30 июля 1917 года военный министр Временного правительства сообщил командованию корпуса, что «вопрос о возвращении наших войск в Россию решён категорически отрицательно», и приказал немедля ввести в частях корпуса военно-революционные суды и не останавливаться перед применением смертной казни. Для расправы с непокорными командование корпуса использовало личный состав 3-й и только что прибывшей во Францию — 2-й артиллерийской — бригад.
Не менее трагическая ситуация сложилась и в госпиталях городов Йер и Ванвез (на Лазурном Берегу), где находилось на излечении много русских солдат, также требовавших отправки на родину. Срочно созданная командованием корпуса следственная комиссия в сжатые сроки провела «расследование» причин беспорядков, арестовала 82 «зачинщика» бунта и под усиленным конвоем отправила их в тюрьму Ниццы. Там им предъявили обвинение в «антивоенном заговоре» и военно-революционный суд приговорил их к расстрелу. Приговор тут же был приведен в исполнение.
После этих крутых мер французы, вместе с русскими генералами, начали «сортировать» своих вчерашних «союзников» но категориям. Первая категория — солдаты и офицеры, согласившиеся добровольно продолжать войну против немцев в составе французской армии. Их сразу же передавали французскому командованию, и генерал Лохвицкий в апреле 1918 года с согласия французов сформировал из них «Русский легион» численностью 1800 человек. Легион воевал против немцев в составе Марокканской дивизии. Вторая — рабочие, использовавшиеся в зоне военных действий, но в недосягаемости артиллерии противника. Они представляли собой дешевую рабочую силу, использовавшуюся как властями, так и частными предпринимателями. Третья — «неблагонадежные», отказавшиеся воевать и работать на французов. Многие из них попали в тюрьмы, более 10 тысяч человек в декабре 1917 — январе 1918 года было вывезено французами в африканские порты Оран, Бон, Алжир. Оттуда их переправили в различные пункты на каторжные работы.
В конце мая 1918 года немцы прорвали в Шампани французскую оборону, захватили город Суассон. До Парижа осталось менее 70 километров.
Под Суассоном воины Русского легиона Лохвицкого вписали одну из славных страниц героизма и мужества. Защищая подступы к Парижу, русские потеряли до 85 процентов своего состава, включая почти всех офицеров. После этой и ряда других блестящих побед французское командование стало именовать Русский легион «Легионом чести», а его личный состав — «почетными легионерами». Легион дошел с боями до берегов Рейна и был направлен в назначенный ему для оккупации германский город Вормс.
В ноябре 1918 года легион расформировали. Солдат вывели в Плёр-на-Майне, чтобы готовиться к отправке в Россию.
В 1918 году в борьбу за возвращение на Родину солдат Экспедиционного корпуса активно включилось советское правительство. А французское превратило русских солдат в разменную монету, затягивая их репатриацию. В ответ на требование отправить русских солдат на родину французы предложили вначале отправить из России во Францию чехословацкий корпус, поляков и югославов. Правительство Франции предлагало также различные варианты обмена русских: то на арестованных в России французских разведчиков, сотрудников консульства и военной миссии, обвиненных в заговоре против советской власти, то на французских женщин и детей, оставшихся в России по разным причинам, то на английских граждан.
Большое влияние на ход репатриации русских военнослужащих из Франции оказывали генералы Белой армии. Деникин, к примеру, требовал от французского командования «сортировать» репатриируемых: уроженцев южных и центральных губерний России, воевавших на Салоникском фронте, направлять, если потребуется, насильно, в южные порты России. А выходцев из северных губерний — через порты Балтики в Архангельск.
Репатриации русских войск из Франции мешало и английское правительство. С начала 1919 года оно планировало заменить свои оккупационные войска на Севере России и в Сибири русскими добровольцами из числа солдат корпуса.
Солдаты и офицеры, служившие в Иностранном легионе и в Русском экспедиционном корпусе, стали, после окончания Первой мировой войны, первой значительной частью русской военной эмиграции.
3. ИСХОД РУССКОЙ АРМИИ ИЗ КРЫМА
В марте 1920 года войска генерала П.П. Врангеля под натиском Красной армии оставили Кавказ, эвакуировав до этого войска из Одессы и Новороссийска. Их последним оплотом стал Крым. После штурма красными Перекопа Врангелю стало ясно: эвакуация войск и гражданского населения Крыма неизбежна. В ноябре 1920 года из Ялты, Евпатории, Керчи, Феодосии и Севастополя на 138 российских и иностранных военных и торговых судах из Крыма в Константинополь, оккупированный после капитуляции Османской империи войсками Франции и Англии, ушло более 150 тысяч российских граждан. Среди них было почти 7 тысяч раненых.
