Ознакомительная версия.
Вот как могло бы быть на самом деле. Хорошо, что этого не произошло. Но, вот ракетно-ядерный парад провести обязательно надо. Провести и спросить: «Ну а теперь-то вы отдаете себе отчет, господа стародавние капиталисты, кого вы все время упрекаете в ущемлении демократических прав и свобод? Вот и не суйте свой склизкий нос в нашу суверенную демократию!» Думается после такого вопроса, заданного прямо в лицо дерзновенным буржуинам было бы гораздо легче подписывать с ними договора об экономическом и научно-техническом сотрудничестве! А как иначе-то? После такого вот парада! Вот тут бы выгода сразу же дала бы о себе знать. И покруче, пожалуй, была бы эта выгода, чем от парада проведенного туземцами у доисторического костра!
Но нет, у нас все почему-то делается втихаря. И налицо — упущенная выгода. А все почему? Да потому что нет никакой уверенности, что ракета эта взлетит, а если взлетит, то нет никакой уверенности, что произойдет включение маршевых движков, которые должны вытащить этот аппарат на заданную для него траекторию. А где уверенность в том, что разделение произойдет в заданной точке и блоки потом попадают согласно полетному заданию? Нет ее, уверенности этой. А значит может получится мировой конфуз. В прессе, к примеру, по всему миру раструбим мы: «Щ-а-а-з, как ба-а-бахнем!», а на камчатский полигон-макет вдруг никто не прилетит. И что тогда? Как будет тогда с выгодными контрактами? Поэтому пока все пуски — все «по-тихонькому», без лишнего, так сказать, «шуму и копоти». Потому как нет уверенности. Зато у руководителей всегда присутствует очень большая уверенность в том, что военным все же удастся как-то пройти не упав, а если совсем повезет, то еще и красивым таким строем пройти, равняя дружные свои ряды по широкой площади мимо усыпальницы ныне опального вождя.
Так что же мы этой топающей ходьбой, собственно, демонстрируем? И кому? Не так давно ведь стало всем известно, что боевая мощь современной армии все больше и больше определяется не оголтелыми военными тяжело марширующими по вспаханному полю со штыками наперевес под ураганным огнем на, окутанные колючей проволокой окопы противника, а сложными стреляющими механизмами, начиненными компьютерными мозгами и обученными, человеческими мозгами управляемыми. И чем больше этих хитрых механизмов будет хитрыми зигзагами ползать по полю боя и над ним летать, непрерывно и точно постреливая, изрыгая из своего бронированного чрева губительный для врага огонь, чем быстрее и обученей у этих механизмов будут электронные и живые мозги, тем и будет большей эта самая боевая мощь. Некоторые классики когда-то утверждали, что все воинские успехи определяются, в основном, состоянием воинского духа, находящихся на поле боя военных. И эти классики были правы, но правы только для своего времени. Для времени, когда пуля еще была законченной дурой, а штык был все еще бравым молодцом. Сейчас акценты несколько сместились и воинский дух потерял свое первостепенное значение. Нет, он, конечно же, обязательно должен у военного присутствовать, но от него, от этого воинского духа, очень мало, что зависит, когда военных, к примеру, банально уничтожают в чистом поле из установки типа «Град». В таких случаях, дух очень быстро отказывается понимать, разрываемое в считанные секунды на куски бренное тело военного и мгновенно покидает его.
Вот поэтому-то, если мы все же что-то пытаемся во время наших парадов продемонстрировать, то ни одного пешемарширующего на площади быть не должно. К великому удивлению иностранных наблюдателей по площади должна проползти новейшая боевая техника, имеющаяся у нас, как правило, в одном экземпляре. При этом ползти она должна не безвольно. Не должны, например, демонстрироваться ракетные комплексы при импотентном расположении на них ракет. В ходе своего продвижения по площади ракеты должны приводиться в стартовое положение и угрожающе крутить головками самонаведения. Жерла танковых пушек должны непрерывно искать трибуны иностранных военных атташе и вести по ним огонь холостыми снарядами. А в это время на громадном плазменном экране должны демонстрироваться кадры боевого применения комплексов ПВО и установок залпового огня. В этих кадрах должны подробнейшим образом смаковаться последствия применения этого оружия: пачками падающие с небес «Фантомы», «Стэлсы», «Миражи» и прочая нечисть. При этом кадры должны содержать массовое падение вражеской авиации на землю, густо усеянную бесчисленными трупами жертв применения нашего сухопутного оружия. Трупы жертв должны быть беспорядочно разбросаны ровным слоем по многочисленным следам разрушений дорог, мостов и небоскребов. Лица трупов должны показываться крупным планом. На лицах трупов должен застыть в прощальной маске неподдельный, нечеловеческий такой ужас. Вот это парад! Вот это мы понимаем! А потом, чтобы хоть как-то вывести из трусливого оцепенения представителей иностранных делегаций пусть погремит, наконец, оркестр веселым маршем и пусть он помарширует еще вдобавок. Пусть придаст он процессу демонстрации нашей военной мощи праздничный характер. Мол, не от злости мы все это придумали, а исключительно от нашей общенациональной доброты. И любим мы посмотреть на все эти добрые наши дела исключительно в праздники. («Майн, гот! Что же они смотрят по будням?»).
