5. комсостав кораблей, который в бытовом отношении обставлен хуже всего, как до революции, так и после нее.
Утверждение А. К. Петрова о том, что корабельные офицеры были до революции «обставлены хуже всего», нуждается в комментарии. Как будет показано далее, офицеры «плавающего флота» были материально обеспечены лучше офицеров береговой службы, однако А. К. Петров мог иметь в виду бытовые условия, которые на небольших кораблях могли быть очень тяжелыми, а также то обстоятельство, что офицеры, служившие на берегу, имели возможность дополнительного заработка (преподавательской или литературной работы).
«На долю нынешнего правительства России, и в частности, на долю высших начальников может выпасть ныне высокая честь поставив правильно вопрос об урегулировании положения судового состава, решить его на будущее по примеру многих постановлений Конвента Франции, сохранившихся доселе, внести новый принцип в дело строительства флота… Надо поднять корабельный личный состав из апатии и стремления обратить службу на чиновничью ногу… Если будет признано желательным такое положение, представляется возможным представить совещанию в самый короткий срок основные минимальные условия, которыми определится возможность приступить к работам по воссозданию флота»[284], – указывал А. К. Пет ров.
К необходимым для воссоздания флота мероприятиям автор относил:
1. скорейшее издание Устава флота;
2. создание постоянной аттестационной комиссии (для аттестации комсостава выше командира корабля);
3. создание постоянных аттестационных комиссий «на всех высших соединениях, дивизионах, отрядах, бригадах и т. п.»;
4. установление «удобного постоянного способа» разрешения трений между командирами и комиссарами;
5. повышение служебного положения начальников всех степеней (в том числе «хорошо обставить» их быт);
6. выделение материальными поощрениями службы на кораблях.
«Если Правительство желает иметь флот, надлежит правильно [материально] обставить его, профильтровав личный состав, все же остальное, побочное решение, ничего существенного не дает и Флот будет разлагаться и дальше»[285].
По мнению Э. С. Панцержанского, высказанному в ноябре 1921 г. в докладной записке на имя Л. Д. Троцкого, «с момента первого политического переворота – Февральской революции – и до настоящих дней, как бы доблестны и значительны ни были отдельные эпизоды на водных и морских фронтах в период гражданской войны, флот неизменно продолжал катиться вниз»[286]. При этом «Идеи порядка и дисциплины тонули в революционной фразеологии, а дух неповиновения, возникший и подогретый по вполне понятным причинам в начале революции, не был окончательно потушен на протяжении всей гражданской войны решительными и твердыми мероприятиями»[287]. К таким мерам автор записки относил как вполне традиционные для того времени меры (издание Морских уставов, политическую фильтрацию командного состава), так и несколько непривычные. Так, Э. С. Панцержанский ставил вопрос о «фильтрации» комиссаров, не объясняя ее целей. Смысл этого мероприятия, по нашему мнению, раскрывает следующий пункт его записки: «беспощадное искоренение демагогии в отношении оставшегося комсостава и создание ему незыблемого положения», а также «подготовку новых кадров личного состава, долженствовавших сменить непосредственных участников государственного переворота»[288]. Командующий Черноморским флотом предлагал полностью заменить рядовой состав флота и обновить комиссарский состав, чтобы положение командиров было «незыблемым». Сами же эти командиры представляли собой в подавляющем большинстве бывших офицеров дореволюционного флота, как было показано выше. Другими словами, Э. С. Панцержанский предлагал властям рассматривать Красный флот как часть «традиционных», а не «революционных» вооруженных сил. Совершенно очевидно, что реализация такого проекта была немыслима, ведь переход к вооруженным силам «традиционного» типа в рамках новой политической системы требовал длительного времени и разнообразных мер по чисткам командного состава, его политическому перевоспитанию. Практически предложения Э. С. Панцержанского были реализованы спустя примерно двадцать лет, после полной смены командного и рядового состава флота.
