть не только осознание вины, но и непременное условие подлинного обновления. Покаяние — это духовный подвиг, совершаемый во имя будущей жизни…
…Колеблемое дыханием пламя свечей. Их зажгли «афганцы». «Вечная память воинам, во брани убиенным…»
А тем, кому жить, надо думать, верить, сострадать, надо знать и помнить завет великого писателя: кровью кровь не уничтожается.
Покаяние — путь к очищению.
Конец
Здесь и далее цитаты из книги М. Урбана «Война в Афганистане».
«Литературная газета», 20 сентября 1989 г.
Цитируется по книге М. Урбана «Война в Афганистане».
Цитируется по книге М. Урбана «Война в Афганистане».
Имеется в виду интервью В. И. Варенникова журналу «Огонек», № 6, 1989 г.
ДОМА — Демократическая организация молодежи Афганистана.
Рафик — товарищ.
«Каскад» — так назывались отряды, сформированные из офицеров разведки КГБ, выполнявшие разведывательно-диверсионные функции.
Газета «Вашингтон пост», 6 июля 1989 г.
Сохраняем специфическим стиль этих документом, вмешиваясь в изложение лишь в крайних случаях.
Ныне генерал-полковник, начальник Института военной истории, народный депутат РСФСР.
Автобус с советскими специалистами, работавшими на заводе азотных удобрений, был захвачен средь бела дня людьми из «Исламского общества Афганистана».
ДШК — крупнокалиберный пулемет Дегтярева — Шпагина.
Не путать с руководителем Национального исламского фронта Афганистана (НИФА) С. А. Гилани.
Их упоминал В. А. Яськин. Фамилии мы не называем сознательно (все осужденные уже амнистированы по решению Верховного Совета СССР).
От словосочетания «парва нист» — то есть «все равно», «сойдет».
Так называли самолеты-штурмовики.
Впоследствии выяснилось, что Гуляма переправили в Иран.
«Литературная газета», 18 апреля 1990 года.
