Ознакомительная версия.
— Сергей Леонидович, а когда мы будем работать в соединениях 40-ой армии? Ведь сроки нашего пребывания уже истекли. Или Вы выдвигаете встречный план?
— Не торопитесь. Сегодня я разговаривал с Министром обороны Д. Ф. Устиновым. Он высказал удовлетворение работой нашей группы и предложил ее продолжить еще на 10–15 дней. Вот лежит передо мной буквально час тому назад полученная директива. Прочитай ее.
Я начал внимательно читать директиву. По мере ее прочтения, у меня возникло недоумение. В ней предписывалось спланировать и начать боевые действия в северных районах страны. Для их проведения предписывалось привлекать силы не менее усиленного батальона, а так же использовать огневые средства 40 армии, в том числе и авиацию. Требовалось, что бы атаке предшествовали мощные удары авиации и боевых вертолетов по районам расположения мятежников и их базам, в то же время запрещалось нанесение огневых ударов по населенным пунктам даже если они были заняты противником. При ведении совместных боевых действий в состав группы управления, кроме советских офицеров, включать офицеров Афганской армии и аппарата Главного военного советника.
— Сергей Леонидович, — обратился я к С. Л. Соколову — что же это получается? Перед 40-ой армией теперь ставятся новы задачи? Они по своему характеру в корне отличаются от предыдущих. Армия от охранительных функций должна переходить к активным боевым действиям?
— Видишь ли, Виктор Аркадьевич, я эту директиву получил уже после разговора с Дмитрием Федоровичем и поэтому никаких уточнений не делал. Мне тоже не совсем понятны эти указания. Может к нашему руководству с такой просьбой обращался Б. Кармаль, или посол высказал свое мнение? Это нужно уточнить.
А сейчас нужно будет разработать требуемый план вместе со штабом 40-ой армии и аппаратом Главного военного советника. Постарайся только в отдельных случаях привлекать для боя советские подразделения, а таких случаев должно быть как можно меньше.
Мы с С. Л. Соколовым хорошо понимали друг друга. В соответствии с январским планом только один раз мотострелковый батальон участвовал в рейдовых действиях.
Пребывание нашей группы в Кабуле было, как правило, кратковременным, так как мы продолжали изучать состояние Афганской армии. Для этого необходимо было вылететь в места дислокации дивизий, которые располагались в провинциальных центрах. Это давало нам возможность в ходе бесед с губернаторами, секретарями парткомов, начальниками полиции и их советниками более глубоко изучать военно-политическую обстановку в том или ином районе.
Приведу содержание беседы, которая у нас состоялась с губернатором провинции Герат. Генерал-лейтенант бывшей королевской армии (к сожалению, фамилия его у меня не сохранилась), высокого роста, строен, пожилой, с открытым взглядом, беспартийный. Подвергался репрессии правительством Х. Амина, но открыто своего озлобления не высказывал.
Беседа велась с глазу на глаз, т. к. он в достаточной степени владел русским языком, и касалась различных аспектов.
На вопрос С. Л. Соколова — почему широкие слои афганского народа не воспринимают те свободы и преобразования, которые принесла им Апрельская революция и продолжают жить в своем полуфеодальном мире, как ни в чем не бывало? — губернатор ответил: «Для них эта жизнь образовалась не сегодня и воспринимается ими как единственно возможная, и во всяком случае, она им привычная.
К сожалению, мы этого не учитываем при проведении социальных преобразований, что вызывает с их стороны если не открытый протест, то по крайней мере, полное равнодушие к происходящим переменам.
И еще, народ Афганистана не был готов к переходу в новую экономическую формацию. Ему не понятны идеи социализма куда его стремятся привести. Он считает, что НДПА хочет разрушить все его идеалы, а то, что предлагается взамен, народ не воспринимает. Кроме того, руководство НДПА очень быстро, и недостаточно подготовлено начало проводить революционные преобразования, зачастую без учета психологии афганского народа. Он не поверил в возможность их выполнения и не поддержал.
Нельзя игнорировать и вражескую пропаганду. В каждой провинции пропагандист мятежников говорит, что революция везде уже подавлена и осталась только в нашей провинции. Давайте завершим ее разгром и здесь. Смоем с себя это позорное пятно. А поскольку правительственные средства массовой информации работают неудовлетворительно и официальная информация в провинции не доходит, то крестьяне, из которых большинство не грамотных, верят мулле и идут за мятежниками.