Не вдаваясь в обсуждение целесообразности этих предложений, отметим, что под этим проектом восстановления флота вполне мог подписаться любой кадровый морской офицер, независимо от политической ориентации. Напомним, что сам Э. С. Панцержанский, вплоть до своей гибели в 1937 г., так и не вступил в партию. Очевидны отличия предложений бывшего капитана 1 ранга А. К. Петрова и бывшего старшего лейтенанта Э. С. Панцержанского. Несмотря на меньший чин до революции и меньший стаж службы в царском флоте, Э. С. Панцержанский в своих предложениях идет гораздо дальше А. К. Петрова. Тот факт, что подобный проект мог быть выдвинут командующим флотом и появиться у председателя РВСР, свидетельствует о том, что в Красном Флоте к осени 1921 г. создалась атмосфера, далекая от революционного радикализма.
Летом 1921 г. был поставлен вопрос о подготовке нового командного состава. В конце августа помглавкомор А. В. Немитц и комиссар при нем И. Д. Сладков дали директиву помощнику начальника МШР по учебным делам и начальнику Морской академии М. А. Петрову о том, что следует иметь: Училище комсостава («приблизительно прежние обер-офицеры»); Высшую военно-морскую школу при Академии («приблизительно прежние штаб-офицеры») и Академию («творит военно-морскую науку»)[289].
Предусматривалось принимать в Училище лиц, окончивших школу второй ступени, то есть получивших среднее образование, в Высшую школу – окончивших Училище и проплававших три кампании на боевом корабле. Временно разрешить принимать в Училище окончивших школу первой ступени, а в Высшую школу – окончивших школу второй ступени из числа молодых командиров РККА и военных моряков, сдавших экзамен за школу второй ступени. В этом случае, как считалось, флот получит неполноценные кадры, но впоследствии будет осуществлен отбор лучших из них. В Училище предполагалось с первого курса ввести специализацию по артиллерийской или минной специальностям для будущих строевых командиров. Предполагалось учредить специальную общеобразовательную подготовительную школу для желающих поступить в Училище из числа моряков, не имеющих среднего образования.
В сентябре 1921 г. было созвано «Особое совещание об организации военно-морского образования»[290] «для суждения о директиве помглавкомора». Первое заседание состоялось 14 сентября. В нем участвовали М. А. Петров, С. И. Фролов, А. В. Шталь, Е. В. Самойлов, Р. А. Холодецкий, Ф. А. Брикс, Л. Г. Гончаров, Ю. А. Шиманский, Л. М. Беспятов, А. Д. Сапсай, Ю. Н. Шокальский, В. Е. Егорьев и Д. И. Удимов.
Были высказаны предложения ввести в систему образовательных учреждений курсы усовершенствования (подобие бывших Офицерских классов), сохранить Академию не только в качестве научного учреждения, но и для подготовки высшего комсостава (оперативного и конструкторского). Было высказано предположение, что Военно-морская Академия сольется с Военной Академией, если будет создана особая Высшей военно-морской школы. Это предположение не нашло понимания у участников заседания. Большинство высказалось против ранней специализации учащихся Училища комсостава, за то, чтобы ограничиться лишь их делением на строевое и техническое отделения (в составе технического отделения – кораблестроители, механики и электротехники). Прозвучало мнение об устарелости деления на кораблестроительную и механическую специальность, но большинство высказалось за это деление.
Второе заседание собралось 15 октября 1921 г. Основным вопросом было «понижение уровня [подготовки] учащихся», окончивших школу второй ступени. Указывалось на недопустимость понижения требований к выпускникам Училища, так как Военное ведомство вернулось к дореволюционным стандартам подготовки командиров и увеличило срок обучения в военных училищах для тех, кто не получил полноценного среднего образования[291].
Результатом стал проект новой директивы помощнику начальника МШР по учебным делам и начальнику Морской академии М. А. Петрову. В нем говорилось о том, что следует признать нормой трехлетнее обучение в Училище комсостава (для окончивших школу второй ступени). В Училище должно быть два отдела: военно-морской (строевой) и технический. Вторая ступень обучения включала Курсы усовершенствования (продолжительностью 20 месяцев – две зимы и одно лето), куда следовало принимать командиров, окончивших Училище и проплававших две кампании. Для будущих командиров и помощников командиров кораблей предусматривалось иметь курсы при Морской академии (восьмимесячные). Третья ступень образования – Морская академия (с трехлетним курсом)[292].
Из изложенного видно, что система подготовки морского командного состава вернулась к дореволюционным стандартам. Причем это было не замаскированное, а открытое возвращение к прошлому, когда дореволюционные стандарты подготовки выступали в качестве эталона.