И заметьте, такой парад требует минимальных затрат. Потому как в нем задействовано минимальное количество военных: только неполные экипажи боевых машин и оркестр. Но оркестр это ведь органичная составная часть парада, он ведь не оторван от основной работы. Это его основная работа и есть. Но таких парадов почему-то не устраивают. Все время пытаются загнать на эти бездарные парады как можно больше воинского люду. Думают, наверное, что так им все дешевле обойдется. Давайте разберемся: так ли это? А для начала рассмотрим: кто они, эти браво марширующие участники нынешних парадов?
Да, кстати, кто же это такие — участники? Чем они должны и чем будут вынуждены долгое время заниматься? Начнем рассмотрение этого вопроса по порядку. Вот ответьте, пожалуйста, на такой вопрос: кто же составляет большинство парадно марширующих войск? Внимательный наблюдающий сразу ответит — курсанты военных училищ и слушатели военных академий. Если говорить о слушателях, то это та категория военных, которая не исполняет функциональных обязанностей, соответствующих офицерскому званию (при поступлении в академию военные сразу предупреждаются новым начальством в форме дружеского совета: «Настойчиво рекомендую вам забыть, какими вы, еще совсем недавно, были крутыми воинскими начальниками. Вы, теперь — рядовые офицеры»). Эта категория военных повышает уровень своего профессионально образования, а государство платит этой категории так, как будто она мужественно тащит службу в войсках. Т. е. платит вдвойне: за фактически невыполняемые должностные обязанности, соответствующие офицерскому званию, и за удовлетворение собственного любопытства. А чем же фактически занимаются эти слушатели во время подготовки к параду? Далее будет видно, что отнюдь не тем, за что им платят.
Менее затратной категорией обучаемых военных выглядит такая категория, как курсанты ВВУЗов. Потому как эта категория хоть как-то пытается сама себя обслужить. Хотя бы помет за собой все время стремится убрать и помыть за собой грязную посуду. Однако же и тут государство непрерывно надувает щеки и пытается сделать вид, что оно эту категорию как-то кормит (категория это «как-то» старается не есть), наряжает эту категорию в форму от модельера Зайцева и пусть худо-бедно, но все же пытается эту категорию чему-то научить. И на все эти попытки государство все равно тратит деньги. Пусть не такие большие, как требуются, но траты-то все равно ведь есть. А чем же фактически занимаются эти курсанты во время подготовки к параду? Далее будет видно, что отнюдь не тем, чтобы эти траты оправдывать. И происходит это вовсе не потому, что они какие-нибудь там бездельники. Отнюдь. Их принуждает к этому то же не рачительное государство.
Прежде чем приступить к рассмотрению особенностей подготовки военных к своим пеше-марширующим парадам совершим небольшой сравнительный экскурс в недавнюю нашу историю. Так, конечно же, все будет подольше, но все-таки станет гораздо всем понятней. Начнем с того, что с самого начала 90-х годов прошлого века государство решило вдруг очень сильно сэкономить на военных. Нельзя сказать, что до этого, злополучного для всей страны периода, военных купали в изобилии. Этого военным, как подвиду гомо сапиенс, может где-то в глубине души и хотелось, но понимание не реальности изобилия во время службы всегда у военных присутствовало. А реальным был комплекс гарантированных благ в виде отдельного жилья (может не сразу, может сразу, но недостаточно — в зависимости, в основном, от степени удаленности от столицы и областных центров), относительно достойного денежного содержания (денежное содержание выпускников военных ВУЗов и зарплата выпускников гражданских ВУЗов в среднем отличались на 100 руб., в пользу военных. Ни много, ни мало, а 100 советских рублей: это половина черно-белого телевизора) и возможность один раз в год воспользоваться полностью оплачиваемым отпуском (с оплатой стоимости дороги в оба конца самому военному и членам прилипшей к нему семьи, при этом время, проведенное в пути отпуском не считалось).
Ознакомительная версия.