В этом я вижу причины гражданского неповиновения населения. Для того что бы все встало на свои места необходимо время и мирный созидательный труд. А у нас их нет».
При очередной встрече с Б. Кармалем, которая произошла уже в его постоянной резиденции, так называемом Народном Доме, С. Л. Соколов высказал свою оценку военно-политической обстановки.
— В ряде провинций положение сложное. Отмечается активизация мятежников, их антисоветская и антиправительственная направленность, особенно это наблюдается на северо-востоке страны.
Вооруженные силы сейчас находятся под сильным воздействием вражеской пропаганды, что повлекло за собой снижение политико-морального состояния личного состава, дезертирство и даже предательство.
Нам кажется, что сейчас первостепенной задачей руководства страны должна быть борьба за армию, борьба за умы личного состава, что к сожалению решается плохо. Такое положение, естественно, используют враги, привлекая для своей пропаганды родственников военнослужащих, засылая в воинские части своих агитаторов и т. п. Радио работает неудовлетворительно, газеты выходят не регулярно и на места доставляются эпизодически. Конечно при таком уровне правительственной пропаганды привлечь народ на свою сторону невозможно.
Я обратил внимание, что лицо Б. Кармаля выражало явное удивление, вероятно ранее он такой информации не получал. С. Л. Соколов, выпив глоток чая, далее продолжал.
— В центре и на местах органы госбезопасности и полиции не выполняют своих функций. Центральные и местные органы власти не знают истинного положения дел и не могут упреждать события. Ссылка на неукомплектованность этих органов не может освободить их от выполнения стоящих перед ними задач. Поражает удивительное спокойствие, царящее на местах. Никакого противодействия мятежникам не оказывается. Органы государственной безопасности (КАМ) и полиции (ЦАРАНДОЙ) бездействуют. Разведку местоположения вооруженных отрядов противника не ведут и тактику их действий не изучают. Как будто бы мятежников в стране нет.
Офицеры — члены НДПА фракции ХАЛЬК не знают и не верят в свое благополучное будущее и поэтому не работают, а выжидают. Нужно снять с них этот груз неопределенности. Убедить в благополучном решении вопроса при условии добросовестного и преданного отношения к делу. Пора прекратить чехарду и стабилизировать военные кадры. Недопустимо когда офицеры назначаются и освобождаются с занимаемых должностей только потому, что состоят в партии ХАЛЬК и без ведома непосредственных начальников. Нам кажется, что кадровые органы допускают ошибку, когда назначают освобожденных из тюрем офицеров на их прежние должности, хотя они в данный момент заняты. Наверное было бы правильнее в этом случае использовать таких офицеров только на вакантных равнозначных должностях, в том числе в Царандой и КАМ.
В заключение С. Л. Соколов подчеркнул.
— В стране идет гражданская война, что требует от партийного и государственного аппарата перестроить свою работу в соответствии с этими условиями. Было бы неплохо, товарищ Кармаль, если бы Вы сочли возможным, в данных условиях, обратится с воззванием к армии. Она этого ждет и нуждается в нем.
Мы сейчас работаем над предложениями, которые по нашему мнению могут оказать определенную помощь в стабилизации обстановки. По мере их готовности они будут Вам представлены.
Обращала на себя внимание реакция Б. Кармаля на все сказанное. Он почти не говорил, а в основном слушал, но никаких пометок не делал, подчеркивая свою независимость. Изредка задавал тот или иной незначительный вопрос, как мне казалось, только что бы поддержать разговор.
Вообще Б. Кармаль не производил у меня впечатление государственного деятеля. При сравнении с его предшественниками — Нур М. Тараки и А. Амином он им во многом проигрывал.
Сын крупного генерала королевской армии всегда жил в достатке. Его, пожалуй, можно было отнести к деятелям парламентского типа, как выразителя интересов своего класса. Я ни разу не слышал от него четко сформулированного своего взгляда на то, или иное событие.
Он с нами соглашался во всем, но пока ничего не делал. Интересная деталь, которая дает ему определенную характеристику — в одной из бесед С. Л. Соколов высказал мысль, что нужно иметь более тесную связь с народом, опираться на него и ему периодически выступать перед ним. На что он ответил: «А о чем я буду с ним говорить? Если Вы настаиваете, то напишите, что я должен сказать». Красноречивое высказывание.
Ознакомительная версия.