Встретив беженцев в Константинополе, представители Франции, единственной из стран Антанты, признавшей правительство Врангеля, заявили, что их страна берет российских граждан под свое покровительство. И тут же, в счет будущих расходов на содержание «русских беженцев», забрали всё имущество и вооружение русской армии. Среди «трофеев» Франции были три крупных транспорта, груженных углем, пароход, оснащенный новейшим полиграфическим оборудованием; интендантское имущество на 60 млн франков, артиллерийских грузов на 35 млн франков. Всего — на сумму свыше 110 млн франков.
Франции досталась и значительная часть российского торгового и военного флота. «Союзница» была готова взять весь флот, да это оказалось ей не но силам. Тогда из 33 оставшихся российских военных кораблей французами была сформирована русская эскадра под командованием вице-адмирала М.Л. Кедрова. На ее судах было 1000 офицеров и адмиралов, 4 тысячи матросов, 13 священников, 90 врачей и фельдшеров, 360 гардемаринов и кадетов. Эскадра была готова отправиться на Родину и продолжать борьбу с советской властью. Но в то время к этому не готова была Франция. И её правительство, смертельно боясь «большевистской заразы», отправило эскадру подальше от метрополии — в тунисский порт Бизерта.
До установления дипломатических отношений между СССР и Францией (1924) эскадра жила но российским военным уставам. Кадетский корпус сделал за это время 5 выпусков офицеров. Выпускникам были выданы дипломы, дававшие им право поступления в высшие учебные заведения Франции. В 1925 году эскадра прекратила свое существование. Офицерам французские власти предложили принять французское гражданство и поступить на службу в ВМФ Франции. Многие офицеры пошли на это. Но часть из них предпочла остаться гражданами России, практически — апатридами.
Армия временно была интернирована в Галлиполи, донские и кубанские казаки — в Чатальджс, около Константинополя, и на острове Лемнос. Лагеря были разбиты в чистом поле. Холод и голод стали причинами массовых заболеваний людей, включая туберкулёз.
Французские власти делали все, чтобы добиться «рассеяния» по миру российских военнослужащих. Одних угрозами и обманом вынудили вернуться в Россию, других — поехать на кофейные плантации в Бразилию, третьих — завербоваться в Иностранный легион. Закончилась война, исчезла нужда в русских войсках, и забыли французы слова маршала Фоша: «Если Франция не стерта с карты Европы, она, прежде всего, обязана этим России».
После длительных и сложных переговоров Врангель добился согласия Болгарии и Югославии на переезд части русских армейских частей на их территории. При этом он стремился сохранить их состав и структуру.
В ряде случаев это способствовало «трудоустройству» военнослужащих. Так, одна из кавалерийских дивизий целиком вошла в пограничную стражу Югославии. Но это лишь частично решало проблему материального обеспечения войск, в которых начитывалось более 70 тысяч человек. Остальные перешли на «самообеспечение»: все чины, от солдата до генерала, стали, кто как мог, зарабатывать на жизнь. Во Франции «Белая гвардия в синих комбинезонах» — русские солдаты и офицеры — восстанавливала разрушенную войной промышленность, строила автомобильные заводы «Рено» и «Ситроен». Не одна тысяча из них села за руль таксомоторов. Крутили баранку бывший военный атташе России Александр Градов, говоривший на пяти иностранных языках, князь Ю.А. Ширинский-Шихматов, писатель Гайто Газданов, казачий поэт Николай Туроверов, генерал И.Е. Эрдели. Солдаты и казаки, не имевшие образования, пополнили ряды сельскохозяйственных рабочих во многих департаментах Франции.
Покидая негостеприимный Галлиполи, русские солдаты в память о сослуживцах, а также о дедах и прадедах, погибших тут в турецком лагере для военнопленных в период Крымской войны, своими руками на месте их захоронения возвели памятник — «Курган в римско-сирийском стиле», напоминающий и турецкий шлем-шишак, и шапку Мономаха. Для этого ими было принесено 24 тысячи камней. На вершине кургана был поставлен мраморный четырехконечный крест.
